— Мне надо с Антоном поговорить, — дала я себе время хоть немного подумать.

— Значит так. Я завтра вылетаю в Москву, в понедельник жду тебя в офисе, — он продиктовал адрес, — До встречи.

Фидель в офисе и Фидель на Алтае — были совершенно два разных человека. Мужчина в дорогом костюме, блестящих туфлях, с шикарно уложенными волосами, мало напоминал шумного "дикаря". Он познакомил меня с моей помощницей, Ириной Михайловной, и отправил "в свободное плавание". Женщине было под пятьдесят, и она всю жизнь занималась организациями выставок, работала в музее, но при этом не показывала своего превосходства, мы сработались.

И вот я уже неделю занимаюсь незнакомым, но очень интересным делом. Антон целиком меня поддержал.

— Ксюша, ты человек творческий, и кроме того ты умная, грамотная — говорил он, обняв меня, — Ты будешь иметь возможность рисовать.

А еще, накануне отъезда, у меня состоялся разговор с мамой.

— Мама, мне кажется, ты должна рассказать все Александру Петровичу. Он тебя любит и не будет осуждать, а жить вместе скрывая такую тайну, по-моему, очень тяжело.

— Да, Ксения, ты права, мне очень тяжело. А все из-за того, что ты поступила необдуманно, понеслась на край света, о Господи, за что мне такие испытания. Только моя жизнь наладилась, ты слава Богу выходишь замуж, и я могу вздохнуть свободно, — почему до этого мама не могла свободно дышать я не знаю, — А тут все это.

***

Незаметно пробежал месяц, мы зарегистрировали наши отношения, отметив это событие в семейном кругу. Розита звала на свадьбу, Даша приглашала на Новый год к ним, в Артыбаш. Мы приглашали их в Москву. В итоге договориться не могли никак, всем хотелось встретиться, но у всех были свои дела.

— Ксюш, ну куда мы поедем, на Новый год самая работа, все номера забронированы, — говорила Даша.

— А у меня открытие выставки 31 декабря, — говорила я.

— Никуда не могу ехать, — заявила Розита, — Я могу только от стола до туалета перемещаться.

— Роза! — заорала я, — Ты беременная!

— Какая же ты у меня догадливая, подруга, не устаю удивляться, прозорливая прям, — усмехнулась Роза, — Крестной будешь?

Москва украшалась к Новому году, в выходные дни мы ездили гулять в центр, катались на катке и ели всякие вкусности. Наше счастье было тихим и мирным, именно о таком я и мечтала. Антон говорил, что не может дождаться конца рабочего дня, чтобы быстрей оказаться дома, со своими девочками.

Однажды вечером позвонила тетя Вера, и я сразу по голосу поняла — что-то не то.

— Тетя Вера, что случилось? — забытая тревога опять вытянула свою холодную руку, хватая за сердце.

— Валентина и Василий отравились водкой, — тяжело вздохнув, сказала женщина, — Все, нет их больше. Похороны послезавтра. Мне Мила звонила, звала на похороны и просила Антону позвонить.

Я не могла понять, что так встревожило меня, казалось бы, что странного — давно и сильно пьющие люди, что называется допились. Но что-то скребло.

— Антон, что-то мне неспокойно, — поделилась я с мужем.

— Ты знаешь, мне тоже, — кивнул он, — Какое-то чувство, что уж очень вовремя они отравились. Мои бывшие родственники, понятное дело, пили, но гадость из-под полы не употребляли, спиртное только в магазине покупали.

Глава 37

— Ты поедешь на похороны? — спросила я Антона. Он посмотрел на меня, как будто ожидая моего решения, — Я считаю, надо поехать, — продолжила я, — Они были родителями твоей, пусть теперь и бывшей жены и ты знал их долгие годы. Да и ситуация неоднозначная. Тетя Валя угрожала вытащить историю с Чураковым на свет и бамс — отравились. А интересно, дядя Вася в курсе был?

— Теперь мне кажется, что в курсе, — пожал плечами Антон, — Он к Миле никак не относился — ни хорошо, ни плоха, понимаешь? — я кивнула, мне ли не понимать, мамины мужчины меня тоже не особо замечали, кроме Александра Петровича, — Ты права, поеду.

— И вот что я подумала, если к отравлению приложил руку господин Чураков, то Миле нельзя там оставаться. До вступления в наследство еще сколько?

— Четыре месяца, — покачал головой муж, — И что ты предлагаешь?

— Для начала поговорить с Милой, не заметила ли она что-нибудь странного, например. И предложить ей на это время уехать из города, и так, чтобы никто не знал куда.

С похорон Антон приехал мрачнее тучи. Сел за стол и попросил налить рюмку, он ездил на машине и там, само собой, помянуть не мог. С мужем приехала и тетя Вера. Катюша была так рада бабушке, они сразу ушли в детскую. Катя торопилась показать новогодний наряд для садика, она будет там Красной Шапочкой, новую куклу и домик, а еще свои "картины", как она называла рисунки в альбоме. Мурзик, значительно уже подросший и в будущем грозивший перегнать размерами Фитцджеральда побежал за ними. Он вообще не отходил от девочки ни на шаг, спал с ней, и сидел возле двери, пока она гуляла или была в садике, и шипел на Антона, когда он отругал Катю за то, что она давала пить молоко коту из своей чашки.

— Мила дура, — заявил Антон, когда выпил и немного поел, — Я ее пытался предостеречь, в она: "Да пусть попробует мне что-то сделать!", говорю ей, когда попробует поздно будет, фыркнула как идиотка и посоветовала следить за тобой, типа…, - он замялся.

— Да говори уже как есть, я не обижусь, — положила я свою руку на его.

— "Божий одуванчик свой охраняй", а она женщина самостоятельная, сама разберется. То, что родители отравились, ее не удивило. На радостях от перспектив дальнейшей богатой жизни у Валентины крышу снесло, пили они с Василием беспробудно. Я у нее спросил, знала ли она раньше, кто ее настоящий отец и не удивляли ли ее подарки от неизвестного дяди.

— И?

— Ты же помнишь, Мила появилась у нас в школе в девятом классе, — я кивнула, забудешь тут, у всех мальчишек тогда головы помутились, и у моего друга тоже, — Приехали они из района, из села Середа.

— Я помню, мы тогда еще шутили — Серёдкина из Середы.

— Так вот, Чураков тогда главой Шаховского района был. Мила говорила, что спрашивала у матери, откуда периодически берутся платья и деньги, на что та неизменно отвечала, что дядя у нее есть, и "много будешь знать, скоро состаришься". Мать сказала ей, что дядя далеко живет, за границей, а потом они внезапно в наш город перебрались и вроде матери служебное жилье, как дворнику дали. Да только разве дают двухкомнатные квартиры в новых домах дворникам? Но, мы же тогда такими вопросами не задавались.

— А как все-таки получилось, что Валентина родила ребенка? — спросила я.

— Когда Миле позвонили из нотариальной конторы и сказали про завещание, она, конечно, мать заставила рассказать. А было так. Чураков приехал в село по работе, а потом с местными властями они сильно отметили что-то, и на глаза Валентина попалась. Девушкой она была красивой, фигуристой, в свои шестнадцать лет выглядела на все двадцать, но выросла Валя в пьющей семье и уже познала все прелести взрослой жизни. В общем, мужчина отказа не встретил. Он периодически наезжал в село к Валентине, а когда та сказала, что беременна, делать что-то было поздно. Так и появилась Мила на свет. Приезжать папаша в село перестал, но материально помогал, замуж за Василия выдал, тот уже тогда пил и ему лишь бы бутылка была. Слухи по селу ходили-ходили, да выдохлись со временем. Раз вышла замуж, то и хорошо, говорить не о чем.

***

Прошло несколько дней, и тетя Вера засобиралась домой. Мы решили на выходные съездить в Звенигород все вместе. И надо же такому случиться, я пошла в магазин и столкнулась с Милой, хорошо, что Катюша с отцом осталась.

— Привет, — бросила она мне, я поздоровалась, — Есть время? Поговорить надо.

— Времени у меня нет, я же в магазин вышла, не прогулку, — ответила я.

— Ну, подождут пять минут, — бесцеремонно отмахнулась женщина, — Пошли в кофейню. Это важно.

Мы перешли дорогу от торгового центра, и зашли в мою любимую кофейню. Маленькую, уютную, с замечательными пирожными и божественными ароматами.