Наступило молчание, чтобы каждая могла погрузиться в свои мысли и переживания.

«Как же давно я по-настоящему не испытывала, что кого-то люблю. – Говорила Даша в мыслях сама себе. – Привыкла. Прижилась. Но бурных чувств уже давно нет. Я уже и забыла какого это, представлять образ человека перед сном, волноваться и в то же время радоваться, собираясь на встречу с ним, писать сообщение и, как дура, пялиться с улыбкой на экран в ожидании ответа. Я уже забыла, как замирает сердце, получив ответ на это сообщение. Самое главное, я давно забыла это волнующее состояние в самом начале общения, когда ещё не знаешь, нравишься ли ты ему. Первой признаться страшно – вдруг не взаимно. И ты ждёшь, надеешься, улавливаешь каждое проявление симпатии, пытаясь разгадать, что бы это значило. Утешаешь себя мыслями, которые сама же и придумала, принимая за правду свои догадки о его чувствах. И в итоге продолжаешь ждать первое признание от него с такой же тревогой на душе, с какой смотришь на падающую на пол хрустальную вазу, которую случайно выронила из рук. Да, в эти моменты ты полностью зависишь от другого человека. Но, чёрт возьми! Как же это приятно – испытывать эмоции. Хоть какие-то эмоции!».

Наверно, в этом и есть вся прелесть жизни – в чувствах. Даже если они окажутся не взаимными, неприятными и будут причинять боль, это лучше, чем не чувствовать ничего. Именно в эти моменты ты ощущаешь себя живым. Пока ты чего-то хочешь и на что-то надеешься, ты продолжаешь ждать наступления нового дня. Когда внутри пусто, ты лишь существуешь, но не живёшь. Дни становятся одинаково серыми, и каждый из них наполнен той же пустотой, какой был наполнен вчера и которая будет завтра.

Молчание, как и ожидалось, нарушила Соня. Она не умела быть немногословной. Когда будет заполнять резюме на работу, в графе «Ваши увлечения» ей определённо стоит написать «Поговорить».

– Хочу такие отношения, как у вас с Алексеем. Ходить вместе в кафе и кино, слышать комплименты. Кстати, сколько лет вы уже женаты?

– Почти пять.

– А, да, точно, вы же поженились сразу после школы. Видишь, как классно!

– Ну-у…, – затянула Даша. – Не всё всегда так радужно. Жить вместе классно, слышать комплименты приятно, но это же не двадцать четыре на семь. Он так много работает, что иногда вообще кажется, что мужа у меня и нет вовсе. Есть просто человек, который прописан со мной по одному адресу. А когда дома, он чаще всего уставший. Такое ощущение, что мы уже женаты пятьдесят лет и все темы для разговоров исчерпаны. Вроде и под одной крышей, но по разным углам.

Для Сони эти слова стали настоящим откровением. Она никогда раньше не слышала от подруги что-то плохое о своих отношениях или о своём муже. Глядя на Дашу с Лёшей, складывалось впечатление, что это по уши влюблённая друг в друга пара.

– А развестись не думаешь? – Спросила Соня, привыкшая все решения принимать за секунды.

– Думаю иногда. А потом думаю, у меня всё есть, а о таком муже, который буквально на руках носит, относится с уважением и любит, многие могут только мечтать. А мне всё чего-то не хватает, а чего – сама не пойму.

– Проблем тебе не хватает! – Засмеялась Соня.

– Это уж точно. Слишком всё гладко. – Даша засмеялась в ответ. Смех нужен был только для того, чтобы скрыть печаль.

Они бы и дальше обсуждали эту тему, но в кафе вошла девушка и приковала к себе внимание Сони. Ресницы веером и килограмм косметики только украшали хищное лицо. Уверенной походкой от бедра она прошла за один из столов, а грудь при каждом шаге колыхалась вниз-вверх, создавая волны на шёлковой блузке.

– Это Женя из пятого курса, знаешь её? – Спросила Соня, не отрывая взгляд от девушки.

– Нет. – Ответила Даша.

– Короче, в нашем институте учится, но на другом факультете. Постоянно приходит только к третьей паре. Знаешь, почему? – Соня захихикала.

– Конечно нет. Я даже имени её не знала, пока ты не сказала.

– Стрипухой работает по ночам.

– Кем?

– Стриптизёршей. – И голос, и выражение лица Сони были крайне заинтересованными. Губы говорили в сторону Даши, а глаза медленно плыли за вошедшей девушкой.

– Да ну?

– Ага. Мои знакомые пацаны её там застали. Сказали, сиськи – шик. Вон, смотри, – она показала в сторону девушки, которая в тот момент делала заказ. – Точно не пуш-ап.

– Кошмар какой! – Ужаснулась Даша.

– Да не кошмар. Говорю же, шикарные сиськи.

– Я не про… – Постеснялась произнести слово «сиськи». – Я про работу в таком месте.

– Ой, да кому какая разница. Кстати, мы собираемся туда в субботу. Хочешь с нами?

– В стрип-клуб? – Испуганно, словно увидела перед собой ядовитого паука, спросила Даша.

– Ага! – Глаза подруги загорелись, хотя ещё минут десять назад весь её вид говорил о том, что это самый страдающий человек на свете.

– Не знаю даже. Что мне там делать? – Ответила отказывающимся тоном.

– Повеселимся. На девчонок голых посмотрим.

Соня говорила об этом так легко, будто это то же самое, что в супермаркет за хлебом сходить, а для Даши одна эта идея казалась безумием.

– Да нет, родители узнают – убьют.

– Откуда они узнают. Да и вообще, тебе двадцать три!

– Дааа, но… не знаю даже. Лёше это точно не понравится.

– А ты ему не говори. Сама же сказала, что он постоянно на работе зависает. Даже не заметит, как ты ушла.

– Да, но он вернётся и увидит, что меня дома нет, – придумала очередную отговорку, на которую подруга снова лишь махнула рукой.

– Скажи, что у меня. Делов-то!

– Давай я подумаю и позже отвечу.

– Окей. – Соня посмотрела на часы. – Нам пора. Следующая пара через десять минут.

Даша убрала телефон в сумку и начала собираться.

– Говорят, там преподаватель новый. – Вспомнила она.

– Да, Артём Викторович. Сказали, красавчик. – Ответила Соня, которая уже навела кое-какие справки.

Она, прикусив нижнюю губу, заиграла бровями, а Даша их осуждающе приподняла.

– Соня-я-я, это учитель! И, наверняка, старый.

– Тридцать пять. Я поспрашивала у девчонки, у которой он уже преподавал. А ещё, его поставят дипломным руководителем кому-то. Надеюсь мне.

– Минут десять назад ты по бывшему страдала.

– Пошёл он в жопу! Пусть член научится в штанах держать.

Даша снова испуганно огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что на них никто не смотрит. На этот раз не убедилась. Мужчина лет шестидесяти пяти, который вошёл недавно и сел прямо за Соней, неспешно повернулся и, смотря осуждающим взглядом, тянул руку в сторону девушки. Даша с ужасом смотрела, что же будет дальше. Мужчина похлопал Соню по плечу, а когда та повернулась, хриплым шёпотом, будто выдаёт страшную тайну, которую никто кроме них знать не должен, произнёс:

– Девушки, вы можете не употреблять это слово в общественных местах? Это неприлично!

– Простите, – сразу застыдилась Даша.

Соня и не думала стесняться и, будто не понимает, таким же шёпотом и таинственным голосом переспросила:

– Какое слово?

Мужчина покашлял в сжатый кулак, как если бы пытался вернуть покинувший его голос, и тихо произнёс:

– ЭТО слово.

Весь разговор вёлся в таком тоне, словно речь шла о тайне под грифом «Совершенно секретно».

– Член? – Снова переспросила Соня.

– Да, именно э-то неприличное слово.

– Почему неприличное? Член – это орган, такой же, как, скажем, нос. Мы же не стесняемся говорить про нос в общественном месте.

– Неприличный орган! – Снова упрекнул мужчина, на этот раз посмотрев, как на сумасшедшую, не желающую признавать наличие у себя психических отклонений.

Соня даже не собиралась сдавать позиции и принимать правоту собеседника.

– Не используйте его, если это неприличный орган. – Посоветовала она на полном серьёзе.

– Простите ещё раз. – Стыдливо сказала Даша мужчине, схватила подругу за запястье и потянула за собой. – Мы опаздываем на пару!

Двадцать семь девушек снова собрались в кабинете. Они кокетливо шептались между собой, обсуждая нового преподавателя. Половина уже знала его имя и отчество, некоторые даже раздобыли ценную информацию о том, что у тридцатипятилетнего Артёма Викторовича жена и двое детей, старшему из которых семь.