— А Семён — это вообще сослагательное от имени Пётр, так что иногда, если я хочу скрыть свою личность, я называюсь Семёном, а иногда Петром, всё зависит от настроения. Меня ещё в разных местах по-разному называют. Так что это вы меня ждали, — подвёл итог я.

Обычно после подобных речей люди смеялись и начинали охотно общаться со мной, но здесь я добился противоположного эффекта. Славяна, по-видимому, решила, что я над ней издеваюсь, изменилась в лице и бросила мне:

— Тебе к Ольге Дмитриевне надо, вожатой, это вперёд до площади и налево, — она развернулась и ушла в пионерлагерь.

Ну и ладно. Не очень-то и хотелось поговорить. Вот вообще не обидно… Стерва.

Так, время строить новую теорию. Я попал в пионерлагерь в результате того, что брат-близнец Семёна Скворцова не хотел туда отправляться, и в результате его махинации… Так, стоп, какой пионерлагерь в двадцать первом веке?! Тем более зимой! Ладно, плевать, теории — говно, пойду узнаю у Ольги Дмитриевны, что тут да как.

Приближаясь к небольшому зданию, я услышал невероятно звонкий визг, который почти оглушил меня. Мимо меня пробежала девочка с фиолетовыми волосами, примерно семнадцати лет; я успел вовремя отойти, и она не врезалась в меня. Даже не извинившись и не посмотрев на меня, она побежала дальше.

— Привет! Меня зовут Пётр! — с радостной улыбкой бросил я ей вслед. Тут я вспомнил про свою версию. — Или Семён, как тебе нравится?

Девочка с фиолетовыми волосами, не отвлекаясь на мою реплику, убежала, я некоторое время смотрел ей вслед, пока ко мне подошла другая девочка, с рыжими волосами с красным оттенком — или просто с красными волосами — тринадцати лет.

— Ты новенький, да?

— Нет, я старенький, мне уже двадцать четыре года, хотя если сейчас лето, то уже двадцать пять, а это значит, что я в два раза старше тебя и новенькая здесь больше ты, чем я, — надеюсь это не обидно сейчас звучало. — Приятно познакомиться, Пётр. Вернее, Семён, но я не уверен, что такие маленькие, как ты, могут произносить такое длинное имя, так что сократил его на одну букву, не благодари.

Девочка скривилась и убежала.

Обидно. Кажется, здесь моё природное обаяние ни на кого не действовало.

Подойдя к площади, я вдруг услышал, как ко мне кто-то сзади подбегает, я повернулся, и в ту же секунду получил по шее от рыжеволосой девочки примерно того же возраста, что и Славя.

Странный у них тут лагерь, обычно в лагерях в основном малышня всякая тусуется. Но никак не совершеннолетние — или почти совершеннолетние — девушки. А я пока, кроме этой красноволосой, никого моложе семнадцати лет не видел.

— Эй! — чудом не упав, возмутился я. — Ты чего дерешься?

— Ну, хочу и дерусь, а тебе чего? — очень доходчиво объяснила она.

— Аргументированно! Приятно познакомиться, меня зовут Пётр! — я протянул ей руку. — А тебя? Что ты тут делаешь?

Девочка пожала мою руку и заметила:

— Алиса! — представилась она. — Откуда ты такой разговорчивый здесь взялся?

— Да вот, напился до беспамятства, не помню, помню только автобус и двух Семёнов. Нет, ты не подумай, я никогда не напиваюсь до потери памяти, вернее, не считая сегодняшнего дня, никогда, то есть редко… Я имею в виду, не всегда… Хотя, если подумать, то как раз таки всегда… Нафиг такие умозаключения.

Алиса с интересом и уважением начала изучать мою внешность.

Наконец-то хоть кто-то не испытывал ко мне неприязни. Воодушевившись этим, я решил продолжить болтать.

— Я, кстати, не уверен, что меня зовут Пётр, кто-то меня знает под именем Семён. Кто-то — под Петром. А ты точно Алиса? Слушай, Алиса, а скажи мне, что у вас за пионерлагерь? А то я бухал, когда мне о нём рассказывали. Если мне вообще о нём рассказывали, я не помню. А как у тебя дела? Ты любишь футбол? Я, кстати, комментатор и вообще очень приятный человек! Круто, да?

Кажется, на Алису не произвела впечатления моя парочка вопросов, и она уставилась на меня так, как будто готова была вмазать. Разумеется, болтать я не прекратил.

— Невероятная мимика! Какое лицо! Какие черты! Блин, не против, если я буду называть тебя Джаггернаут?! Тебе очень подходит! А знаешь…

— Так, завались, Пётр ты или Семён. У тебя тут, видимо, недержание какое-то или что? Если ты специально издеваешься надо мной, то знай, ты не на ту нарвался, я ведь и вмазать могу! Всё, меня твоё неадекватство не касается, хочешь трещать без умолку, вали в музкружок, неадекват!

И она ушла. Я с горестным выражением смотрел ей вслед.

— Но я же просто хотел дружить, — тихо заметил я.

Что-то это неправильный какой-то лагерь. Всем всегда нравилась моя говорливость, от девушек не было отбоя, куча друзей. Почему меня посылает уже третья девушка? Проблема во мне? Конечно, нет, это девочки странные. Красноволосая, Джаггернаут и Славяна, кто им вообще такие имена придумывает?!

К домику Ольги Дмитриевны я подходил в расстроенных чувствах.

И всё же то, что мне грустно, это не повод вести себя, как тухлый овощ. Я давным-давно научился быть весёлым всегда. Я умел искусственно вызывать наплыв хороших эмоций даже в горестные времена. Достаточно было либо просто заставить себя улыбаться, либо вспомнить о чём-то весёлом. Попробую вспомнить…

Эти события я не помнил. О них я знал только благодаря видеокамере Ванька.

— Итак! — я стоял в одних трусах на столе. — Перед вами великий и могучий Сапфир! Поприветствуйте гения!

Мне начали рукоплескать другие подростки на вписке. Их было много, на камере было видно десять штук, но за кадром слышались голоса ещё человек шести.

— Молодцы! — я сделал странный жест рукой, как будто волк атаковал мой нос. К слову, я до сих пор не имею понятия, что он означал. — Теперь я докажу всем, что я настоящий пацан! Итак! Мерзкое трепло, Ванёк-хуеюнёк, сказал, что мне слабо сожрать гречневую кашу с головы Серёги! Представляете?! Он! Сказал! А мне…

Продолжения реплики осталось загадкой, потому что я блеванул в сторону угла, где пытался спать наш Семён, который каким-то чудом оказался на этой вечеринке.

Толпе не понравилось то, что я блеванул, она начала кричать «Фу-у!»

— Извиняюсь за этот акс… акцс… аксцессц, — выговаривать умные слова, будучи бухим в хламину, не лучшая идея, однако дальше я начал говорить более-менее нормально. — Итак, я собираюсь вам доказать, что Ванёк — чёртово трепло! Несите кашу!

Дальше всё было довольно обыденно. Ванёк снова заметил, что я слабак, я возмутился, высыпал кашу на голову спящему Серёге и принялся есть.

Видео заканчивалось тем, что я попросил вторую порцию.

У Серёги после вписки диагностировали ожог головы первой степени. Каша была горячая, и, вероятно, очень вкусная!

Вернув себе радостное расположение духа, я наконец отвлёкся от воспоминаний. Вот я уже стоял перед домиком Ольги Дмитриевны в довольном настроении. На моём лице — придурковатая улыбка. Я открыл дверь и зашёл.

========== Глава 3. Тупость и наглость — сильное сочетание ==========

— Здравствуйте! — я постарался сделать свою улыбку менее придурковатой, получилось у меня, как обычно, плохо. — Я так понимаю, вы Ольга Дмитриевна, верно?

Я обращался к высокой женщине со светло-коричневыми волосами. Её размер груди был огромен, я бы даже сказал, невероятно огромен. Ставлю косарь, что он являлся мечтой для всех подростков мужского пола, не достигших семнадцати лет. А, возможно, и даже достигших, хотя тут таких, кроме меня, не наблюдалось.

— Здравствуй, пионер! Семён, верно? Мы тебя ещё с утра ждём? Чем вызвано опоздание?

— Тем, что я напился до смерти и не помнил, как покупал путёвку, — сначала сказал, потом подумал… Как обычно, короче. Ну вот зачем вожатой знать такие нюансы? — Но это сейчас не так важно. Не могли бы мне сказать, где я нахожусь? Что это за лагерь? Ах да, ничё, что мне двадцать четыре года и что по возрасту я в лагерь немного не подхожу? И, кстати, зовут меня не Семён!