Глава 1

В это солнечное утро Олег Грачёв встал с постели и, не умываясь, зашёл в кухню. Выпив стакан кипячёной воды из керамического кувшина, его взор упал на календарь, висевший над маленьким холодильником «Морозко». Дата там стояла 12 июня. Сорвав листок прошедшего дня, и увидав последующее 13 число, он от досады скомкал отслуживший календарный лист и бросил его в открытое настежь окно. Он считал себя закоренелым атеистом, но с суеверием тесно дружил. Даже если голубь – сизарь будет переходить ему дорогу, он всё равно сплюнет через левое плечо, не говоря уже о кошках. Для него число 13 – это недобор, а вот 21 или 33, 36, это было в цвет!!! Это были лучшие очки в его картёжной жизни. Олег по кличке Дорогой хоть был и молод, но известность быстро приобрёл в определённых кругах.

Он слегка потянулся и с радостью вспомнил, что июнь на исходе и начал отрывать один за другим листки календаря. Дойдя, до двадцать восьмого июня он остановился и вспомнил, что сегодня кобелю Цветка, кавказцу Ашоту исполняется восемь лет.

– Надо сегодня начинать отмечать, – сказал вслух Дорогой. – Эту цифру двадцать восемь необходимо сегодня вспрыснуть. Все серьёзные дела по боку!

Он прошёл в спальню и, опустив руку в карман рубашки, извлёк оттуда несколько купюр. Пересчитав деньги, он понял, что этой суммы будет вполне достаточно, чтобы намеченные планы по корректировке собственного календаря свести к исполнению. Дорогой приятно улыбнулся и стал названивать своим друзьям, Мартыну и Цветку.

Их уговаривать, долго не пришлось. И уже через час в середине фруктового сада, где груши и яблони, дразня своими не доспевшими, но уже вполне розовыми плодами, компания друзей начинали выполнять свой намеченный план. Ароматного запаха от фруктов не исходило. Так как до абсолютного созревания им надо было ещё повисеть на ветках. Но всё равно приятно было находиться в этом райском саду. Вдыхать чистый воздух и любоваться изобилием румяных плодов. Некоторые яблоки и груши были максимально преклонены к земле. Тяжёлые же ответвления, особенно яблонь, беспардонно прикасались к разбушевавшимся завязям, переплетённых огурцов, будь – то, предлагая создать общую демографию фрукта с овощем. Лето в этот год выдалось неимоверно жарким. Для Олега Дорого этот климат, был родным. Но находясь шесть лет за северным полюсом, он отвык от него. Ежедневная сильная жара допекала его так, что он порой опускался в холодный погреб, чтобы там подышать камковым льдом. С утра после холодного душа он себя чувствовал хорошо, но после одиннадцати часов его тело будто подменяли. К нему подкрадывался упадок сил, а продолжительный и донимающий его спокойствие звон в ушах, подталкивал к необъяснимой тревоге. Жажда от жары не покидала его желаний к обильному питью. Выручало всё, что содержало много воды, но больше предпочтения он отдавал красному вину, особенно сухому. От умудрённых жизнью людей он знал, что в тропиках только это вино спасало от жары советских моряков и строителей. Его животворящее и тонизирующее действие он сразу испытал, как только освободился из колонии строгого режима, где отсидел приличный срок. Выпил стаканчик и незаметно все тревоги и жажда покидали его. Он частенько задумывался о смене местного климата, считая, что именно он пагубно влияет на его организм. Хотя бы эту жару пересидеть в более суровом климатическом регионе. Иногда хотелось плюнуть на всё и быстрее упорхнуть к белым медведям, но тут сразу же подкрадывалось тревожное смятение, и внутренний протест ему нашёптывал. «Не забывай про мать!!!» Олег давно уже усвоил, что самые преданные женщины это те, у кого сыновья и мужья попали в волчий капкан закона. Эти женщины, чтобы хоть одним глазом взглянуть на родного человека, ехали на край света во тьму тараканью. Пересекали северный полюс и при этом тащили за собой неподъёмные сумки с продуктами. Олег не забывал про сыновний долг. Хоть у него и была гражданская жена, но мать его Вера Александровна Грачёва была, есть и остаётся единственно близким и родным ему человеком. Ей тоже выпала тяжкая доля навещать своего непутёвого сына вдали от родного края, и он это ценил. Она ни на минуту не забывала о сыне, когда он был вдали от неё. Постоянно переживала, что вместо наваристого борща, её сын хлебает баланду, и вместо логарифмов и котангенсов познаёт тюремные университеты. Он рос всесторонне развитым мальчиком. Способности к математике привели его в класс одарённых детей. В шахматы Олег мог обыграть взрослого и опытного кандидата в мастера спорта, но долго не заигрывался. Любил играть быстро – не задумываясь. Поэтому и в соревнованиях не участвовал. А, ловко махая у себя во дворе палками и будучи замеченным приезжим тренером, с берегов Волги – рапиристом Германом Смеховым, определило его спортивное будущее. Ему было уже семнадцать. Он пошёл покорять юношеские пьедесталы спортивных высот и это у него хорошо получалось. Но вот страсть к наживе и нездоровый интерес к заброшенным церквям и кладбищам, к несчастью, перечеркнули все его намеченные перспективы к нормальной жизни. Попалась на глаза с виду убогая, не напоминающую действующую церковь в селе Кульки. Купол у неё был разобран. Вход из бетонных ступеней был покрыт мхом и кое-где пробивались ростки тополей. А главное рядом не было сторожа. Все эти предательские приметы заставили его проникнуть в церковь. На самом же деле там шёл длительный ремонт, осуществляемый местными жителями села. Через день после его «паломничества» в Кульки в их доме был произведён обыск, где нашли целый иконостас из этой церкви. А главные залежи, что были закопаны под опилками на чердаке, остались неприкосновенными, так, как никто из органов не догадался в куче опилок лопатой ковырнуть. Олега в этот день арестовали.

… Мать Дорогого, работающая учительницей начальных классов и познавшая культ личности Сталина, после смерти отца, приложила все силы, чтобы сын вырос нормальным и честным человеком. Но здесь был явный недосмотр, за что корила она только себя. Отца Олега бывшего разработчика недр, в 1948 году забрали через неделю после рождения сына, прямо в стенах родильного дома, вменив ему чуть ли не шпионаж. Вина его заключалась в том, что он незаконно обсуждал тему кладезей КМА с иностранными учёными. Отца отправили в Воркуту, где он заболел чахоткой и вскоре скончался, так и не подержав на рукав маленького сына. Олег воспитывался один у матери, но мать научила его ощущать присутствие отца с раннего детства. В том самом фруктовом саду, где каждое плодовое дерево было посажено отцом, Олегу мать и зимой и летом вдалбливала, что груши и яблони в их саду были посажены в день его рождения 18 октября. И, что эти деревья по жизни будут его спутниками. Поэтому он не должен обрывать на них ветки и сдирать кору для свистулек. Он понял, что основной уход за этими деревьями должен быть только им, что он и делал, перешагивая ежегодные этапы своей короткой жизни, не забывая про садовые насаждения. Каждый плод с дерева он считал даром отца и никогда не позволял даже огрызки яблока или груши кинуть за забор соседнего двора – все отходы шли в перегной или на корм гусям. И когда он освободился весной, то в первую очередь каждое деревце обкопал, удобрил, а стволы побелил известью. Хоть в этом году от жары завял щавель, засох лук, но фруктовый сад благоухал, обещая богатый урожай к осени. С овощами тоже было всё в порядке. Ежедневный полив и натянутая защитная плёнка помогали огурцам и помидорам стойко сопротивляться капризам природы. Солнце в этот день беспощадно палило, так, что даже бабочки вяло помахивая крыльями, не боялись присутствия людей. Они перелетали с цветка на цветок, а оттуда вместо аэродрома могли использовать плечо любого из трёх друзей. Этих бархатных красавиц можно было без беготни с сачком, взять спокойно пальцами и опустить обратно на волю, как одомашненных голубей. Да что там бабочки, даже лягушки, жившие в ёмкости для воды и донимающие ежедневно своими лягушачьими концертами, на этот раз не подавали голоса. На столе у друзей лежали свежие похожие на бычье сердце помидоры и пару пахучих огурцов. А столом служил старый кованый сундук, в котором хранились огородные инструменты. Три друга детства Дорогой, Мартын и Цветок сидели за этим сундуком, пили розовый Портвейн, и сухой Рислинг, запивая вино живым пивом. Дорогой на правах хозяина развалился в старом шезлонге. Другие же два друга скромно примостились на отслуживших свой век поржавевших ведрах. Повод для выпивки был только у Олега, он его сам спонтанно и придумал. Он решил в этот день отметить день рождения собаки своего друга. Щенком он подарил восемь лет назад породистого Кавказца Павлу. А Павлом был Цветок – бывший радиохулиган. С этим техническим хулиганством под напором жены ему пришлось раз и навсегда завязать. Так, как был дважды пойман сотрудниками милиции, оштрафован и строго предупрежден. Дома от жены Павел за своё необдуманное вольнодумство и радиохулиганство получал ежедневный звонкий нагоняй, в виде смачного нелицеприятного крика от соседей, который он переносить не мог. Поэтому это было поводом первопричины, чтобы безоговорочно свернуть своё подпольное хобби. Выслушивать истерические крики в которых были угрозы относительно его аппаратуры, он выдержать не мог. Он был семейный человек, как и Мартын. Своё же радиотехническое мастерство Павел вскоре пошёл оттачивать в телеателье.