– Я специально упомянул, что инспектор Каррегер будет расследовать это дело, – пояснил Сидней Бент, на минутку прервав чтение. – А то некоторым из моих коллег могло прийти в голову отдать это расследование каким-нибудь юным дамам из Женского отдела Скотленд-Ярда… Он бросил насмешливый взгляд на Линду Локвуд-Праудли. Та ничего не сказала в ответ, но как-то загадочно улыбнулась… Сидней возобновил чтение:

«Вдруг откуда-то из соседнего переулка донеслось истошное завывание собаки. Потом ещё одно. Каррегер понял, что произошло нечто необычное. Он метнулся на звук. Обежал ближайший дом. Потом ещё один. Пролез через кусты и очутился на незнакомом пустыре. Посереди пустыря в ночной темноте виднелись неясные очертания какого-то сарая. Рядом с ним Каррегер заметил фигуру в полицейской форме и надрывно скулящую собаку у неё на поводке. Фигура в форме сразу показалась ему знакомой.

– Стивенс, в чём дело? – спросил Каррегер.

– Мистер Каррегер, это вы? – обрадовался сержант Стивенс. – Как удачно я вас встретил! Я провожу тут ночное патрулирование. Шёл я мимо – а собака вдруг залаяла на этот сарай… Джек, спокойно! – Он резко дёрнул за поводок. – Между прочим, Джек безошибочно распознаёт мёртвые тела. Похоже, что-то в этом сарае нечисто…

Каррегер подошёл к двери сарая, на которую лаяла собака. Повертел дверь за ручку. Толкнул плечом. Ещё толкнул. Дверь подалась внутрь, но совсем чуть-чуть.

– Изнутри на дверь повешен висячий замок, – определил Каррегер.

– Но как такое может быть? – поразился сержант. – Кто-то зашёл в сарай и заперся с той стороны? Но другого выхода оттуда нет…

– Эй, есть здесь кто? – прокричал Каррегер прямо в запертую дверь.

Ответа не последовало.

– Стивенс, дайте мне фонарик! – скомандовал Каррегер. – Вот тут в стене есть окно…

Сержант протянул инспектору фонарик и встал возле стены. Каррегер взобрался ему на плечи и направил луч света в крошечное окошко. Полминуты спустя он спрыгнул обратно.

– Ни зги не видать, – сообщил он. – Окошко слишком узкое и высокое. Свет фонарика не достаёт до пола. Других окон поблизости не видно. Паршивая история… Наверно, придётся ломать дверь. Стивенс, доставайте инструмент!

Сержант отпустил поводок и извлёк из патрульной сумки тонкую ножовку. Каррегер навалился на дверь плечом и посветил на неё фонариком. Стивенс просунул ножовку в щель между краем двери и косяком. Несколько энергичных взмахов – и перепиленный замок со стуком упал на пол.

Дверь распахнулась. Первым внутрь с жалобным воем ворвался Джек. Каррегер зашёл следом, посвечивая фонариком по сторонам. Его глазам предстало покрытое грязью мрачное помещение. Повсюду стояли какие-то старые вёдра и ящики… Но вот фонарный луч выхватил из темноты неподвижно лежащее на полу человеческое тело…»

Сидней Бент сложил в стопку свои листки и бросил вопросительный взгляд на своих коллег по Детективному Клубу.

– На мой взгляд, завязка получилась довольно интригующей, – осторожно похвалил сам себя он.

– Итак, труп заперся в сарае изнутри, – подвёл первый итог Колин Уэйр. – Как он там очутился – непонятно. Тёмная история…

– Загадали нам загадку, – Мисс Кокатрикс не без укоризны посмотрела на автора первой главы. – Придётся поломать головы… Пока не видно, как можно подступиться.

– Линда, теперь очередь – за вами, – объявил Колин. – Вторую главу будете писать вы. Возьмите стопку чистых листов. И ещё одну. Попытайтесь развить начальный сюжет. Я верю в ваши силы. У вас должно получиться.

– Только прошу вас: не перепутайте фамилии инспектора и сержанта! – понапутствовал мисс Локвуд-Праудли Сидней Бент. – Если их будут по-разному звать в первой и второй главе, читатели могут вообразить, будто речь идёт о различных персонажах.

– Да, будьте внимательны! – поддержал его Колин. – Линда, возьмите с собой на всякий случай рукопись первой главы и сверяйтесь с ней, если возникнет необходимость! Неувязки в тексте детективного произведения всегда вызывают справедливое негодование читателей… На память сразу приходит давняя история с коллективным романом «Плавающий капитан», изданным в 1931 году. Одну из его глав написала знаменитая писательница Дороти Сейерс. В этой главе служанка даёт показания полиции и сообщает, что её хозяйка ведёт очень скромный образ жизни и нечасто покупает дорогие платья. Между тем в предыдущих главах романа было сказано, что эта служанка прослужила в доме всего три недели… Въедливые читатели не преминули поинтересоваться: а сколько дорогих платьев должна была купить хозяйка за эти три недели, чтобы это не выглядело слишком частой покупкой? Надеюсь, нам с вами удастся избежать подобных накладок.

– Ещё какие пожелания будут? – сухо осведомилась мисс Локвуд-Праудли.

– Да, будут, – подтвердил Колин, немного подумав. – Я бы попросил вас воздержаться от подробных описаний внешнего вида, одежды и обуви персонажей, как это нередко бывает в ваших романах. Было бы неплохо, если бы вы ограничились лишь их краткой характеристикой.

– Но одежда и обувь – самая важная характеристика персонажа! – возразила мисс Локвуд-Праудли. – Ещё какой-то философ говорил: скажи мне, во что ты обут, и я скажу тебе, есть ли у тебя хороший вкус!

– Безусловно, это очень важно, – миролюбиво и уклончиво ответил Колин. – Но в коротком рассказе длинные отступления про обувь и одежду неуместны. Боюсь, редакторы Детективного журнала вычеркнут эти места безо всякой жалости… Так что постарайтесь обойтись без одежды и обуви – вернее, без их подробного описания!

Мисс Локвуд-Праудли тяжело вздохнула и согласно кивнула головой. Она выложила на стол свою пачку сигарет, крошечный дамский портсигар и миниатюрную зажигалку. Забрав с собой рукопись первой главы и ещё штук сорок чистых листов, она удалилась в кабинет. Колин запер за ней дверь и вернулся на своё прежнее место за круглым столом.

– Сидней, а вы сами-то знаете, каким образом этот тип оказался заперт в сарае? – поинтересовался он у мастера завязок.

– Разумеется, нет, – не стал кривить душой Сидней Бент, уже успевший заново раскурить свою большую трубку. – Вы просили сочинить вам завязку – и я её сочинил. Над развязкой я пока не размышлял.

– Мне думается, этого типа могли застрелить снаружи из огнестрельного оружия, – высказал предположение председатель Клуба. – Ведь окошко в нашем сарае есть – а этого вполне достаточно, чтобы произвести выстрел.

– Но окошко слишком узкое и высокое, – напомнил Сидней. – Даже луч фонарика не достаёт до пола – значит, и пуля тоже не достанет.

– Однако допустим, что наш затворник, запершись в сарае, сам выглянул в это окошко изнутри, – дал волю воображению Колин. – Например, он поставил один на другой несколько ящиков. (По высоте это примерно соответствует сержанту Стивенсу, на плечах которого стоял инспектор Каррегер.) Итак, лицо жертвы появляется в окошке; убийца стреляет в неё из пистолета; жертва падает с ящиков и оказывается на полу…

– Слишком банальная развязка, – прокомментировала мисс Кокатрикс, стряхивая пепел с сигареты в большое блюдце, заменявшее членам Клуба пепельницу. – Мне представляется, что наша задачка имеет лишь два возможных решения. (Если, конечно, исключить случай самоубийства.) Решение первое: неожиданный инфаркт или инсульт. И решение второе: отравление медленнодействующим ядом. В обоих вариантах жертва, разумеется, заперлась в сарае самостоятельно и по своей доброй воле.

– Пожалуй, инфаркт или инсульт тут тоже не подходят, – подумал вслух Колин. – Читатели оторвут нам головы, если в нашем детективном рассказе дело обойдётся без убийства.

– Значит, отравление, – сделала вывод мисс Кокатрикс. – Жертву напоили ядом где-то снаружи. Затем она зашла в сарай и повесила на дверь замок. Тут яд наконец подействовал, и жертва осталась лежать на полу… Боюсь, ничего более путного нам придумать не удастся, – трезво оценила ситуацию она.

Мисс Локвуд-Праудли работала быстро и практически бесшумно. Не прошло и получаса, как она постучалась в дверь с той стороны кабинета, и председателю Клуба пришлось в очередной раз подниматься из-за стола, чтобы выпустить коллегу из творческого заточения.