На первом этаже дверь открылась сама, я не успел даже постучать. На пороге стояла старушка в юбке, кофте и пуховом платке на плечах. Она настороженно смотрела на меня.

– Ты кто такой? – строго спросила она. – Чего тут шастаешь? Вот я сейчас милицию позову!

– Извините, я Лену ищу, – ответил я, невзначай показывая цветок, завернутый в газету. – Мне надо срочно с ней поговорить.

– А, так ты кавалер, – смягчилась бабка. – Да, я помню, это ты вчера ее провожал до дому.

Вот какая бдительная старушенция, наверное, даже наш поцелуй успела подглядеть. Я кивнул, пожав плечами, мол, что тут поделаешь, молодость есть молодость.

– На третий этаж тебе надо, – сказала старушка и поправила платок. – Тридцатая квартира. Там Леночка живет.

Она захлопнула дверь, а я поднялся на третий этаж. Дверь открыл высокий мужчина в брюках и вязаной кофте, а на носу у него имелись черные роговые очки. Ага, это, наверное, ее отец.

– Вам кого? – строго спросил он, поглядев на меня поверх очков.

– Я к Лене, – ответил я, выставив цветок в газете в качестве защиты. – Мне надо с ней поговорить. Очень срочно.

Он еще раз строго оглядел меня с головы до ног, затем развернулся, не говоря ни слова, и захлопнул дверь. Я остался стоять с угасающей улыбкой на губах. Затем я снова решил постучать и только занес руку, как дверь открылась и выглянула Лена.

Лицо девушки было каменно-суровым, хотя я заметил радостные искорки в ее глазах, когда она взяла и машинально понюхала розу. Тем не менее в следующее мгновение она мрачно сказала:

– Ага, пришел, значит, бабник. Еще и цветочки принес.

Подумать только, неужели в советское время девушки были до такой степени моралистки? Или это пресловутое набивание цены с ее стороны? Я решил попытаться смягчить ее сердце. В последний раз. Потому что, если она будет и дальше строить из себя ханжу, я не собирался бегать за ней до конца своих дней.

– Лена, прости, что я не удержался и поцеловал тебя, – сказал я проникновенно. – Возможно, я чересчур поторопился. Но что поделать, ты так прекрасна, что я не удержался.

Вроде речь немудреная, но на девушку подействовало. Наверное, и к комплиментам они не очень приучены. Хотя сердцеедов, умеющих подобрать ключик к любому женскому сердцу, всегда было достаточно.

– Пообещай мне, что больше никогда не будешь делать так, – серьезно сказала Лена, поправив косу и прижав газету с розой к груди. Сейчас она была одета в синее домашнее платье, а на плечи накинула платок. – Ты, наверное, думаешь, что я ужасная ханжа и моралистка, но понимаешь ли, дело совсем в другом.

Я поразился тому, как она угадала мои мысли. Видимо, все-таки у меня, хотя я никогда не подозревал об этом, все мысли написаны на лице.

А я ведь всегда гордился тем, что отлично скрываю свои чувства. Или эта девушка просто такая проницательная? Тогда она и в самом деле заслуживает внимания.

– И в чем же дело? – тут же спросил я, сгорая от любопытства. Надеюсь, она не подверглась в детстве насилию?

Лена покачала головой.

– Я тебе потом расскажу, как-нибудь в другой раз.

Ну что же, кажется, она сменила гнев на милость. Я поглядел на нее и спросил:

– Ну как, тогда выйдешь сейчас гулять? Я ищу в вашем районе одного человека, пойдем искать вместе со мной, – и тут же добавил, для того чтобы проверить, заинтересована ли она вообще в моем обществе: – Хотя, если у тебя есть дела, то, конечно же, не беспокойся.

Любопытство у девушки тоже взяло верх, а может быть, ей все-таки хотелось быть со мной, поэтому Лена быстро сказала:

– Сейчас я переоденусь, и пойдем, – и тут же скрылась в квартире, хлопнув дверью.

В доме слышался неясный, глухой шум, который всегда имеется в однотипных помещениях. Я пытался понять, что там творится в квартире девушки, когда дверь снова распахнулась. На пороге стоял давешний мужчина, видимо, отец Лены.

– Это вы кавалер Лены? – спросил он. – Вы сейчас с ней идете гулять? В такое позднее время?

Я заверил его, что все будет в порядке. Он снова оглядел меня с головы до ног, словно желая убедиться, что я не прячу нож за пазухой.

– Как вас зовут? – спросил он затем подозрительно, наверняка чтобы проверить потом мои данные во всесоюзной картотеке беглых преступников. – Я Белоусов Игорь Валентинович, отец Лены. Мне хотелось бы убедиться, что вы надежный молодой человек, с которым я могу отпустить свою дочь. Где вы учитесь? Как давно познакомились?

Допрос продолжался минут пять, и по его итогам отец Лены вроде бы сменил гнев на милость и счел меня достойным доверия. По его мнению, я мог теперь вывести его дочь на прогулку. К тому времени из квартиры выглянула Лена и тут же строго заметила:

– Папа, надеюсь, ты познакомился с Витей. Хватит уже бомбардировать его вопросами, разве ты не видишь, что Виктор порядочный парень и с ним можно выйти гулять?

– Видеть-то я вижу, – ответил папаша. – Только поэтому и позволяю тебе выйти с ним. Давай не долго, на дворе уже темень.

– Хорошо, хорошо, – сказала девушка и вышла на площадку.

Теперь она надела другое платье из плотной ткани, а сверху давешнее пальто с пояском и снова платок на голову. Это, конечно же, не последние модели одежды из итальянских модных домов, но даже в этом наряде Лена выглядела сногсшибательно. Я представить себе не мог, что было бы, если она очутилась в двадцать первом веке и прошла всю обработку в салонах красоты и приоделась в модных бутиках. Это была бы фееричная картинка.

Мы вышли из подъезда, не сказав ни слова. В окне первого этажа я заметил любопытное лицо давешней бдительной старушки. Даже мышь не могла бы проскользнуть мимо нее.

– Ну, что же ты, – сказала Лена. – Дай мне руку, здесь так скользко.

Вот так вот, я уже заделался ее кавалером. Хорошо, что не попросила постелить ей плащ для того, чтобы перейти через лужу. Я подал ей локоть, Лена схватилась за него, и мы отправились дальше со двора.

– Мне надо найти одного человека, он отличный тренер по боксу, – объяснил я. – Его кличка Черный ворон и он живет в этих краях. Это все, что я знаю про него.

– Негусто однако, – заметила девушка. – А это что, настолько важно для тебя?

– Невероятно важно, – ответил я. – Мой нынешний тренер – это просто настоящий хлюсдун, ему совершенно на меня наплевать. Он думает, что я не смогу пройти городской турнир, и не желает меня тренировать как следует.

– А ты действительно думаешь, что сможешь пройти отбор? – спросила Лена, испытующе глянув на меня. – Ого, как разозлился! Хорошо, я вижу, что ты готов пойти на многое ради этого своего бокса.

– Пожалуйста, не задавай мне больше таких вопросов, – попросил я, стараясь сдерживаться, – Просто у меня за сегодняшний день уже было несколько разговоров на эту тему, и все сомневаются в том, что я смогу чего-либо достичь в этом виде спорта. И я прошу, хотя бы ты не сомневайся в моих способностях.

Лена улыбнулась.

– Хорошо, не буду. Наоборот, я буду тебя поддерживать, как средневековые дамы своих рыцарей. Пожалуйста, поезжай на этот турнир и завоюй победу ради дамы своего сердца. То есть ради меня. Так будет лучше?

– Намного, – ответил я тоже с улыбкой.

Мы вышли со двора и пошли по заснеженному тротуару вокруг ее дома. Откуда-то из подворотни вывалились две высокие громадные фигуры и перегородили нам дорогу. Это были двое парней с хмурыми лицами. Ясное дело, что вовсе не с дружескими намерениями.

Мне почему-то показалось, что это вчерашние грабители. Они выследили нас и решили воздать за вчерашние недоразумения. Само собой, предположение было глупое, но что еще мне оставалось думать?

Я хотел было выйти вперед и заслонить собой девушку, но Лена сама отодвинула меня и гневно обратилась к парням:

– Лешка, ты что, так и не понял, что между нами все кончено? Я это тебе давно сказала, ясно и четко, что тебе здесь непонятно?