Лифт представлял собой изящно обставленную комнатку с диваном и столиком рядом с ним. На столике кроме стакана с соком и стопкой книг стоял миниатюрный светильник в виде человеческой руки, украшенной сияющими ювелирными украшениями, а на стене, над диваном висела картина.

– Вы удивлены подобному убранству лифта?.. На самом деле, в лифтах только и есть время для отдыха, и потом, иногда мы попадаем в пробку, приходиться ждать несколько минут, теряя бесценное время…

– Пробки?

– Персональный лифт, как я уже говорил, имеет каждый из нас, жителей Эгорегоза, а ведь нас около сотни.

– Всего сотня?

Он снова улыбнулся.

– Если быть более точным – восемьдесят шесть. Вообще-то это секретная информация, но я вам доверяю.

Он смотрел одновременно и лукаво, и открыто, и у нее сразу заболела голова, потому что уже какое-то время она спрашивала себя, можно ли верить ему. И не могла ответить. И Арерия перевела взгляд на картину.

Это была абстракция. Многомерное шахматное поле… и вдруг сквозь него тебя пронизывает цепкий холодный взгляд… Глаз без рестниц, нарисованный в углу композиции, был совершенно живым. Ощущение, что за тобой наблюдают, рождалось внезапно, и немало шокировало.

– Вам нравиться живопись? Старинное искусство, но я его ярый приверженец. Сделать объемное плоским при помощи нехитрых инструментов, и этим достичь обратного эффекта… Это ли не познание сущности объекта, это ли не сущность истинного исследования, не правда ли?

– Это портрет?

– Да. Вы тоже увлекаетесь живописью? Нет?.. – спросил он оживленно, – А может, вы узнали?..

– Ваш коллега…Зоонтенген?

– О, вы снова поразили меня!… Неужели вы действительно узнали его? Или просто догадались, потому что никого другого здесь еще не видели?

– Я никого не знаю здесь, кроме вас и его, но сходство нельзя не уловить.

– Благодарю, вас. Я очень рад, что… Что вы моя гостья, и что у нас столько общего… вы ведь получали образование в закрытой школе, очевидно, при Базе?.. Ваши родители были очень занятыми людьми, и мало уделяли вам внимания в детстве, оттого, несмотря на незаурядный интеллект, в вас присутствует эта милая неуверенность в себе. Должно быть, вам и теперь снятся они… и вы просыпаетесь от страдания, поскольку по-прежнему испытываете постоянную потребность в их ласке, любви и защите?

Холод тонкой змейкой пробежал по ее спине, оставляя влажный след на коже, и не только от того, что он так быстро понял ее, – Аалеки говорил, задавал вопросы, как … одержимый… Он без труда угадал ее прошлое, но желал проникнуть дальше, гораздо дальше и как можно быстрее, пренебрегая всеми человеческими условностями общения… Даже сейчас, в состоянии стресса, Арерия поняла, что до ее чувств ему не было никакого дела, все, что им двигало – желание знать. И даже без образования психолога по неистовому блеску в глазах можно было определить, что он не остановится ни перед чем, чтобы достичь своей цели.

Заметив ее испуг, он улыбнулся, отвел взгляд, спрятав желание, и, вежливо пригласил ее выйти, потому что лифт остановился.

Аалеки показал ей несколько ярусов пирамиды. Один из ярусов занимала огромная библиотека, возможно даже превосходящая по размеру зала и количеству собранных здесь материалов Первую Имперскую, которую она посещала, еще когда училась в Школе. В Эгорегозе были собраны мысли миллионов существ с разных планет, записанные в самой разной форме и адаптированные на язык Эгорегоза, или вселенский. Лекции, выступления самых знаменитых ученых Познанной Вселенной и совсем неизвестных ей, были собраны в коллекции записей на самых разных носителях, модели открытий были представлены как в трехмерном изображении, так и в разнообразных мини и макси моделях. Впечатлял не только объем самих материалов, но и то, сколько подходов они применили при составлении каталога – по алфавиту, мысли, слову, направлению, теме, дате открытия. Посетителей обслуживали роботы, плавным движениям которых позавидовали бы и танцоры. Внешне они выглядели как подобия планетников и людей, но все же, неживых выдавал остановившийся взгляд и замедленность всех движений.

Ярус развлечений и отдыха был поделен на две части – музыкальный зал и зал других искусств. Расписные потолки и стены, инкрустированные цветными переливчатыми металлами, названия которых она даже не знала, коллекции удивительных инструментов разных планет, и многочисленная фонотека, занимали большую часть пространства яруса. Кроме того, здесь находились индивидуальные кинозалы, залы разнообразных коллекций, бассейны и спортзалы. Все увиденное вызвало бы у Арерии восторг, не будь она так встревожена и подавлена смертью друзей.

– Сколько всего ярусов в Эгорегозе? – спросила она.

– Шесть.

– Вместе с первым залом мы посмотрели сейчас три яруса. Что же еще находится на оставшихся, кроме жилых помещений?

– У нас есть еще биоярус, самый важный ярус нашего города, где сосредоточены избранные образцы флоры и фауны некоторых планет и систем. Это необыкновенное место… но доступ туда, к сожалению, строго ограничен, это связано с хрупкостью и уникальностью некоторых растений и объектов… Общедоступный зал природы находиться здесь же, он тоже очень неплох, просто немного меньше… Многие из нас могут расслабляться только ухаживая за растениями и животными, например Зоонтенген, он один из самых активных флористов города, и по статусу он имеет постоянный доступ и в верхний ярус. Я сам бываю там нечасто, не испытываю необходимости, хотя тоже люблю растения. Кроме того, у нас есть еще ярус Управления, там находятся залы заседаний, консилиумов и конференций. Там работает Совет Эгорегоза – выборочный орган управления развитием нашей цивилизации. И, наконец, Рабочий Ярус – там сосредоточены индивидуальные лаборатории, ведь все жители Эгорегоза – ученые-исследователи.

– Что же вы изучаете?

– У каждого есть своя тема, утвержденная на Совете, есть план исследования и, соответственно, объект, субъект и гипотеза. Мы частенько устраиваем консилиумы и конференции, чтобы помогать друг другу продвигаться в науке вперед.

– А темы исследования? Что вы изучаете?

Он опять лукаво улыбнулся и сказал:

– Вы спрашиваете меня о секретной информации. Я не могу ее разглашать, без разрешения Совета. Но мне хотелось бы хоть в какой-то степени удовлетворить ваше любопытство. Вот что… Я познакомлю вас с работой собственной лаборатории! Вы узнаете все, что вас интересует. Даже в подробностях. Идемте!

Он привел ее в лабораторию, расположенную, как и остальные восемьдесят пять на рабочем ярусе. Вход – по прикосновению ладони к сенсорному экрану.

– Дайте мне вашу ладошку, я ввел ваши данные, чтобы система защиты смогла вас запомнить и пропустить.

– Система защиты? От кого?

– От чужого вмешательства. Разве так только у нас в Эгорегозе ? Разве в лабораториях Базы иначе?

– Только в секретных лабораториях. Я думала, раз вас так мало, вы поддерживаете хорошие взаимоотношения между жителями города.

– Именно так. И думаю, в основном, благодаря системам защиты. Видите ли, мы испытываем некоторый дефицит в объектах, на которых проводим исследования… Впрочем, сейчас вы все узнаете! Входите же, дорогая Арерия Даартни, будьте моей гостьей.

Внутри было темно. И первое что она услышала – звуки… странные звуки похожие на… стоны и причитания…

– Что это? Кто?… Я ничего не вижу!

– О, не волнуйтесь, это всего лишь объекты моего исследования. Они не любят яркого освещения… не надо их тревожить. Прошу, проходите сюда. Осторожнее, здесь несколько ступенек… вот сюда, пожалуйста, на эту площадку… стоп, теперь можно будет включить неяркий свет… Вот вы и дома.

Со вспыхнувшим зеленоватым светом страшные звуки усилились. О, господи!…Вокруг нее в клетках сидели, лежали живые существа подобные ей, планетники, люди! Бледные лица, тела, измученные глаза. Все они были – объекты исследования!