- Ты хочешь сказать, что связан с ними, поскольку занимаешься здоровьем и моральным обликом наших вооруженных сил?

- Моральным состоянием. Да, у меня хорошие связи.

- Тебе надо было показать несколько твоих фильмов Капоне.

Элиот ухмыльнулся.

- И Эл, и я боремся с сифилисом - каждый по-своему.

Молодая женщина вновь пролила свое вино. Я помахал рукой и улыбнулся, а ее кавалер посмотрел на меня.

- Конечно, - сказал Элиот, - если твой приятель все еще служит за океаном, будет трудновато найти его.

- Он уже должен быть в США. Он был очень тяжело ранен. Это один из ребят, которые были со мной и Барни в воронке от снаряда.

Он сощурил глаза.

- Ах, так ты хочешь сказать, что он попал в госпиталь в Штатах?

- Да. Его уже могли выписать. Это с такими ранениями, как у меня, держат долго в больнице.

- Как его зовут?

- Д'Анджело. Он из компании "Б", Второго батальона. Восьмого полка, Второй морской пехотной дивизии.

- Минутку-минутку, - он полез во внутренний карман, вытащил оттуда маленькую записную книжку и ручку и попросил меня повторить информацию о моем приятеле.

- Его имя?

- Кажется, Антоний.

- Кажется или точно?

- Мы не часто называли друг друга первыми именами.

Он отложил книжку и ручку и сухо улыбнулся.

- Сегодня же утром займусь этим в первую очередь.

- Спасибо. Я буду в своей конторе.

- Похоже, ты торопишься.

- Так и есть. Его буду разыскивать не только я, поэтому я хочу быть первым.

Элиот на минуту задумался, а затем вновь улыбнулся и произнес:

- Это твое дело. Ты попросил оказать тебе любезность, и я это делаю и не задаю вопросов. Я не жду объяснений.

- Знаю. Но я могу дать тебе одно.

Элиот засмеялся и допил свое пиво. Затем он помахал официантке сладкой, как леденец, в своей обтягивающей черно-белой кружевной одежде. Она подошла и принесла новую бутылку: фабричная марка "Манхэттен" производство, подчиненное Капоне. Я все еще допивал предыдущую бутылку нектара Нитти.

- Судя по всему, что я слышал этим утром, все было сделано с большой жестокостью, - сказал он, переливая содержимое бутылки себе в стакан. Он имел в виду Эстелл.

- Достаточно жестоко. Есть еще одна вещь, о которой я хочу тебя попросить.

- Какая?

- Держи меня в курсе всех событий, Элиот. Теперь, когда Эстелл мертва, эти сволочи попробуют убрать с дороги еще кого-нибудь.

Молодая женщина встала и уронила свою салфетку, а ее кавалер бросился за ней.

- Ты хочешь сказать, - переспросил Элиот, - что тебя интересует, как на это прореагирует Ники Дин и не скажется ли это на его желании давать свидетельски показания.

- Именно так, дорогой Ватсон. И я предчувствую что он и рта не раскроет.

- Так ты согласен с Друри, что убийство - дело рук мафии, или нет?

- Значит, Друри сообщил тебе свою точку зрения?

Элиот кивнул. Я сказал:

- Может быть, и так. Но это совершенно определенно не в стиле Нитти.

Он вновь кивнул.

- Я склонен с тобой согласиться. С другой стороны, миллион долларов большая сумма.

- Значит, ты знаешь об этом? О налоговом фонде профсоюза.

- Да. Но это по старой прикидке. Я слышал о двух миллионах, но чаще говорят о пяти.

- А ты как думаешь?

Он приподнял и опустил брови.

- Убийство и пытки - это не в стиле Нитти. Эстелл Карей была достаточно известной персоной в этом городе, чтобы об ее убийстве затрубили все газеты. Зная это, Нитти скорее устроил бы ей аварию или уничтожил бы ее где-нибудь за городом. Эстелл встречалась с Эдди Мак-Графом, к слову сказать.

- Я не знал этого. А кто, черт побери, такой Эдди Мак-Граф?

- Малый из Нью-Йорка. Вращался в высших кругах - на уровне Джо Адониса и Фрэнка Кастелло. Она подцепила его в Майами-Бич.

- Иными словами, если бы Нитти захотел прикончить ее, он мог бы пригласить какой-нибудь иногородний талант и обвинить в убийстве человека из Нью-Йорка.

- Правильно. Он так уже поступал.

- О'Хара, - сказал я. - Томми Мэлой.

- Конечно. И другие. Итак, я согласен, что дело сделано руками местного специалиста по пыткам, и это непохоже на Нитти. Но ходят слухи, Нат, что Нитти все хуже.

- Хуже? В каком смысле? Он пожал плечами.

- Он деградирует морально. Физически. Поговаривают, что сейчас Рикка стал уже сильнее Нитти. Или скоро станет. Ты сам упомянул Аккардо и Гианчана, значит, ты это замечал еще до своего отъезда из города в прошлом году.

Я отрицательно покачал головой. - Я не верю этому. Нитти хуже? Нет. Никогда.

- Он не божество, Нат. И не Сатана. Это хитрое, умное, аморальное человеческое существо. Но он - человек. Его жена Анна умерла полтора года назад.

- Я читал об этом в газетах...

Элиот развел руками.

- Нитти был предан ей. Говорят, семья для него - это все.

Я вспомнил, как он показывал мне фотографию маленького мальчика.

- У него были финансовые затруднения, - продолжал Элиот. - Он чувствует, что Большое жюри наступает ему на пятки, и что за ним вновь следят сборщики налогов. Он лежал в больнице по поводу язвы и болей в спине. Для него все кончается.

- И ты считаешь, что поэтому он не забыл об Эстелл Карей?

- Возможно. Эти деньги, которые она, вероятно, спрятала для Дина... Наверное, Нитти приказал убийцам найти их во что бы то ни стало и использовать для этого любые средства. Миллион баксов, Нат! А может, и два. Конечно, все могло произойти.

- Я так не думаю.

- Ты не хочешь так думать.

- Не будь глупцом.

- Я не глупец. Но я считаю, что ты... Нат, ты в некотором роде заступаешься за этого парня. Он тебе нравится.

- Вздор!

- Ты просто не помнишь того времени, когда это был не его город. Ты просто не можешь принять перемен.

- Я не знал, что у меня был выбор. Я хотел сегодня купить пару туфель, и мне сказали, что мне нужна продовольственная карточка. Я сказал им, что сражался на Гуадалканале, чтобы они могли жить по-прежнему, а они предложили мне уйти оттуда и попросить продовольственную книжку.

Элиот рассмеялся.

- Бьюсь об заклад, ты нормально это воспринял.

- Как это ни смешно, да. Сначала я разозлился, стал кричать, они орали мне в ответ, а потом я почувствовал, что больше не могу. Я вышел на улицу.

- Наверное, ты еще не пришел в себя от ужасного зрелища в квартире Карей.