«Давай про воскрешение, а не про бессмертие. Крестражи потом обсудим.»

«Хорошо. В общем, крестражами Чжоу воскресить никак нельзя. Должна быть подготовка перед смертью. Есть ещё много легенд о бессмертии, дары Смерти, превращение в единорога и яблоко молодости. Ни одна из них не заслуживает доверия. Какие-то детские сказки, не имеющие ничего общего с реальностью. Теперь Философский камень. Дамблдор его спрятал и убрал из Хогвартса, куда и кому — неизвестно. У Кингсли он точно не задержался, это я тебе как человек, знающий Дамблдора, говорю. Его искать бесполезно. Считай, что он уничтожен. Но также хочу отметить, что с ним, как и с крестражами, нужна подготовка. Эликсир бессмертия труп выпить не сможет. Дальше инфернал. Этот способ я вообще не рассматривал. Разума нет, есть зачатки инстинктов и прошлые привычки. Твой труп просто повторяет то, что ты делал раньше, вот и всё. Это не воскрешение.

Ну и призрак. Самый хороший способ. Я всегда рассматривал его на крайний случай. Тебе нужно просто пожелать остаться, и ты остаёшься. Смерть над тобой теряет власть, и ты можешь вечно жить в этом мире. Однако есть куча проблем. Во-первых, ты не можешь использоваться магию и касаться реальных вещей, нет многих чувств и эмоций, вечный голод, который очень сложно погасить, одна и та же внешность, тебя можно прогнать, сделать невидимым, и ещё куча всяких разных минусов. Всё, что у тебя остаётся, это слова. Я умею правильно ими управлять и смогу уговорить человека сделать то, что мне нужно. Но даже если я добьюсь всех своих целей, то всё равно не смогу насладиться победой. Стать призраком — это очень плохой второй шанс. Разумеется, он лучше, чем просто пропасть из этого мира или попасть в придуманный загробный мир, в существование которого верят только идиоты и Дамблдор. Поэтому я решил, что если я окончательно умру, то стану призраком, но я воспользуюсь им только в случае своей смерти и никак иначе. Сильно сомневаюсь, что твоя Чжоу стала призраком. Для этого должен быть очень специфичный характер, всего в столетиях появляется не более сотни призраков, и все они трусы. Твоя Чжоу трусихой ведь не была?»

«Нет, наоборот. Она была храброй, не боявшейся смотреть в лицо опасностям. Но всё же… А вдруг стала? Как это узнать?»

«Призрак появляется только в тех местах, в которых он был при жизни. А именно Хогвартс. Но если бы призрак Чжоу появился в замке, то Дамблдор примчался к тебе в ту же секунду, чтобы сообщить данную новость. Уверяю тебя, я его хорошо знаю.»

Гарри положил ручку рядом с дневником и молча уставился на исчезающие буквы.

Он так и думал. Разумеется, воскрешение — не самое лёгкое дело, но всё же… Имея при себе такой козырь, как живой дневник самого тёмного волшебника мира, знатока всех тёмных проклятий и специалиста по воскрешению, Гарри думал, что они смогут что-то придумать. Но увы, реальность оказалась… реалистичной. Если бы все могли воскрешать всех, то вокруг не было бы мёртвых героев и легенд. Это было понятно с самого начала.

Слёз не было. Гарри так и не смирился со смертью Чжоу, но он мог себя контролировать и просто не думать о ней, надеясь, что рано или поздно и вовсе забудет про то, что та когда-нибудь существовала.

Тем временем Реддл продолжил писать:

«Только столкнувшись с трагедией ты можешь совершенствоваться. Моей трагедией стала смерть Лиды. Я был идиотом, мне не было и десяти, и я тоже её любил. Но дело было совсем не в этом. Я просто подумал, а что если это произойдёт со мной? Что дальше? Если я тоже заболею и умру. Получается, всё? Конец истории? Ещё тогда я решил, что не хочу умирать, знал, что это невозможно, но надеялся. А потом, когда узнал, что я волшебник, начал искать способы. И нашёл. Крестражи. Одно убийство за вечную жизнь. Это ничто. Я готов был уничтожить весь остальной человеческий род ради обретения вечной жизни. »

В дверь постучали.

«Тут стучат, давай потом.» — написал Гарри и убрал дневник обратно под кровать.

Затем он поднялся со стула, подошёл к двери и отпёр её ключом, находящимся в замочной скважине.

У двери стоял Джастин, он выглядел один в один, как Сириус Блэк, когда собирался поведать ему про свою анимагическую форму. Хмм…

— Слушай, Гарри, — замялся тот. — Мне тут письмо пришло, там говорят, что позавчера парней каких-то убили. Говорят, МакГонагалл обнаружила это и… Как бы сказать… Я бы хотел спросить…

— Это был я. Это ты хотел узнать?

— О… Да, это, — Джастин почесал своё ухо. — И… зачем? Ну… То есть это связано с тем, что ты тогда не убил Селвина?

— Связано, — признал Гарри. — Я всё сделал так, как должен был. У тебя есть какие-то претензии?

— Нет, нет, нет, наоборот, я… я считаю, что если тебе эти люди творили сильное зло, то ты спокойно можешь их убить, но дело-то вовсе не в моём согласии или несогласии. МакГонагалл это так не оставит… А, забей короче, давай завтра обсудим это, хорошо?

— Завтра я буду занят в первой половине дня, но хорошо, договорились.

— Отлично, — Джастин постарался улыбнуться (получилось жутко неловко) и, немного задумавшись, ушёл, закрыв за собой дверь.

Гарри вернулся к своей кровати и потянулся за дневником. Они с Реддлом ещё не всё обсудили, а у него завтра тяжёлый день.

День начался со звона будильника в семь утра. Жутко противный звон был выключен Поттером заклинанием «Силенцио», которое при особом использовании блокировало область и не позволяло заклинаниям пройти через неё.

Гарри проспал едва ли четыре часа, но чувствовал он себя не так ужасно, как в тот день, когда он спал на занятиях в Хогвартсе, видимо, на самочувствии сказалось то, что он много спал последнюю неделю.

Поднявшись с кровати, Поттер приступил к реализации своего плана. Он решил стереть себе все воспоминания до встречи с Чжоу и проверить, что произойдёт с ним тогда.

Какую роль воспоминания играют на его восприятии реальности? Можно ли прожить без некоторых неудобных моментов в голове?

Он изменился, стал другим человеком, но останется ли он им без воспоминаний? Сможет ли контролировать себя? Будет ли в нём храбрость, которая помогла ему выйти лицом к лицу с Пирсом Полкиссом и сжечь его дотла? Останется при нём его бдительность? Останется ли его характер таким же?

Потому что если да, то все воспоминания с Чжоу можно будет стереть. Можно притворится, что Чжоу никогда не было, попросить остальных не напоминать об этом, и всё. Вычеркнуть Чжоу Чанг из его жизни, ведь теперь её уже нет в этом мире. Не только эти воспоминания можно будет убрать. Выкинуть всего Пирса, страдания детства, чувство вины из-за смерти больше половины отряда Фреда и Джорджа. Оставить только хорошие и приятные воспоминания, собрать того Гарри Поттера, который будет совершать только правильные поступки и никогда не ошибётся.

Последствия такого глобального изменения памяти? Реддл говорит, что их не будет. Покойный Флитвик — наоборот. Кому верить? Ещё недавно Гарри бы даже не колебаясь ответил на этот вопрос. Сейчас колебания есть, но уже в сторону слов Флитвика.

Реддл, как и Волдеморт, мечтает захватить весь мир и поработить маглов. Но они заключили договор, включающий в себя стопроцентное доверие. Никому из них не выгодно предавать другого, уж точно не теперь.

Реддл говорит правду, и Поттер готов рискнуть своей жизнью, проверяя его слова.

Но так просто провести эксперименты не выйдёт, надо куда-то спровадить Джастина, надо написать письмо самому себе, приготовить подстраховку и не допустить провала.

Сперва надо написать письмо.

С письмом у Поттера возникли трудности. Оказалось, что у него слишком много разных секретов от своего прошлого себя. Он постарался делать вид, что у него всё хорошо и он проводит исследование, и от Поттера-прошлого ему нужно только выполнить пару действий. Но слишком многого Гарри себе говорить не собирался, вдруг тот Поттер из прошлого всё-таки останется собой и решит не возвращать себе воспоминания. Это будет проблемой. Его, таким образом, может убить он сам из прошлого. Вот он парадокс, который и не снился путешественникам во времени.