– Можешь не объяснять, если не хочешь этого делать, – он мягко улыбнулся, как будто мы говорили о чем-то обыденном.
– Мне…
Я не знал, что сказать. Это был далеко не первый раз, когда я кому-то рассказывал о своей болезни. Но чаще всего люди реагировали иначе. Кто-то начинал жалеть или звать психом, кто-то заваливал вопросами, а были такие, что пытались прикоснуться и проверить, говорю ли я правду. Со временем я перестал говорить об этом в открытую, да и не было в этом нужды. Моя семья и те немногочисленные люди из моего окружения были в курсе. А заводить новые знакомства я уже давно перестал.
Но таких, как сосед… нет, Костя. Таких, как Костя я еще не встречал. В его глазах я не видел ни жалости ни презрения. Это было чем-то новым и волнующим.
Возможно то, что он так внезапно ворвался в мою жизнь, было неплохо. Конечно, еще рано судить, но я больше не желал от него избавиться.
Глава 6. Костя. Что такое мизофобия
Никогда бы не подумал, что из меня выйдет хороший актер. Но улыбаться и вести себя как ни в чем не бывало, когда в голове роится множество вопросов, оказалось легче, чем я думал.
Еще в офисе у Ярика, я заметил, что он немного странный. На ум пришли слова брата, что сосед немного помешан на чистоте и еще что-то. Все же стоило, наверное, тогда слушать его чуть-чуть внимательнее. И еще я зачем-то соврал ему о своей работе. Хотя это, наверное, не так уж и важно.
Я испугался. Когда Ярик начал задыхаться, а в его глазах застыл настоящий ужас, я правда испугался. Не из-за того, что он выглядел пугающе, а потому что я не знал, что мне делать. Он явно что-то искал на столе, но я боялся – если попытаюсь помочь, могу сделать только хуже.
После работы я прошерстил весь интернет, чтобы понять, что именно с ним случилось. Потом я все же позвонил брату и уже он мне рассказал: Ярик – мизофоб. Наверное, я бы удивился, если бы знал, что это значит. Тут уж интернет мне помог в просвещении.
Википедия выдала вполне понятное обозначение: мизофобия – это навязчивый страх загрязнения либо стремление избежать соприкосновения с окружающими предметами. Я точно слышал о таком, но никогда лично не сталкивался. Но теперь мне многое стало понятно. Реакция Ярика на меня при первой нашей встрече. Тогда я подумал, что понравился ему, но видимо он в тот момент боролся с отвращением или что-то вроде того.
Первым моим желанием было пойти к нему и просто поговорить. Потом я подумал, что наверное стоит просто оставить его в покое. Он показался мне хорошим человеком и лишний раз раздражать его или тревожить мне не хотелось. Я бы мог просто соблюдать все те правила, что он хотел мне передать, чтобы сделать его жизнь более комфортной, вот только…
Нет, все же это было самое правильное решение. И дураку понятно, что отношений у нас с ним не выйдет. Да и насколько вообще это возможно? А про обычную интрижку даже думать не стоило.
К тому моменту, когда я пошел к Ярику, решение было принято. Я хотел лишь узнать его чуть лучше, чтобы понять, как именно действовать дальше. А в итоге…
Какой же он чертовски милый! Я не мог думать ни о чем другом. Чуть покрасневшие от смущения щеки, решительный взгляд. И эти чертовы губы, которые хотелось целовать часами напролет, пока они не распухнут.
Я заметил, как ему тяжело говорить о своей фобии. И пусть я не особо в этом разбирался, все равно мог его понять. Наверное, ему действительно трудно жилось все это время. Не иметь возможности контактировать с людьми. Постоянно испытывать тревожность и страх перед приступом паники. Его хотелось обнять, укутать в теплый плед, усадить к себе на колени и долго-долго шептать на ухо, что все будет хорошо.
Мог ли я что-то сделать? Этот вопрос не давал покоя. Даже если нет, я бы хотел изменить это. Вот только, захочет ли этого сам Ярик?
После его признания, в воздухе повисла неловкая тишина. Я не спеша потягивал вино, стараясь не смотреть на Ярика, чтобы не смущать его еще больше. Хотя этого очень хотелось.
Как же, черт возьми, он мило краснел.
Так и хотелось сказать какую-нибудь пошлость, чтобы вновь увидеть растерянный взгляд и покрывающиеся пятнами лицо и шею. В голове были тысячи вопросов, которые уже готовы были сорваться с языка.
Он вообще не выносит чужих прикосновений или только незнакомых людей? Скажем, если я приму душ, смогу ли я прикоснуться к нему?
Возможно ли вылечиться от этой фобии? В интернете я не нашел точного ответа. Ходит ли он к психотерапевту? Принимает ли лекарства, если такие есть? Да уж, эти вопросы точно не стоит задавать.
И, что меня больше всего интересовало, и что я точно не решусь у него спросить, был ли у него секс? И как это было, учитывая его фобию?
Твою мать, какого черта я вообще об этом думаю? Мы же едва знакомы! Но…
– Кхм, насчет правил, – Ярик смущенно улыбнулся, видимо не зная, как продолжить разговор после своего откровения. – Главное – соблюдай чистоту.
– В подъезде?
– Не только! – он взглянул на меня слегка безумным взглядом. – И дома! Понимаешь, я… Я не смогу… Мне будет…
– Просто говори, – мне хотелось успокоить его. Дать понять, что я не сочту его психом, какие бы безумные вещи он не говорил.
– Хорошо, – Ярик глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. – Соблюдай чистоту не только в подъезде, но и у себя дома. Мы соседи и, если я буду думать, что всего в нескольких метрах от меня твориться бардак, я не смогу спокойно спать. Понимаю, это уже чересчур. Поэтому я готов оплачивать уборку в твоем доме. Клининговая служба приходит ко мне каждый день по будням и…
– Хорошо, – перебил его я. – Буду делать уборку дома каждый день. Ты можешь проверять, если хочешь.
– Что? Нет! – он так быстро замотал головой, что я едва не рассмеялся. – Это будет уже слишком…
Он говорил одно, но по его взгляду легко было понять, что он бы с радостью устраивал мне каждодневные проверки. И я был бы совсем не против.
– Это все или есть еще какие-то правила? – спросил я.
– Да, есть, – Ярик наконец взял салфетки из ящика стола, тщательно протер бокал и сделал глоток. – Шум. Если это возможно, мог бы ты не проводить шумных вечеринок у себя дома?
– Без проблем.
Он вновь посмотрел на меня. В глазах читался немой вопрос «Какого черта?». А мне хотелось спросить, насколько же тяжело ему жилось все это время?
– Тебя совсем не раздражает это? Это же твой дом, и я живу по соседству, а не в твоей квартире.
– Прибираться дома каждый день не так уж и сложно. Я бы даже сказал, это неплохой стимул для меня. На самом деле я не особо люблю уборку, но понимаю, что это надо делать. Мне не помешает такой надзиратель как ты. А насчет вечеринок, это тоже не проблема.
– Хорошо, – он задумчиво кивнул. Не верит мне? Да, наверное ему нечасто приходилось слышать нечто подобное. Не знай я правды, скорее всего не согласился бы на такие правила. Мне и сейчас все это казалось дикостью и некая часть меня требовала бунта, но… Черт, он слишком мил, чтобы отказывать. – А у тебя никаких вопросов нет?
Ох, парень, у меня целая уйма вопросов, но боюсь, ты не выдержишь, если я их задам. Или…
– Ты гей? – я сказал это прежде, чем хорошенько обдумал.
Ярик ожидаемо покраснел. Твою ж мать! И почему меня это так заводит? Мне едва удалось сдержать фантазии, в которых я уже разложил Ярика на этой самой барной стойке и заставлял бы его краснеть далеко не от интимных вопросов. Этот парень просто нечто.
– Я… – запнувшись, он сделал глоток вина.
– Прежде, чем ты ответишь, скажу, что я – гей.
– Я не понимаю, зачем тебе эта информация, – наконец смог произнести Ярик. Он сделал еще глоток вина, опустошая бокал. Я наполнил его вновь. Он говорил, что пьет совсем мало, но возражать не стал.
– Любопытство. Ты можешь не отвечать, если не хочешь.
Ярик вновь пригубил вино. Лицо его так разрумянилось. Уже непонятно от стыда или от вина. Он выглядел таким ранимым и невинным. Я прикладывал немало усилий, чтобы сдерживать свои похотливые желания. И все же, будет ли он так же краснеть, поцелуй я его? Хотя, скорее всего он бы даже не позволил мне этого сделать.
