— Ты забыл про проход в лагере, — Василий лениво прошёлся руками по стенам туннеля. В результате соприкосновения выходил неприятный скрип.
— Но там решётка. Которую наша любимая вожатая ломать не захотела, — напомнил я. — Тут как с дверью в бомбоубежище, чтобы попасть в катакомбы через наш лагерь, он должен был сломать решётку, а она была прибита. Вывод? Вывод — наш Шурик здесь оказаться не мог. Я вам…
— Кто здесь?! — раздался где-то вдалеке голос Шурика.
— …Зуб даю.
Вот сука! Специально ведь ждал, чтобы голос свой подать, скотина!
Мику засмеялась над глупостью ситуации — разумеется, не надо мной, а над глупой ситуацией.
— Кажется, ваша логика дала трещину, Шерлок, — радостно схохмил Василий.
— Иди в жопу, Ватсон, — деликатно парировал я.
— Мальчики, не ругайтесь, мы же уже дошли! — заметила Мику и жалобно на меня посмотрела.
Этот жалобный взгляд будет похлеще взгляда медузы горгоны, я скажу. Если бы я был бы в компьютерной игре, то после данного взгляда я получал бы бафы на плюс сто пятьдесят процентов к силе атаки и плюс двести процентов к воодушевлению. Впрочем, бафф был явно краткосрочный и рушился от первой же атаки врага.
— Болтун — находка для шпиона, — напоследок поддел меня Василий, который к этому взгляду имел иммунитет.
— Дегенерат — находка для дегенератов! — так же остроумно парировал я реплику Василия.
— Мальчики! — Мику вновь попыталась остановить нашу перепалку.
— Слышал поговорку «Язык болтает, а голова не знает»?
— Слышал поговорку «У того, кого зовут Василий, маленькая писька»?! — вновь умело ответил я.
— Я вижу, у вас в будущем произошёл отток мозгов, и там теперь терпят даже таких, как ты, жил бы ты в СССР, тебя бы давно расстреляли!
— Я вижу, у вас в прошлом ты идёшь на хуй! Думаю, что в будущем тебя постигла бы та же судьба!
— Прекратите! — Мику начала злиться.
Её злобная мордашка была похожа на мордашку разозлённого хомячка, у которого выпал орешек изо рта. Так что, если красавица с бирюзовыми — аквамариновыми? — волосами думала кого-то запугать, то у неё не получилось.
— Ребята, вы здесь? — голос Шурика прозвучал ближе, чем в прошлый раз. Кажется, он шёл нам навстречу.
— Слушай, мне вот интересно, сколько раз ты в своей жизни получал по морде? Тебя же явно били все мимо проходящие люди! Скажи же мне точное число раз, которое получало твоё лицо?
— Вы здесь! Как же я рад вас видеть! — воскликнул Шурик. — Вы не представляете, что здесь стряслось…
— Заткнись, нахуй! — элегантно осадил я очкозавра. — Я думаю!
— Пойдём, Шурик, оставим этих дураков позади, — голос Мику потихоньку удалялся.
— Не считая того безмозглого качка, которой получил арматурой, никто! Лучше скажи, кем ты планируешь стать? Устроиться на завод или… Устроиться на завод? Такой огромный выбор, что же ты выберешь?
*
— Это продолжалось довольно долго. Думаю, что в качестве оскорблений я всё же проиграл, однако количество оставалось за мной. Когда Мику с Шуриком ушли, я, кстати, умудрился этот момент проспать, то есть тогда я ничего не заметил, я начал выдавать сразу по три-четыре оскорбления за реплику и через некоторое количество времени Василий сдался. Тогда я ещё не знал, но он эти оскорбления воспринял близко к сердцу. Я дурачился, а он на самом деле обиделся. Такое у меня уже случалось до «Совёнка», на меня обиделся Женя. Я тогда ничего не делал, и всё прошло само собой, скорее всего, Женя понял, что я шутил, и перестал обижаться.
*
— Знаешь, пошёл ты на хер, клоун! Нафига я вообще с тобой связался?! — Василий развернулся и отправился в обратном направлении.
— Ругаться нехорошо! — заметил я в спину уходящему силуэту.
— Пошёл в жопу! — выкрикнул Василий, скрывшись в недрах шахты.
Чего это он? Неужели действительно обиделся? Да не… Наверное… Надо спросить у Мику.
— Мику, круто я его?.. — я обернулся в сторону девушки, но её там не обнаружил. — Э-э-э, Мику?
Я огляделся. Любви всей моей жизни нигде не было. Неужели она ушла?
— Мику-у-у! — закричал я, так что, наверное, меня было слышно аж в старом лагере. — Ты где-е?
— Она ушла-а-а, гонд-о-он! — из глубины шахты раздался голос Василия, он, видно, ушёл ещё недостаточно далеко.
Поискав Мику около пятнадцати минут, я решил возвращаться в лагерь. Кажется, я даже начал что-то вспоминать, голос Шурика, Мику, говорящая оставить этих дураков… Это она, интересно, про кого? Про Васю и Шурика, очевидно… Но, почему она решила не брать с собой Шурика и где тогда он? Хм-м… Загадки…
По дороге в лагерь я умудрился пару раз заблудиться, так что я вернулся обратно, лишь когда стемнело. Сориентировавшись, я сразу направился в музыкальный клуб, поискать Мику и узнать как там Шурик — хотел просто её увидеть, её, в смысле не Шурика, ну, которая не Мику, то есть, Мику, ну вы поняли!
Свет в музыкальном клубе был включён, что допускало в себе несколько вероятностей. Первая — Мику находится в клубе. Вторая — в клубе находится Шурик. Третья — в музыкальном клубе появились новые члены. Четвёртая — свет сломался и не выключается. Пятая — прилетели инопланетяне, которые захватили лагерь и заставили включить свет в музыкальном клубе. Шестая…
На просчитывании семнадцатого варианта развития событий свет погас. Такая перемена заставила меня резко подскочить к двери музыкального клуба и постучать в неё несколько раз.
— Иду!
Дверь повернулась, и из клуба вышла Мику собственной персоной.
— Привет! — обрадовался я. — Ты сейчас спать да? Как ты дошла? Как выбралась, через решётку или старый лагерь? А Шурик? Что с ним? Почему прятался? И почему вы от меня сбежали?
— Слушай, Петь, — Мику одарила меня грустной улыбкой. Моё сердце забилось в несколько раз чаще. Сердцебиение реагировало на любое изменение выражение лица девушки. — Ты прости меня, но я решила оставить вас там препираться. Я понимаю, ты такой человек, но всё же. Не мог бы ты, я не знаю, быть чуть посерьёзней?
Началось. И почему я вообще думал, что Мику будет отличаться от остальных?
Моё хорошее настроение моментально испортилось, даже след радости испарился. На меня навалилось невероятно непривычное состояние депрессии.
— Нет, не мог бы, — довольно зло ответил я. Мне понадобилось всё моё самообладание, чтобы вернуть себе хорошее настроение. Я улыбнулся.
— Мику? Ну ты чего? Нормально же общались! Я такой, какой я есть! Над моим характером трудились Аллах, Будда, Иисус с Христосом одновременно. Только благодаря совместной работе четырёх богов, получился такой вот великолепный я! Неужели ты хочешь, чтобы я отверг их дар и стал обычным заурядным человечком?
Я опустил плечи и сделал грустную мордашку, показывая, как чувствуют себя заурядные человечки. В глубине, я был напряжён до предела, хоть я этого и не показывал. От ответа Мику зависели наши дальнейшие отношения.
— Нет, конечно, я не хочу!
Холодный душ из расслабленности и упоение пролился мне на голову. Моё искусственное весёлое настроение превратилось в настоящее.
— …Просто там внизу, вы спорили и никто не обратил внимание на Шурика. А если бы он был не в себе и бросался бы на людей с арматурой? Я не прошу, чтобы ты менялся, просто не мог бы ты иногда отвлекаться от своих монологов или диалогов?
— Ладно, ладно, я постараюсь, — узнав, что Мику не хочет, чтобы я менялся, я бы мог вообще всё что угодно пообещать.
— Ну вот и отлично! — Мику улыбнулась. — Нет, правда-правда, это превосходно!.. Ладно, уже поздно. Завтра увидимся, хорошо!
— Шель да ра ва! — воскликнул я.
— Это ты что сказал? На каком языке?
— Без понятия. Только что придумал, — сделав таинственный вид и накинув воображаемый капюшон себе на голову, я направился прочь от музыкального клуба.
========== Глава 7. Свинарник ==========
— Подошёл седьмой день моего великолепного пребывания в лагере, — продолжал я говорить в камеру. — Седьмой день. Заметьте, я не употребляю слово «последний», хотя седьмой день должен обозначать конец смены. То, что этот день — последний, я узнал на утренней линейке, на следующий день после спасения Шурика. Тогда же я узнал, что пока мы горбатились, искали очкозавра-полудурка, остальные кайфовали — эти ребята отправились в поход. Свой, как я тогда думал, последний день в лагере, я решил провести с прибабахом, на полную катушку. Я не знал, что будет, когда пройдёт время моего здесь пребывания. Я же не из этого времени, верно? Остальные, конечно, могли быть профессиональными актёрами, но моя внешность сама по себе поменяться не могла никак. Вы-то должны меня понимать? Нет, лагерь был крутым, мне он понравился, не без минусов, конечно, тусовка в изоляторе и отсутствие похода мне не понравилось. Но от лагеря у меня осталось явное положительное впечатление. Однако седьмого дня я страшился по совершенно другой причине. Я боялся потерять Мику.
