— Я вас понял. Мистер Херальц, у вас есть документы, которые вы желаете предъявить суду?
Ага, Херальц — фамилия адвоката Джастина. Минута открытий прямо.
— Никак нет, — ответил тот. — Обвинения в сторону моего подзащитного абсурдны и не требует документации для его опровержения.
— Ваша позиция ясна, — кивнул Фадж. — В таком случае суд переходит в стадию дачи показаний. Подсудимые, вы согласны дать показания?
Джастин попытался снова показать Фаджу средний палец, но заклинание, заблаговременно наложенное помощником министром, держало ему руку и не дало ему это сделать.
— С вами всё понятно. Мистер Поттер?
Джералд незаметно кивнул, и Гарри ответил:
— Да, я согласен дать показания.
— Хорошо.
— Согласно двадцатой поправке первого подпункта, — вместо Фаджа слово взял его седой помощник. — к подсудимым не могут применять магические меры воздействия, такие как сыворотка правды и легилименция. Также запрещены меры психологического воздействия и использование Омута Памяти,
— Спасибо, мы в курсе, — улыбнулся Джералд.
— Просто для протокола, мистер Флеминг, не принимайте на свой счёт, — парировал помощник Фаджа.
Флеминг отошёл от Поттера и сделал несколько шагов вперёд, развернулся, оглядел судей, журналистов, улыбнулся последним и уставился на Поттера.
А дальше пошёл допрос. Сначала Гарри отвечал на банальные вопросы по типу, зовут ли его Гарри, является ли он мужчиной (в Америке на этот вопрос наверняка можно было оскорбиться), носит ли очки и так далее, а потом пошли обговоренные заранее вопросы: Знает ли он Гребондора, Нарциссу Малфой, Драко Малфоя, Дадли Дурсля. Встречался ли с ними и когда. Применял ли Гребондор непростительные заклятия, участвовал в террористической деятельности, предлагал свергнуть правительство?
Тогда Гарри понял, что вообще-то можно было попытаться свалить всё на Тома Реддла. Всё равно его здесь нет, а так как он технически Волдеморт за ним и так срок в Азкабане. Плюс минус пару обвинений… Ладно, пару десятков обвинений… на него не повлияют. Но сейчас они уже пошли по пути полного отрицания, поэтому какие-то изменения в плане делать было поздно, и Гарри ответил на всё это отвечал следующее:
— Нет, никогда.
Затем Флеминг спросил применял ли Гарри хоть раз непростительные заклятия, и Гарри, который в каждом сражении десятки раз использовал «Аваду Кедавру» уверенно заявил:
— Нет. Я никогда не применял непростительных заклятий, — и дополнил обговоренную с Флемингом поправку. — За исключением уроков защиты от тёмных искусств.
Финч-Флетчли охнул и удивлённо уставился на Поттера.
«Тихо, не пали контору», — хотел сказать ему Гарри, но по понятным причинам не стал.
Ну и последнее, что требовалось от Поттера это как-то очернить Дамблдора…
— Последние несколько вопросов, — сказал Флеминг. — Гарри Поттер, в каких отношения вы состоите с директором Хогвартса — Альбусом Персивалем Вульфриком Брайаном Дамблдором.
— Мы находились в плохих отношений, — начал Гарри свою заготовленную речь. — Во время атаки Волдеморта на Англию… Во время серии нападений я и мои приёмные родители подверглись атаке сторонников Волдеморта, в результате которого мои приёмные родители погибли, а в сражении с Пожирателями Смерти я отбил несколько заклинаний и случайно стал причиной смерти нескольких врагов. И это очень сильно не понравилось Дамблдору из-за его маниакально-человеколюбивых взглядов. Между нами произошёл конфликт и он меня даже уда… — Гарри сделал паузу, как будто бы он сказал то, что не должен был. Долгую паузу… Ну что, достаточно очевидно? — Я хотел сказать, он даже не захотел слушать мои оправдания. — Гарри бросил взгляд на Дамблдора и тот разочарованно покачал головой.
Что показательно, Джералду что-то тоже не понравилось и он нахмурился.
Лучше, в общем, на директора Хогвартса не смотреть. Либо его могло не устроить завуалированные обвинения в сторону Дамблдора. Требовалось менее очевидно или более?
— Директор когда-либо угрожал вам?
— Да. Он не угрожал меня убить, но обещал мне, что я закончу жизнь в Азкабане.
Ну теоретически это даже можно назвать правдой, Дамблдор действительно пытался засадить его в Азкабан ещё после смертей в Литтл Уингинге.
Вот этим ответом Поттера Флеминг был доволен.
— То есть, вы считаете, что Дамблдор мог вас подставить для того, чтобы засадить в Азкабан, поскольку вы не соглашались с его взглядами и сопротивлялись его влиянию.
— Да. Я так считаю, хотя причин может быть множество.
На этом Джералд закончил допрос.
Поставил жирную точку, так сказать.
Потом допрашивать Поттера вызвался Дамблдор, но у него особо ничего выспросить не получилось.
Флеминг слишком активно этому сопротивлялся: «Протестую! Наводящий вопрос!», «Протестую! Вопрос, не имеющий отношения к судебному делу!», и так далее. Под конец Фадж начал его протесты отклонять, а потом пообещал выгнать из зала, и Дамблдор всё же смог задать некоторые вопросы, впрочем, в дело вступил сам Гарри, он выдал ему наименьшее количество информации, которое только смог, а всё, что говорил, подавал с выгодной для себя точки зрения, и Дамблдор хмурился после каждого такого ответа.
В итоге директор прекратил допрос не солоно нахлебавши.
— Ладно, хватит пока что. Визенгамот удаляется на перерыв, — наконец произнёс Фадж после долгой мучительной попытки допроса Поттера Дамблдором.
====== Глава 201. Первый свидетель ======
— Ну что, как ты? — для того чтобы прогнать конвой авроров от Поттера Флемингу потребовалось письменное разрешение Дамблдора.
Удивительно, что после такого допроса он его предоставил.
— Нормально, — Гарри пожал плечами. На удивление от всей ситуации он не испытывал каких-то ужасных эмоций. — Людей очень много, раньше меня бы напрягало, а сейчас не сильно. Ну и немного в начале разволновался из-за палочки. А в остальном всё прошло отлично.
Для него всё это происходило практически буднично, он уже давно принял и смирился с тем, что рано или поздно вступит в конфронтацию с Дамблдором.
Конечно, врыв Директора к ним в штаб-квартиру стал огромной неожиданностью, но к остальному: суду, презрению многих знакомых людей, возможности тюремного заключения и даже казни… к этому Гарри был морально готов.
— Ну вот и отлично. Собственно, как ты понял у нас всё идёт по плану, доказательств твоей вины они не предоставляли, ну предоставили, но это хрень всё, ничего из того, чего я не ожидал, с этим всё в порядке. А вот что мне сильно не нравится, так это судья. Он уже как-то совсем не скрываясь поддерживает Дамблдора, игнорирует мои протесты и никак это не объясняет.
— А протесты вообще были обоснованными? — уточнил Гарри. Флеминг протестовал слишком часто, и Поттер до конца не был уверен в их юридической необходимости. — Я просто не сильно в этом разбираюсь.
— Почти все — да, некоторые можно было обойти, если правильно сформировать контраргумент, например палочку Дамблдора они могли дать Джастину, не обвиняя его, а используя другой предлог, тогда бы это было бы законно, но нифига, они просто плевать на меня хотели. В общем, Корнелиус Фадж очень сильно заинтересован в том, чтобы тебя посадить.
— Я, кстати, тут подумал об этом. Ты мне газеты приносил, там писали, что кто-то активно выдвигал меня на должность Министра Магии. Может Фадж за своё место боится, поэтому так активно меня гасит?
— Вполне может быть, учитывая, что он очень сильно держится за своё кресло, — кивнул Джералд. — Он правда мне и до всего этого глобального обеления показался предвзятым, но может тут наложилось одно на другое. Хорошо, что мы в Англии сейчас, тут не только один судья решает.
— Тут все будут голосовать, да?
— Нет, почему? Только если главные судьи не придут к общему мнению. Сначала они будут совещаться: судья, глава ОМП, министр магии, Грюм с Дамблдором тоже могли бы выступить, как судьи, но они участники процесса, и так как тут судья и министр магии это одно лицо, то вместо него пойдёт заместитель Министра, плюс четыре представителя Визенгамота. Если они вместе не решат твою судьбу, там какие-то правила есть, но я ими никогда особо не интересовался, помню только, что на этом совещании к казни приговорить они могут только единогласным решением, а для обвинения и помилования достаточно большинства. В итоге, если они ничего не решат, то поставят вопрос на голосование уже среди всех судей, и вот там какой вариант наберёт большее число голосов, тот и побеждает, даже если разница всего в один голос. При равенстве голосов приговор выбирается наиболее лояльный к подсудимому, то есть к тебе.
