Гарри же активно шёл на поправку, ему уже разрешили покидать комнату, общаться с целителями, а завтра и вовсе выписывали. Боль, правда, никуда не делась, первое слово, сказанное после перерыва, по-прежнему оказывалось самым тяжёлым, однако Поттеру объяснили, что в течение недели всё вновь станет хорошо.

Поттер же попросил разрешения у Финч-Флетчли временно пожить у того дома, поскольку пребывать ему теперь было негде. И Джастин с радостью согласился и сказал, что Гарри может хоть навечно оставаться, однако уже в конце посещения тот отказался от своих слов и сказал, что на неделю он Поттера спокойно приютит, а вот на больший срок — никак.

Гарри решил, что Джастин вспомнил о происшествии в доме Тонксов. Но не винил его, вполне логично, что человек не захочет подвергать лишней опасности себя и своих родных.

Выписку Гарри ждал с нетерпением. От привычного самокопания и депрессии не осталось ни следа, ну, если не думать о Чжоу, по крайней мере. Теперь внутри Поттера крепла лишь холодная решимость, которая помогала ему чувствовать уверенность, что в этот раз он уже не ошибётся.

Как и просил Дамблдор, выводы были сделаны. Ошибки найдены, поступки проанализированы. Гарри Поттер собирался измениться.

Измениться окончательно и бесповоротно.

Он совершил ошибку. Погибли Фред, Рон, Чжоу, Грегори, Колин, Ли. Воскрешать мёртвых невозможно. Волдеморт — исключение, а не правило, некромантия, показанная некоторыми Пожирателями — лишь трюк, не имеющий ничего общего с реальным воскрешением.

Чжоу и остальных не вернуть. Никак. Попробовать, конечно, можно, но шансов нет. Совершённых ошибок не исправить. Прошлое не станет будущим. А значит, нужно избежать возникновения ошибок в дальнейшем. Нужно убить в себе прошлого Гарри Поттера, убить Гарри Поттера, который шарахался от каждой тени, убить Гарри Поттера, который с открытым ртом повторял за Грюмом, убить того, кто боялся приближающегося к нему человека для рукопожатия. Убить всех Гарри Поттеров, которые делали ошибки.

Да, выводы действительно были сделаны.

И теперь пришло время претворять их в жизнь.

Прямо сейчас. Посещение раненых в Мунго подождёт. Как он сможет смотреть в глаза тем, кто чуть не умер по его вине? Тем, кто потеряли братьев и лучших друзей из-за него?

Нет, пока он не встанет на курс исправления, он не покажется. Лишь только став новым человеком, он вновь получит базовые права радоваться жизни и общаться с друзьями. Пока он не исправится, не использует любые методы, чтобы измениться и предотвратить возникновение будущих ошибок — ему не место рядом с другими.

Поэтому сразу после выписки он начнёт действовать.

Сначала ему нужно к Дамблдору. Потом в дом Грюма. Потом же…

====== Глава 132. Око за Око ======

1

— Войдите, — сказал Дамблдор, и Гарри вошёл.

Он оглядел кабинет и не обнаружил вообще никаких различий между тем, что он видел пару лет назад, и текущим состоянием кабинета. Даже феникс был примерно в том же возрасте, что и тогда. Вот уж кто не менялся, так не менялся, это только Гарри такой особенный, что его бросало из крайности в крайность.

— Гарри? — директор был удивлён. — Я думаю, что после своей выписки из Больницы Святого Мунго ты направишься к своим друзьям. Чем обязан?

— Нам нужно кое-что обсудить, — Гарри без приглашения сел на кресло перед директором.

— Если ты по поводу экзаменов, то можешь не переживать, СОВ и ЖАБА вы сдадите в октябре следующего года.

По дороге в кабинет директора Гарри заметил семикурсников Пуффендуя, пишущих какую-то работу под присмотром неизвестного мужчины с чёрной бородой. Экзамены, значит? Ой, да кого это волнует?

— Нет, я хотел бы обсудить произошедшее в Отделе тайн.

— Я слушаю, — практически без паузы сказал Дамблдор; кажется, тот с самого начала знал, о чём Гарри собирался поговорить.

— Вы знаете, как умерла Чжоу?

— Насколько я знаю, ты убил её под Империусом. Однако, как я уже говорил, твоей вины нет. Очень редкие волшебники могут побороть данное заклинание. Грюм один из таких талантов, повторить его успех подростку невозможно. Поэтому, собственно, оно и считается Непростительным и запрещённым к применению. Ты ничего не мог сделать.

— Увы… Мог. Я хотел бы сказать, что есть те подробности, о которых вы не в курсе.

Дамблдор промолчал, и Гарри продолжил:

— Некоторое время назад я победил некоего Селвина. И там передо мной встал выбор. Пощадить его или убить. Джастин хотел его убить, Чжоу — пощадить. Я решил пощадить.

— Правда? — директор немного удивился.

Видимо, о нём у Дамблдора сложилось совершенно другое мнение. Кажется, тот ожидал, что Гарри не будет колебаться, прежде чем кого-нибудь заавадить.

— Ну, Селвин-то выжил, правильно? А значит, я его не убил. В общем, Джастин меня обматерил, но смирился. И после того, как мы собрались идти обратно, на нас напал Долохов и… Джагсон, кажется. И мы могли победить в этом сражении, если бы Антонин не использовал Энервейт на Селвине, и тот внезапно бы не атаковал меня в спину. Именно он наложил на меня Империус, и именно он приказал мне убить Чжоу.

Гарри сделал небольшую паузу. Он был уверен, что Дамблдор прекрасно понимает, куда идёт беседа. Директор тем не менее перебивать не стал, и Поттер продолжил:

— И я хотел бы спросить… Вы считаете, что я поступил правильно? Мне правда не стоило убивать Селвина, ради… Ради милосердия? Жизнь Чжоу того стоила?

2

Дом Аластора Грюма был разрушен. Даже домом теперь это было назвать нельзя. Вокруг куча каких-то обугленных непонятных коробок, вырванные с корнями деревья, разрезанные на множество кусков растения-убийцы.

Погром здесь был страшный.

Очевидно, что Грюм наложил защитные чары вообще на всё, что было в окрестностях, кроме разве что единственной оставшейся стоять стены. Видимо, её Аластор пропустил, когда готовил из своего обиталища бункер, поэтому Пожиратели и оставили её стоять, а не разрушили, как всё остальное.

И всё же, как много Пожирателей погибло, штурмуя эту крепость? Вряд ли обошлось одним десятком.

Дом Аластора Грюма не интересовал Гарри, его интересовали его окрестности, а именно небольшой лесок, больше похожий на рощу, куда Гарри ходил лишь несколько раз, когда ему нужно было освежиться.

Гарри направился именно туда.

Чем дальше он шёл, тем меньше следов боя он видел. Через три минуты ходьбы отпечатки сражения пропали окончательно, деревья не были повалены или разрублены, а ровно стояли на земле и росли к небу, наверняка не подозревая о произошедших неподалёку событиях.

Гарри подошёл к огромному дубу, на котором сидела неизвестная ему птица, и взмахом палочки заставил вылетать комья земли неподалёку от дерева.

3

Как же давно он здесь не был. Как же это было давно…

Приступ почему-то приятной ностальгии налетел на Поттера, хотя никаких приятных чувств от пребывания на Тисовой улице у Гарри не появилось. Наверное, это чувство ностальгии и было единственным приятным ощущением, которое он испытывал в Литтл Уингинге…

Хотя нет. Было там что-то ещё, какие-то пряники, успешные побеги. Нет, ложки мёда всё же присутствуют в море дёгтя, и всё же этого мёда не хватило бы, чтобы накормить и кузнечика…

Гарри прошёлся по широкой улице с высоким бордюром; где-то тут был его любимый куст, где он долгое время хорошо прятался от Пирса с его бандой. Поттер немного походил, намереваясь его обнаружить, но так и не смог. Либо память его подводила, либо Тисовую улицу за эти четыре года обустроили и эти кусты оказались не нужны жившим здесь людям.

Гарри много бы здесь мог осмотреть, ему было интересно, как и что изменилось, но у него были дела, ради которых он сюда и прибыл.

По дороге к трёхэтажному дому Гарри встретил женщину, в одиночку тащившую большую сумку с продуктами, и мужчину, который стриг газон на своём небольшом участке. Никто не обратил внимание на проходившего рядом подростка, который ещё пять лет назад жил здесь.