— А я люблю быть в центре внимания. Спасибо за помощь, — и всё-таки добивается своего.

Ласковый голос действует не хуже озлобленного, Энг застывает загипнотизированный на пару мгновений, и только потом приходит в себя, но уже лишившись чемодана.

— У-у… ведьма!

Он смотрит ей в спину, а Брайт тащится к двери с табличкой “Нейромодификации”, откуда как раз вываливается стайка девочек во главе с похожей на сахарную вату блондинкой.

Брайт пропускает девочек и идёт в комнату, таща за собой чемодан.

— Здравствуйте, Брайт Масон, — говорит Би волшебнице, которая сидит за столом в окружении стопок одежды и вешалок.

Волшебница читает древний роман “Любовник из тёмной башни”, закрыв им половину лица и даже не обернув пахабную обложку газетой, как обычно все делают ради приличия. За спиной у волшебницы сама собой отпаривается одежда, порхают, как стайки птичек, носки.

— Стопку по размеру отсюда, пальто оттуда, берет на полке, ботинки в коробке по размеру, рюкзаки на стеллаже и на выход, — тянет волшебница и смачно кусает яблоко, так что сок брызжет на страницы романа.

Брайт жмёт плечами и решает начать с пальто, потому что до сих пор не согрелась.

Идёт к вешалкам с верхней одеждой и придирчиво осматривает и ту, что предназначена девочкам, и ту, что для мальчиков. На женской бордовые твидовые приталенные пальтишки, с баской и пояском. В подобное была одета Бели Теран, только синего цвета.

Брайт осматривает пальто и приходит к выводу, что ничего страшнее в жизни не видела. Откровенно девчачий кукольный стиль. Никогда Би Масон не носила приталенной одежды и даже не была уверена, что это ей к лицу.

На мужской вешалке что-то поинтереснее. Чёрные оверсайз пальто вроде того, что было на Энграме.

Пока ведьма не видит Би хватает самый маленький размер с мужской вешалки, стопку с женской одеждой самого маленького размера, на ботинки даже не смотрит. Она в прошлом месяце потратила все карманные деньги на новенькие фирменные “Фоксы” и не променяет их на замшевые сапожки с каблуком. Рюкзаки тоже остаются без внимания.

Для девчонок там несуразные кожаные ридикюли, в которые с трудом войдут блокнот, кошелёк и помада.

Би выходит в зал и быстро набрасывает на плечи пальто, тут же оказавшись в таком уютном тепле, что хочется стонать от облегчения и натыкается на придирчивый взгляд светло-серых глаз.

— Это мужское, — строго заявляет девчонка-сладкая вата, нагруженная под подбородок вещами. Одежда, берет, рюкзак — всё по списку. На обувной коробке лежит пакетик с бордовыми бусинками-серёжками и вельветовым бантиком-резиночкой для волос.

М-м-м… отличница!

С чего она решает заговорить — загадка.

У девчонки прозрачно-серые глаза и очень-очень белые волосы чистокровной экимки. Такая же Иная, как и Брайт, только другой породы.

— И?.. — тянет в ответ Би, запихивая свою новую одежду в рюкзак, не заботясь о складках.

Листовку приходится зажать между колен и она выпадает, но прежде чем Брайт успевает её подобрать, это делает экимка.

— Ничего… просто… — начинает она, а потом замирает, внимательно изучая листовку.

— Р-1-4? О, мы соседки по комнате! — и она тут же меняется в лице, принимая совершенно щеняче-восторженный вид. — Идём скорее! Все наши уже тут!

Наши?

|ЛЮДИ

1. Люди планеты Земля. Раненый зверь идёт к людям.

2. Лица, принадлежащие к какой-н. общественной среде,

группе, имеющие какой-н. общий признак.

3. Все другие, кроме тебя, меня и тех отдельных лиц, о которых идёт речь.|

Брайт Масон не была социопаткой. Она просто мало с кем дружила в силу своих необычных способностей, просто никогда не училась в местах скопления разноклассовых магов, просто в её семье не рождались несколько поколений девочки и никто не знал, как с ними общаться. Она не была нелюдимой специально, просто жизнь не заставила дружить.

Но обычно в компании всегда находилась Девочка Сладкая Вата, такая милая простушка, которая могла сплотить несплотимое. Очаровательная мордашка, что пролезет без мыла в задницу. И вот как раз таких Би и боялась, как огня. Потому что жизнь-то дружить не заставляла, а вот Девочка Сладкая Вата — могла.

И вот, соседка Брайт, оказывается как раз той самой мастерицей создавать коллектив из ничего.

Их что, селят в каждую комнату, чтобы поддерживать студенческий дух?

Энграм Хардин во все глаза смотрит, как к стайке приличных девочек присоединяется угрюмая Брайт, под руку со Сладкой Ватой:

— Круто, Масон!

Две рыжие подружки Сладкой Ваты пищат от восторга и косятся на Энграма, а темноволосая и ещё более угрюмая, чем Би, девица из их же компании показывает ему неприличный жест.

— Что? Нем, ты не согласна? — вопит ей вслед Энграм, они, кажется, знакомы.

— Только первый день, а ты уже ищешь жертву? А как же всех посмотреть? — смеётся брюнетка, и рыженькие начинают пищать ещё громче.

— Ты что его знаешь?

— Я всех тут знаю, — закатывает глаза брюнетка-по-имени-Нем

Би неловко. Она как будто попала на тусовку, где все знакомы, а она чужая.

Ничего нового, впрочем.

Но под ложечкой мерзко сосёт от желания стать “одной из них”, хоть ненадолго.

— Клёвые очки, — говорит Сладкая Вата, смущённо улыбаясь. — Значит, ты Брайт. Из…

— Аркаима, — подсказывает Брайт.

— Как круто-о-о! Ты не жила тут? Никогда?

— Нет.

— О, а мои родители стояли на улице Реббе в дни первой революции, — хохочет девчонка. — Меня зовут Лю Пьюран, я — экимка.

У Лю совершенно прозрачные глаза, тончайшая кожа и лёгкое облачко пушистых белых волос. Она тощая и гибкая, будто тростинка.

Брайт сразу поняла, что это типичная экимка-воздушница, но удивлённо косится, услышав про улицу Реббе. История гласит, что это было лет двести назад в Траминере, значит девчонка родилась уже тут. Более того, её мать и её бабушка тоже тут родились. И всё равно Лю Пьюран для зеленоглазых — Иная. И, если Лю выйдет из дома после отбоя, за ней тоже будут бегать, как гончие за кроликом, вот вам и улица Реббе в дни первой революции.

— У моих родителей магазин одежды, — говорит она с гордостью. — А твои?

— Папа учёный, — почти шепчет Брайт, предвидя следующие вопросы. — А маму я никогда не видела.

Девушки выходят на крыльцо и спокойно спускаются по ступеням, даже не обернувшись на Бели Теран, которая проповедует семейность и святость Академии Весны, для зеленоглазых первокурсников.

При виде стайки девочек, в которой ни одной зеленоглазки, она морщится будто увидела заразу, и первокурсники тут же всей толпой оборачиваются. Их лица кривятся. Брюнетка-по-имени-Нем гордо задирает нос, Сладкая Вата закатывает глаза, а Рыжие Девочки смущённо краснеют.

Брайт же дико смешно, потому что это всё — чёртов цирк уродов, и она тут одна из артисток!

И шоу будет фиговым, зуб даю, вы пойдёте в кассу возвращать деньги.

Они сворачивают к студенческой деревне и идут вдоль череды параллельных одинаковых улиц с указателями, пока не останавливаются перед табличкой “Р-У”.

— Это наша улица! — объявляет Лю, и Рыжие Девочки хлопают в ладоши. — И дом вот тут, крайний справа.

Всё выглядит уютнее, чем Брайт ожидала. Белые оградки, милые сады с желтеющими клумбами. У некоторых домов стоят лавочки, растут цветущие кусты или деревья. Сейчас улица вся покрыта золотом, и в воздухе пряно пахнет осенью.

В Траминере красиво, но Брайт невольно сравнивает всё, что её окружает, с родными местами. Аркаим был обычным: каменным, чистеньким. Там не очень много зелени, намешано разных ландшафтов, но активно идёт застройка и урбанизация. Леса становятся меньше, реки обрастают заводами, как паразитами. Дома тянутся вверх.

Аркаим — махина, колыбель науки и просвещения. В нём бешеный ритм жизни, люди говорят быстрее, короче, проще и по делу. Некогда думать о том, кто из чьей семьи.