Звон посуды окончательно добил меня. Я отключилась.

 Резкий запах аммиака за шиворот вытащил меня из бессознательного омута и сразу в толчею. Вокруг суетились люди в синих комбинезонах, с ящиками медикаментов. Один из них водил тошнотворным пузырьком у меня перед носом, второй обрабатывал рассеченную голову блондина.

Мимо бодро прошагали темно-синие штаны.

– Пройдемте в отделение!

Я подняла взгляд и увидела, как скрутили Ваню и как заламывает руки Лиза.

– Подождите! – просипела я пересохшим горлом. – Он меня защитил!

– Этот гражданин напал на человека. – Полицейский увещевательно посмотрел на Ивана, который, несмотря на заведенные за спину руки, стоял в гордой позе. – Делить женщину надо не кулаками.

– Вот этот мужчина, – я показала рукой на блондина, тщательно подбирая слова, – домогался меня. В таком ресторане, как этот, точно есть камеры. Посмотрите записи. Официанты подтвердят, что сначала он пытался познакомиться, потом прислать от себя подарок, потом сел ко мне за стол, а в итоге зажал меня в коридоре.

Двое полицейских заметно засомневались, но один из них, что постарше, вдруг сказал:

– Вы пришли в себя? Тогда с нами в отделение поедете! – Он оттолкнул Ивана к коллеге, а сам встал за спиной блондина.

Медбрат поднял голову к стражу порядка.

– Его надо зашивать.

– Хорошо. Значит, через приемное отделение поедем.

Блондин взбеленился: оттолкнул медика, вскочил на ноги и встал глаза в глаза с полицейским:

– Я вызвал вас – и вы же меня обвиняете? Он напал на меня просто так! С ноги!

Иван сжал челюсть и покосился на блондина.

– Товарищ старший лейтенант, если вы проверите видеозапись мобильного потерпевшего, то увидите, что он методично и специально доводил девушку до приступа панической атаки. И я даже более скажу: он точно знал, куда бить.

Гуру любви перевел взгляд на меня, и уголки губ слегка приподнялись.

– Девушка, у вас опасные и беспощадные враги. Кто-то целенаправленно нанял его для того, чтобы сорвать вас. Он снимал это все не для себя, а для заказчика. Во время вашего приступа у него лицо было перекошено отвращением, значит, он не получал удовольствия от процесса. Его мимика – на самом деле скрытый страх и непонимание. Он постоянно отводил взгляд от съемки вниз и вправо, будто напоминая себе, для чего все это переносит.

Блондин открыл рот, но не сказал ни слова. Лиза присела рядом со мной и схватила за руки, а я не могла разжать кулаки. Ваня озвучил причину той самой ментальной занозы, что я чувствовала, но не понимала. Незнакомец действовал слишком точно!

Но кто же мог желать мне зла настолько сильно?

***

– Он не сдаст заказчика. – Ваня поднял голову к звездному небу над отделением полиции и почесал свои запястья. Он будто обращался сам к себе, но я-то знала, что адресовано это мне.

– Не бойтесь обращаться ко мне прямо. Я не настолько изолирована от мужчин. Он просто ударил по самому больному. – Я встала рядом с гуру любви и сложила руки на груди.

Дверь позади хлопнула, и я торопливо спустилась на пару ступеней вниз, резко обернулась и с облегчением увидела, что это полицейский вышел покурить.

– Его продержат до утра. Можете не беспокоиться. – Ваня спустился лишь на ступеньку, по-прежнему глядя перед собой.

– Спасибо! Вы сегодня дважды спасли меня!

– У меня была скучная компания. Я как раз хотел размяться!

Лиза – скучная компания? Да она же может говорить обо всем на свете и с кем угодно! Они должны были обсудить между собой предстоящий батл коучей, а это как минимум интересно!

Ваня впервые посмотрел на меня за то время, что мы вышли из отделения полиции.

– Этот враг рядом с вами. Возможно, самый близкий, которого вы даже не можете представить. Он знает ваши самые слабые стороны и точечно ударяет по ним. Подумайте, кто это может быть. Кому это выгодно. Не вычеркивайте самые невероятные варианты. И еще запомните: кто будет проявлять больше показного сочувствия, тот, скорее всего, неизвестный.

Я с трудом сглотнула, чувствуя желание вздрогнуть плечами от анализа моей личности. Хотелось в ответ проанализировать его с головы до ног, выдать Ване что-то гневное, но я буквально за шиворот оторвала себя от анализа мужчины.

Нет, это неправильно, меня просто сильно задело внутри случившееся, вот я и воспринимаю совет Вани как попытку проникновения под кожу.

– Я подумаю над вашими словами. – Я в ответ прямо посмотрела в темные глаза Вани, стараясь показать, что я не боюсь, что я сильная состоявшаяся женщина.

– Не воспринимайте меня как врага, раз я стал свидетелем неприятности. Вы умеете справляться с паническими атаками, вы большая молодец. Многие вообще не знают, как выбраться из болота дрожащего ожидания следующей, а вы и причину знаете, и не избегаете ее! Обращались к психологу?

Я не знала, что сказать. Соврать? А надо?

Ваня не подходил ближе, но я хорошо заметила, как изменился его взгляд.

– Или вы сами и есть тот самый коуч “Пикапа для дам” и вам не нужна помощь специалиста?

Меня словно в криокамеру поместили.

Как? Вот как он все понял?

И такой спокойный, смотрит, дружелюбно улыбается.

– Вы о чем?

– Если хотите, я сразу отрежу хвост, долго не дергая за него: будьте осторожны со своей подругой, которая прикрывает вас. Имплант-семерку дам – это она заказчик вашего сегодняшнего ада.

Меня будто с размаху шипастой дубиной по спине ударили. Воздух будто вышел из изрешеченных легких со свистом возмущения:

– Следите за тем, что говорите! Лиза со мной прошла все круги ада. Она никогда так не поступила бы. Нельзя судить о людях так поверхностно! –

– Отрицание, – кивнул Иван, чем вывел меня из себя.

– Мните себя гуру анализа? Считаете себя великолепным профайлером? Может, в спецагенты пойдете? Таких там ценят.

– Гнев. – Ваня сложил руки за спиной в замок.

– Кто угодно, но не она.

– А вы подумайте, кто знал еще. Скорее всего, вы мало кому рассказывали об атаках, а в особенности об их природе происхождения. Кому, как не ей, вы доверили все самое сокровенное? Знаете, что преступники в основном – это не неизвестные люди, таинственные парни в плащах, а те, кто ест с нами за одним столом, гуляет на детской площадке, работает в одном помещении с нами и мило подносит кофе. Те, кто просыпается с тобой по утрам в одной постели или делит чашку ароматного чая по вечерам за личной беседой.

Полицейский, о котором мы с Ваней совершенно позабыли, согласно крякнул позади нас:

– Правду глаголешь, дружище! Самые жестокие преступления совершают маньяки и родные. Киллеры точны, как нож. Минимум усилий, максимум результата. А вот двадцать ударов в грудь – это только что-то личное.

Я пошатнулась:

– Вы что за ужасы несете? – По коже пошли ледяные паучки. – Повторяю: Лиза никогда не пошла бы на это. Я должна поверить вам на слово?

– Хотите доказательств?

Ваня обернулся к полицейскому.

– Можно мы поговорим с оставшимся?

Мужчина в форме молча кивнул.

Гуру любви движением головы позвал за собой, размашисто вошел в отделение, уважительно кивая сотрудникам правопорядка, и подошел к клетке.

Полицейский, который курил на крыльца, зашел за нами следом и предупредил коллег.

Ваня замер напротив блондина, который сидел на лавке, и спросил:

– Зачем ты украл Лизину цепочку?

– Что? Я ничего у нее не крал! – вскочил тот на ноги.

И Ваня с улыбкой повернулся, вот только не было в его мимике радости, одна грусть и сочувствие.

– Нет. – Я замотала головой. – Ее кто-то подставил! Или заставил рассказать. Может, прикинулся ею, как-то узнав обо мне. Шантажировал! Да! Точно, скорее всего, ее шантажировали…

Я заковырялась в сумке, достала телефон и сжала в руках до белых костяшек.

– Торг – третья стадия. И чтобы вам не свалиться в четвертую, депрессивную, пойдемте в мой офис, он недалеко. Охранник центра написал, что там уже два часа под дверями меня ждет девушка. Наверное, она очень нуждается в помощи, раз такая упорная. Не хотите отвлечься?