И оно подошло. Гигантское чудище, медленно перебирая короткими толстыми лапами, подползло к краю пригород и остановилось. То ли пройденная за пятнадцать минут миля выжала из него все силы, то ли широкая туша попросту не пролезала в промежуток между домов, с которого начиналась улица – со стены этого было не разобрать, обзору мешали крыши. Но родичи и так уже вдоволь налюбовались огромной зверюгой: рассмотрели в подробностях дом-навес на спине, оценили длину и подвижность вихлявых рук-щупалец, обсудили возможную толщину шкуры и неуязвимость глаз-буркал, запрятанных в углубления панциря.

– Интересно, её масло проймет? – задумчиво пробормотал Волк.

– Если нет, нам конец. – Перегнувшись через зубец, Мина смотрела на вывороченную решетку, что так и валялась возле воротного проема. – Эта туша вынесет створки в два счета.

– И до лучников на стене она запросто своими червями-лапами дотянется, – добавил Ралат.

– Да подождите вы страх нагонять! – взвился Майно. – Эта громадина к стенам еще хрен подлезет. Такую тушу по улице так просто не проведешь – дома слишком близко друг к другу стоят. Чернюки задолбаются их ломать – там же на год работы.

Но не успел Майно договорить, как со стороны, где обосновалось чудовище, раздался оглушительный грохот. Родичи дружно обернулись на шум. Звук был, словно откуда-то свысока рухнуло что-то тяжелое. Миг – и могучий удар повторился. Крышу крайнего к выпасу дома тряхнуло, и она, накренившись, начала оседать вниз.

– Юлань матушка! – на удивление тонко взвизгнул Матук.

– Это… – затянул Майно. – Это оно?

Взметнувшееся над домами щупальце стало ему ответом. Раз – и оно уже падает на соседнюю крышу. Другое, правее, бьет куда-то наискосок. Третье, хоть и не видно, но слышно – тоже что-то там рушит. Грохот слился в единую песню крушения. Пыль столбом валит ввысь. Стена полнится криками – не одни родичи имеют глаза и уши. Теперь уже любому дурню понятно: приход твари к воротам – лишь вопрос времени. Очень короткого времени.

– Помоги нам Ярад… – обречено прошептал Валай и медленно повернулся к Мине. Любимая тоже перевела взгляд на него. Волк вздрогнул.

В глазах девушки, чуть ли не впервые с момента их знакомства, он явственно видел страх.

Шаг влево, два шага вперед. Удар сверху вниз под неудобную руку противника. Кирк отскочил и бьет сам. Принимаем с толчком, как сержант и учил. Теперь выпад в колено и прыгаем вправо. Еще один ложный удар. Снова влево. Гвардеец качнулся туда же, а зря. Яров меч по дуге летит в голову. Кирк приседает. Все! Сверху. Еще раз – и резко в живот. Сержант охает. Схватка закончена – можно швырнуть деревяшку на пол и помочь противнику встать.

– В этот раз слишком быстро, милорд. – Лоб гвардейца покрылся испариной, а у Яра на коже ни капли. Но это нормально. В пот его только Эль и вгонял пару раз. – У вас явный талант.

– Брось, Кирк. Не хуже меня разумеешь, что все дело в скорости.

Поправлять на счет «лорда» Яр гвардейца не стал – бесполезно. Воин с первого дня тренировок взял за правило обращаться к нему, то «милорд», то вообще «господин». Будто не было тех двух недель, что они вместе ехали. А ведь к знати Мудрейший не относился ни каким боком, как не крути. Теперь-то Яр знал, что на севере люди поделены не только на смертных и Проклятых. Вожди всех мастей здесь звались благородными, пусть даже у части из них на поверку не было, ни племени, ни земли, ни какой-либо власти. Зато было имя, переходящее детям и внукам, и всяческие привилегии. Мудрейшему не хватало мудрости, понять пользы такого деления, но памяти, чтобы запомнить фамилии графов и части земельных баронов, о коих рассказывал старик-книгочей – второй его здешний наставник – достало вполне. Яр быстро учился. Быстро и с удовольствием.

– Скорость скоростью, а приемы, которые я показываю, вы схватываете на лету. Зуб даю, на турнире мечников в Эйне вы легко взяли бы первое место. Только туда вам нельзя – народ сразу раскусит. – Кирк успел восстановить дыхание и уже стоял ровно. – Говорят, двести лет назад один Проклятый из Лингана сунулся участвовать в турнире под личиной простого дружинника, так его инквизиция после третьего боя забрала. Оно ж видно, когда человек себя сдерживает – тут уметь надо. Господин Эльрик может, милорд Фарел тоже, вы – нет. Но оно вам пока и не надо. Сейчас главное: всему по чуть-чуть научиться.

С последним Яр спорить не собирался. Несмотря на огромный объем новых знаний, уже впитанных им в ходе длительного общения с Дамараном, Эльриком и парой нынешних наставников, он все еще чувствовал себя малышом-семилеткой, впервые вышедшем с отцом на охоту за пределы поселка. Вот вроде все знаешь про лес, а сорвал не ту ягоду, и немедленно получил по рукам от родителя. То есть лучше не лезть никуда без пригляда, а учиться, учиться, учиться.

И Яр учился. Старый Гавр гонял его вечерами по счету, письму, скорочтению и различным «благородным» наукам, таким, как история, география, божье слово, геральдика и законоведение. В свете солнца же Кирк обучал новичка бою разным оружием, верховой езде и различным житейским премудростям: как то палатку поставить, меч наточить, или седло на коня водрузить. На сон времени толком не оставалось, но для Проклятых то пустяки. При нужде Яр мог и по несколько дней подряд бодрствовать.

Если учебные бои проходили здесь, в малом тренировочном зале, то для «поскакать на коне» приходилось выбираться за город, что отнимало прорву времени. Гайдора, в отличие от виденного Яром Шелгарда, была просто огромной – час на то, чтобы выехать, и столько же, чтобы вернуться обратно. Дабы не привлекать лишнего внимания, по оживленным улицам Вечный проезжал, облачившись в гвардейскую форму. В ней он ходил и в те дни, когда требовалось покинуть пределы «закрытой» части дворца, где обретались посвященные в тайну советника императора и его сына.

Таких к удивлению Яра оказалось не так уж и мало: чиновники всех мастей, ученые люди, различные мастера и гвардейцы, игравшие в том числе роли слуг, поваров, вестовых. Человек триста точно. И в два раза больше вне города – разбросаны по стране с поручениями. В каждом графстве имелся наместник, в каждом баронстве имперский советник. Плюс начальство разведки, часть военных и высших дворян. Даже сам патриарх – глава Братства – входил в это разветвленное тайное общество. Как столько времени удавалось поддерживать сохранение тайны, Мудрейший не понимал, но факт оставался фактом – про Проклятых во главе государства простой люд не знал, как не ведали о том и враги Империи.

Эльдар объяснял все тщательнейшим отбором в ряды посвященных. Мол, каждого кандидата он и отец проверяют лично. Плюс клятва перед богами и императором. Член тайного ордена «Знающих» скорее умрет, чем предаст своих братьев. Более того, любой, заподозренный в слабости, мог запросто исчезнуть навсегда – обратная сторона избранности – но подобное случалось редко. Эль честно рассказывал о таких вещах, не пытаясь себя обелять и приукрашивать суровую правду.

– Все это не шутки, Яр, – говорил он, убрав обычную улыбку с лица. – Дело наше слишком важно, чтобы рисковать даже в малом. Если когда-нибудь я заподозрю тебя в предательстве, или даже готовности предать, убью, не задумываясь. Можешь не сомневаться. Все, что мы делаем, делается не ради себя и не ради власти, как таковой. Империя и ее народ – вот, что стоит во главе всего. Благополучие страны и граждан – единственная наша цель.

И Яр ему верил. Хорошая цель, и разумные методы ее достижения. Он сам занимался подобной работой в своей прошлой жизни. Другие подходы? Ну, так и масштабы не те. Империя вам – не Племя, тут в одиночку не справишься.

Не давая всецело сосредоточиться на учебе, мысли Яра постоянно тянулись к родичам, оставшимся в разоряемой ордой Ализии. А что толку? Все равно нет возможности, хоть чем-то помочь. Из поступающих с юга донесений, содержанием которых Эль в минуты их редких встреч делился с Мудрейшим, Яр знал, что народ в большинстве своем попрятался по городам. Дай Ярад, Племя тоже успело укрыться. Император же подтвердил, что родичей северяне своими сделали, значит, не станут гнать – приютят новоявленных граждан. А там уж всяко оборониться должны, за такими-то изгородями.