С трудом перевожу дыхание. Мысль о дяде будоражит затягивающуюся рану, но это не та боль, которая заставляет тебя лить слезы, выкручивая наизнанку. Это приятная боль, боль воспоминаний.

– Старейшина не желает тебе зла. Он хочет уберечь всех от опасности.

– Посылая меня в отрезанные от цивилизации земли, кишащие тварями?

– С чего ты взяла? – он мотает головой. – С момента возведения стены прошло лет сто, а значит, моровы, оставшиеся там, вымерли.

– Правда?

– Всех людей эвакуировали за стену, скот выгнали. Запасы крови у моровов истощились лет восемьдесят назад. Так что тебе не о чем переживать.

Его слова меня немного успокаивают, но лишь слегка. Почему-то мне слабо верится, что эта затея такая уж безопасная.

– Все настолько серьезно? – решаю изменить тему. – Я про вашу болезнь.

– Ты даже не представляешь.

– Но ведь есть и положительные стороны. Тебе больше семидесяти, а ты выглядишь лет на двадцать. Многие люди мечтают о таком.

– И, как и любой сказке, за дар приходится платить.

– Ты о чем? Разве делать инъекции так сложно?

– Сильвер, все не так просто. Приступы не просто проходят, они убивают, а если не убивают, то изнуряют. Кислородное голодание может лишить тебя рассудка, даже если ты выживешь. Нам приходится постоянно носить с собой пробирки. Не взял шприц – считай, ты труп. Некоторым нужна инъекция каждые два часа. Два часа, понимаешь? Эти люди, – его рука обводит стены здания, – никогда не покидали поместья, боясь, что не успеют сделать инъекцию. И то, что они проживут на пятьдесят лет больше, ничего не даст, ведь они никогда отсюда не выйдут.

Как несправедливо. Если верить его словам, эти люди вынуждены страдать, и все из-за моровов. Они испортили их жизнь, испортили мою. Как же Эми? Неужели она останется монстром до конца жизни? Нет, она это не заслужила. Должен быть способ вернуть ее, если она еще не лишилась рассудка.

– Что такое?

Он останавливается. Наверное, у меня ужасная гримаса на лице, раз он смотрит на меня как на раненого котенка.

– Волнуюсь за сестру. Боюсь, что не успею ей помочь. Думаешь, она уже…

– Вполне, но есть шанс, что обращение не завершено.

– Как это вообще происходит? Разве можно просто изменить сущность человека?

– Никто не говорит, что это просто, но возможно. Понимаешь, кровь моровов как яд. Она изменяет человеческое ДНК. Организм начинает бороться с момента ее введения, но если он слаб, человек превращается быстрее. Фактически его клетки отмирают, а их место занимают клетки моровов. То есть человек как бы жив, но на клеточном уровне мертв.

Может, поэтому медики предположили, что дядя Ник был мертв целую неделю? Потому что его клетки отмерли в результате действия крови моровов?

– Извини, но мне сложно в это поверить.

– Я знаю, что в глубине души ты не веришь ни единому слову. Но перед тем как послать все подальше, хочу тебе кое-что показать.

– Что это?

Конверт, пожелтевший. Бумага явно долго хранилась.

– Открой.

Достаю выцветший лист, свернутый пополам. Похоже, это письмо. Я уже видела эти завитушки над буквой «Д». Господи…

– Это почерк…

– Лорейн Стивенсон, твоей мамы.

Не могу поверить. Кажется, эти буквы нереальны. Такие старые, такие хрупкие, словно готовы рассыпаться на глазах.

– Она хотела, чтоб я передал его тебе, когда придет время. Думаю, этот момент настал. Я буду неподалеку.

Я даже не замечаю, как он уходит, потому что все мое внимание приковано к буквам, выведенным на клочке ничего. И это «ничего» вмиг становится для меня самым ценным в мире.

Дорогая Сильвер. Когда тебе в руки попадет этот конверт, меня уже не будет. Я пишу это письмо не для оправдания, а чтоб осветить тот мрак, в котором ты сейчас оказалась. Знаю, ты считаешь, что все выдумки, но это правда. Сиринити существуют, моровы существуют. Я надеюсь, вы никогда не встретитесь, но если это все-таки произойдет, ты должна быть к этому готова. Сангвинары – несчастные люди. За долгие годы они претерпели много страданий. Их презирали, отождествляли с демонами, забивали кольями, сжигали на кострах только из-за болезни. Чтоб обезопасить себя от нападок людей, сангвинары ушли далеко в Блу-Маунтинс, где в горных долинах основали первый город, Аравию. После основания поселения жизнь наконец-то обрела желанную стабильность. Пока в один вечер все не изменилось. Частью сангвинаров овладели жажда крови, и единственным их желанием стало свергнуть человечество. Так появились моровы – безжалостные, жадные существа, не знающие пощады. Они разрушают все на своем пути, поглощают жизни, и единственный способ их остановить – найти лекарство. Я не вправе тебя просить, но без твоей помощи нам не победить.

Знаю, ты укоряешь меня за то, что скрывала правду твоего происхождения. Хотелось бы сказать, что это было ради тебя, но это неправда. Я хотела вырваться из цепей сангвинаров, получить шанс на новую жизнь, и мне это удалось, с твоей помощью. Прошу, не вини отца за сокрытие правды о твоей биологической матери. Он сделал это, чтобы защитить тебя. Я люблю тебя, Сильвер, как родного ребенка, потому что ты всегда была им и останешься. Не важно, какая в твоих жилах течет кровь, важно кто ты и кем станешь. Ты особенный ребенок. И, как всем особенным людям, тебе уготовлена нелегкая судьба. Я не прошу поверить мне, Старейшине или сиринити. Я прошу подумать. Не отрицай все, что они скажут. Не запирайся в сундуке страхов, как ты это всегда делаешь в трудные моменты. А подумай. Уверена, со временем ты примешь правильное решение. Не потому что кто-то велел так сделать, а потому что так считаешь Ты. Твое решение в любом случае будет верным, потому что оно твое, и никому кроме тебя не подвластно.

С любовью, Мама.

Как я ни старалась, к концу третьего абзаца слезы уже бегут по щекам. Поверить не могу. Она обо мне не забыла. Никогда не забывала и даже думала наперед, в то время как я не могу думать даже о настоящем. Мама всегда меня поддерживала, даже когда все отворачивались. Кто я такая, чтоб пренебрегать ее последней волей? К тому же я просто обязана помочь Эми, ведь кроме меня у нее больше никого нет. Как и у меня. Она – все, что осталось от моей семьи, и родство по отцовской линии не меняет положение вещей. Она останется моей сестрой, что бы ни случилось. Кроме того, если вся эта история с лекарством правда, я могу помочь не только Эми. Я могу помочь сотням жизней. Разве это не стоит того, чтоб хотя бы попытаться? Ты всегда можешь вернуться домой, закрыть окна, запереть двери и забыть обо всем. Но смогла бы ты потом спокойно жить, зная, что упустила? Думаю, мы обе знаем ответ.

– Уилл? – пепельная копна выныривает из-за угла. – Я помогу вам найти лекарство.

Если бы мне сказали, что осенние каникулы я проведу в поместье с кучкой людей, считающих себя спасителями мира, я бы врезала ему по голове альбомом. Кто мог подумать, что все действительно будет так, а ведь я надеялась провести это время наедине с диваном и всеми сезонами «Остаться в живых». Итак, если верить сиринити, мир разделен на две части – Нашу сторону и Другую. Все из-за тварей, которых они называют моровами. Чтобы обезопасить человечество и избежать массового истребления людей, сиринити удалось запереть моровов на Другой стороне, построив между мирами огромную стену. Но не всех. Некоторым удалось убежать, и эти «некоторые» терроризирует цивилизованный мир, убивая невинных людей. Существует лекарство, способное излечить моровов и вернуть им человечность, но оно осталось за стеной. Задача сиринити – добраться до границы и найти лекарство. Моя задача – помочь открыть врата.

Вроде все просто, но голова до сих пор идет кругом. Проще было бы истребить моровов без поиска сказочного лекарства, но сиринити оно тоже нужно, так как оно поможет излечиться от ужасной болезни. К тому же силы между ними не равны. Как сказал Кристиан, из-за неконтролируемого потребления крови, сил у моровов гораздо больше, а поэтому победить их в честной схватке невозможно. Запутанная история, не правда ли? Но мне придется во всем разобраться.