Февраль Февраль сиреневый с утра застыл в метели. И скрытно-сонно во дворах мелькают тени. Великолепен и велик, влекомый тайно… А что по дням он меньшевик, так то случайность. Коль времени с утра не счесть снегокруженья, почту за скорбь, почту за честь с тобой крушенье: С тобой – в сиреневый туман, дурман сиротский, вполне готовой на обман, на губы — воском. Не будет душно, но слегка пригну колени; за воротом – издалека твой звук свирельный… Без повода, но – поводырь, ты вёл, прекрасный, и слепнул день, и слепнул мир почти безгласно. И брал, враждующий, в кольцо, бесполотелый. И рвал платок, глядел в лицо, и трогал тело. Лютел с утра, но ввечеру стенал и плакал. И бил слезами по окну, как — бусы на пол. Февраль – сирень — лебяжий след. Жду повторений. Бегу по снегу — следу нет, — морозной тенью. Замри, мгновенье! Постой, феврарь и вьюговей, и ветродуй, и снегосей, февларь и нонешний — февраль, мой сечень, лютень, месяц-враль… 2001 Прокл Что проку, Прокл, какие сейчас плачки? — сторожкие алкатели проблем, субтильные решатели дилемм, копатели неряшливых горячек… Что проку, Прокл, презрел, но не прозрел, а впереди — покой покоя ради. Но я нашла все старые тетради и клятву рифм — мой проклятый удел. 2001 Бусы
Ты – моя первопричина, мой ладонью сжатый рот, где неспешливо и чинно голуби летят под свод безобразного приюта. Да расколот тот алтарь, Где мой бог сиюминутный Слёз нанизывал янтарь. Плакал, плакал беспричинно над последней ниткой бус. «Ты уедешь – мне кончина». «Мне кончина. Остаюсь». 1994 Великолепия дурман, как солнце… Великолепия дурман, как солнце, золотит мне кожу. Мы с ним блистательно похожи: я душу освещу — сквозь кожу — стихами, золотом ума… Ноктюрн Давай – с руки прикорм, давай – лететь не глядя на медный звук валторн и горечь междурядий. Давай одним узлом цветы и звуки свяжем, а то, что в них – излом, мы никому не скажем. Зачем нам нужен срок на то, чтоб губы лилий раскрасили восток — застывшие в синили? И наискось от глаз, и наискось от прядей давай лететь смеясь, друг в друге растворяясь. За то, что ноты – дух, — цветущие на грядах души, — мы будем рядом в ноктюрне, милый друг. 2001 С ветром Целуй бутоны губ и глазки виноградин; сминай их, — бога ради! — засасываясь вглубь; без удержу лепись к кудряво-глупым прядям, нелепицами радуй и соблазняй их: в высь! Нарёкшись грозно: смерч, жди выкрика: «украден!» …и всё же, — бога ради! — гласи, но не перечь. А и´наче цветы и винограда листья засохнут и повиснут. И: с кем, забавник, ты? 2001 «Плодоношение; о, ощущение!..» Плодоношение; о, ощущение! — о, порошение спелых садов; произношение: о, подношение! — здравица здравниц здоровых плодов. Сочные помыслы; мне ли примысливать, мне ли радеть о тональности груш, яблок, черешен, их чрев древовисности; «К тётке! В Саратов!» В сермяжную глушь! В темени семечка плод замытаренный, тенью пустенькою пущенный в пыль… Фрукты созрели! В корзину их! В тару их! Спело и смело! А гниль? — так в бутыль! Плодоношение! — праздник взаправдашний, важен натужливый — с дерева — «шпок!» — пиршество шалое тем и оправдано, что в этой зримости зрелости Бог. 2001 |
