Тогда Тауриэль была слишком далека от того, чтобы понимать, что даже неправильная и греховная близость может приносить незабываемое удовольствие, а из губ эльфа могут вылетать не только приказы, угрозы и надменные речи, но и жаркие признания и сладострастные стоны…
Нет, будучи юной, неопытной и несколько наивной, Тауриэль и помыслить не смела о том, что когда-нибудь на неё обратит свой взор сам Владыка Эрин Гален. Однако это произошло, и эллет приняла его чувства, но ответить на них взаимностью так и не сумела — потому что не верила в искренность Трандуила, потому что не желала обжечься о безразличие и холодность, потому что надеялась на то, что её предназначение заключалось отнюдь не в том, чтобы быть любовницей своего короля.
Теперь же было поздно что-либо менять, сворачивая на путь, что закрылся для неё раз и навсегда, а потому Тауриэль с присущими ей стойкостью, хладнокровием и решимостью исполняла возложенные на неё обязанности, суть которых заключалась в подчинении своему королю и господину. И неважно, какой именно приказ отдавал Владыка — для эллет это не имело значения.
В этот же самый момент Тауриэль играла свою главную и любимую роль — Капитана королевской стражи. И теперь она должна была доложить Владыке об успешности возложенной на неё миссии, что заключалась в истреблении паучьего гнезда, расположенного близ северной границы. И задача эта казалась Тауриэль куда более непростой, чем истребление десятков огромных мерзких пауков…
Однако Тауриэль, взяв себя в руки, несколько раз постучала по деревянной поверхности — выразительно и громко — опустив безразличный и спокойный взгляд в каменный пол и глубоко вдохнув.
Не дождавшись ответа, эллет медленно открыла тяжёлую дверь, зайдя в залитые солнечным светом просторные покои, в которых она, казалось, запомнила всё в мельчайших подробностях, словно всю жизнь прожила в них. Взгляд Тауриэль, сосредоточенный и выразительный, в ту же секунду зацепился за величественную фигуру короля, что восседал на огромном стуле, более похожем на трон, внимательно вчитываясь в строки сжатого в его ладони листа пергамента.
На едва слышный скрип двери Трандуил никак не отреагировал — словно и вовсе не услышал его или же не придал значения, посчитав, что подобная мелочь не стоит его внимания. И только когда Тауриэль коротко, но слышно кашлянула в кулак, хмурость спала с лица Орофериона, а тонких губ его коснулась почти незаметная усмешка, которая, впрочем, исчезла почти в ту же секунду.
— Надеюсь, у тебя были веские причины столь бесцеремонно ворваться в мои покои, не дождавшись даже моего разрешения, — Трандуил говорил тихо и спокойно, даже не поднимая на зашедшую взгляда. Однако эллет не могла не уловить в его голосе откровенную насмешку и холодную надменность.
— Прошу простить меня, Владыка, но мне показалось, что Вы пожелаете как можно скорее узнать о том, как прошла наша миссия, — склонив голову в знак почтения, произнесла Тауриэль, поймав себя на мысли, что не испытывает даже тени раскаяния. Извинилась она скорее потому, что того ожидал от неё сам Трандуил, но не более.
— Безусловно, — наконец оторвав глаза от пергамента, произнёс Трандуил, сверив Тауриэль продолжительным и цепким взглядом, вынудившим её напрячься всем телом, непроизвольно расправив плечи и вздёрнув подбородок.
— Надеюсь, Капитан, вам удалось справиться с возложенной на вас задачей? — сделав акцент на звании эллет, спросил Трандуил, красноречиво изогнув тёмную бровь и выразительно приподняв уголок рта.
— Да, Владыка, — твёрдо проговорила Тауриэль и, секунду помедлив, продолжила. — Нам удалось отыскать паучье гнездо и вытравить мерзких тварей из их укрытия… Всего мы убили больше дюжины пауков, однако неподалёку от их логова нам удалось отыскать несколько коконов…
— Вы избавились от всех коконов? — взмахом ладони прервав речь Тауриэль, спросил Ороферион, неспешно поднимаясь со стула и медленным шагом направляясь в её сторону.
— Мы сожгли их, — едва слышно сглотнув, ответила Тауриэль, возвращаясь мыслями в момент, когда она приказала нескольким стражникам спалить увесистые коконы. — Все, которые отыскали в пределах одной мили от главного гнезда, — добавила эллет, заметив тень одобрения на лице Трандуила.
— Надеюсь, королевская стража не понесла потерь? — приблизившись к Тауриэль на расстояние вытянутой руки, спросил Ороферион, вынудив эллет выше вздёрнуть голову — чтобы иметь возможность смотреть ему прямо в глаза.
— Нет, Милорд, среди моих воинов нет ни раненых, ни убитых, — чеканя каждое слово, произнесла Тауриэль, с явным вызовом взирая на стоящего непозволительно близко к ней эльфа, словно желая доказать ему, что её подобным не напугать и не вывести из равновесия.
Однако Трандуилу подобное было и не нужно, потому что он знал, что за стержень скрывался в стоящей пред ним эллет. А потому пытаться вывести её на эмоции столь примитивным и глупым способом казалось эльфу недостойным ребячеством, не стоящим ни внимания, ни времени.
И хотя внутренне Трандуил испытывал странное и необъяснимое наслаждение от того, как эллет храбрилась, демонстрируя упрямую решимость и непоколебимую уверенность, он не мог не думать о том, что без этой брони она ему нравится куда больше…
— Что ж, рад был услышать столь прекрасные новости, — спустя секунды звенящего молчания, сдержанно и несколько бесцветно произнёс Трандуил, едва удержав себя от искушения протянуть руку к Тауриэль и провести ладонью по её лицу, пальцами дотронувшись до медных густых прядей.
Казалось, что и сама Тауриэль смиренно и терпеливо ожидала от него подобных действий, сосредоточенно смотря в сапфировые глаза напротив. Грудь эллет равномерно вздымалась под кожаным корсетом, а пальцы невольно сжимали рукоять небольшого клинка, спрятанного в ножнах на кожаном поясе.
— Полагаю, тебе необходим отдых, — наконец оторвав взгляд от лица Тауриэль, произнёс Владыка, вынудив её из последних сил сдержать готовый вырваться из груди натянутый смешок.
— Да, Вы правы, Милорд, — опустив взгляд в пол и растянув губы в скупой и несколько вымученной улыбке, произнесла Тауриэль.
— Тогда ты можешь быть свободна, — словно через силу проговорил Трандуил, отойдя от эллет на более приемлемое расстояние и позволив ей наконец вдохнуть полной грудью.
— Будут ещё какие-нибудь приказания, Владыка? — уже возле самой двери спросила Тауриэль, поймав на себе задумчивый и изучающий взгляд сапфировых глаз.
— Нет, Капитан, Вы можете быть свободны, — недолго помедлив, ответил Трандуил, затыкая внутренний голос, что отчаянно кричал: «Да! Мне нужна ты — вся, без остатка! Каждый день моей жизни я нуждаюсь в тебе». В ответ Тауриэль только кивнула…
— Больше приказаний не будет… — совсем тихо, едва слышно произнёс эльф, когда уже дверь за эллет тихо захлопнулась, оставив его наедине с самим собой.
***
Безусловно, она не обязана была являться в королевские покои по первому же зову Владыки лишь для того, чтобы скрашивать ему одинокие и холодные ночи. Нет, это никогда не входило в её обязанности, да и Трандуил ни разу не настаивал на подобном, давая эллет право выбора. Иллюзия свободы, которая должна была льстить Тауриэль, на деле же не приносила ей и тени удовольствия. Хотя бы потому, что она прекрасно понимала, что выбора как такого Владыка ей не давал.
Он просто позволял ей те или иные вещи. Позволял самостоятельно решать, желает ли она составить ему компанию, разбавив его одиночество своим присутствием. И хотя Тауриэль понимала, что подобное действительно можно было считать свободой, правом руководствоваться собственной волей, она также осознавала, что роль королевской любовницы сильно исказила тонкую грань, что проходила между её желаниями и желаниями Владыки.
И теперь уже Тауриэль трудно было понять, что она совершает по собственному желанию, руководясь сердцем, а что — по причине того, что так захотел Трандуил. Казалось, что с годами всё так исказилось, потеряв истинный смысл, что эллет, сама того не заметив, стала точным отражением желаний и прихотей своего короля.
