Литмир - Электронная Библиотека

Там, вдалеке от освещенного места, парочка плечистых громил трясла какого-то бедолагу, избивая и чего-то требуя от совершенно беззащитного человека.

Зябкин, мельком взглянув на происходящее, презрительно скривился – нет, это не дети Ночи. Обычная дворовая шпана вышла на охоту за пухлыми кошельками обывателей.

Шпанята принадлежали к районному отребью, которое, сбившись в стаю, точно гиены, гордо именовали себя бандой мамы Чоли.

Житья от них не было никому на районе. Что ни день, кого-то били, кого-то грабили, кому-то ломали кости. Малолетки с кастетами налетали, точно рой мошкары, больно кусали и испарялись еще до приезда стражей порядка.

Зябкин не опасался подобной мелочи. Что могут сделать отвязные детишки, пусть и вооруженные дубьем и кастетами, с ним, вампиром? С, почти что, бессмертным существом? Вурдалака не убьешь обычной дубинкой и ножичком не прирежешь, а святой водой можно лишь ошпарить таких неудачников, как Зябкин. Новообращенные вампиры – глупы и неосторожны, потому и дохнут быстро. Тупея от собственной силы и наслаждаясь вседозволенностью, они очень часто слетают с катушек и переходят в категорию «диких». Своими необдуманными поступками и кровью, которую они льют, не жалея, вредят клану. Подручные патриарха подобных упырей-глупцов уничтожают без всякой жалости.

Зябкин, в свой самый первый раз, опьянел, вкусив крови жертвы – грузной тетки, лет сорока, уснувшей в парке на скамеечке.

Выследив добычу и прокусив вену острыми, новенькими клыками, Роман едва не задохнулся от охватившей все его существо, эйфории. Потрясающее, чудесное ощущение! Прекрасное! Самое лучшее из тех, что испытывал Зябкин за всю свою недолгую жизнь. Даже торопливый секс с пьяной одноклассницей на одной из домашних вечеринок, не произвел на Ромку подобного впечатления. Одноклассница выпила лишнего и позволила Зябкину стащить с себя трусики, парень, у которого это было первый раз, сопел, спешил и пугался собственной тени. Да и кончилось все слишком быстро, а повторить не удалось – девчонки хватились своей перебравшей подружки и лишили горе-кавалера ее приятного общества.

Став вампиром, Роман отыскал каждую из них и продегустировал, сравнивая свои ощущения с тем, самым первым кровопусканием.

Кровь пить было и то приятнее, чем пользоваться глупыми курицами.

Вот Розочка ему не поддавалась – девчонку просто невозможно было отловить. Ее всегда сопровождали или парень, или подружки, или, кто-нибудь из родственников.

Зябкин самодовольно ухмыльнулся – он, все-таки, хищник, охотник! Ему повезло, пусть и в последние дни сентября. И эта победа стоила того, чтобы ее помнить.

К тому же, молодому вурдалаку удача улыбнулась дважды – и девчонку симпатичную поимел, и клад отыскал.

– Клад? – Зябкин с сомнением взглянул на добычу. – Посмотрим. Посмотрим.

Колдунов Зябкин не жаловал. Вернее, не жаловал их глава клана, а вот самому новоиспеченному вампиру, колдуны, пока что, не попадались – ни на зуб, ни на встречу.

К слову сказать, не особо-то их Зябкин и боялся. Зачем им молодой, несмышленый вурдалак? Что с него взять, особенно с такого нищеброда, как Ромка? Это у Аристарха, не дом, а крепость, машин, штук пять, катер и куча другой, дорогостоящей собственности.

В отличие от некоторых, у главы клана есть чем поживиться, а из Зябкина даже чучело приличное сотворить затруднительно.

И это, заметьте, не его, Ромкины, слова, а мнение патриарха.

Так-то.

– Наконец-то. – с облегчением выдохнул молодой вампир, углядев знакомый поворот. До родного дома пару шагов осталось ступить, затем, еще один рывок с грузом на плече, легкая пробежка по ступеням на третий этаж и все.

Можно будет распотрошить свою находку.

Потрошить останки колдуна Зябкин собирался в своей комнате – единственном месте в большой, коммунальной квартире, где он мог рассчитывать на то, что в его вещах никто не станет рыться.

Коммунальные квартиры, как и саркофаги египтян и мумии колдунов – пережитки старых времен, древних, как дерьмо мамонта.

Зябкин ненавидел своих соседей – вечно воняющего перегаром дядю Жорика и его толстую, всем недовольную, жену Галину. А были еще и Глеб Геннадьевич, и его дочь Тамара, инвалид первой группы тридцати пяти годов от роду, которую тот таскал на коляске и постоянно настаивал на том, что Ромка, как ответственный пионер, должен оказывать помощь одинокому отцу.

Роман не ощущал себя ни пионером, ни ответственным и потому, вредный Глеб Геннадьевич регулярно подбрасывал под двери ленивому соседскому парню загаженные памперсы своей великовозрастной дочери.

Вот чью кровь Зябкин не стал бы пить ни за какие коврижки – она вся, как и комната Глеба и Тамарки, наверняка пропиталась дерьмом.

К огромному удивлению Зябкина мать не спала. Она вяло покачивалась из стороны в сторону, сидя на стуле за крохотным кухонным столом, поджимала губы и чему-то радостно лыбилась. Коротко стриженный ежик седых волос, отросших больше положенного, торчал в разные стороны. На губах женщины виднелись остатки яркой губной помады. Шелковое платье, в которое мать наряжалась на праздники, висело на ней, как на вешалке, хотя сегодня, это Рома знал точно, никакого праздника в календаре отмечено не было.

Впрочем, для кого-то и день взятия Бастилии – праздник.

Зябкин, на плече которого болтался извлеченный из саркофага, костлявый труп колдуна, завернутый в коврик, набычился – мать дебильно лыбится, значит, стоит ждать неприятностей.

– Я выхожу замуж. – огорошила она сына. – Ты, рад, мой мальчик?

Зябкин выпучил глаза – замуж? Кто? Мать? Да кому нужна старая, облезлая, вечно пьяная моль?

Мгновенная догадка заставила вампира нахмуриться.

– За Глеба Геннадьевича. – гордо подтвердила его самые худшие предположения, женщина. – Теперь у нас будет самая настоящая семья. У меня появится муж, а у тебя, сыночка, отец и сестра.

– Дожили. – презрительно скривился Роман. – Раньше дерьмом воняло за дверями, теперь его еще и в мою комнату притащат. Ух и жук этот Глеб – нашел для дочки бесплатную сиделку.

Хлопнув дверьми в сердцах, Зябкин не расслышал последних слов матери:

– Ох, что-то, как-то тяжко стало. Замутило, а в кишках будто когтистой лапой провернуло. Наверное, водка паленая была. Зинка-сучка, опять взялась за старое! Ну, я ей с утра покажу, лахудре, как честным людям, за честные деньги дерьмо продавать!

*

Чернокнижник пялился на Зябкина пустыми глазами. Жизни в них не было, ни на грош. Роман не унывал – слыхал он, что подобное случается с чародеями в том случае, коли они долгое время в заточении провели, лишенные возможности пользоваться собственным даром.

Этот, по всей видимости, немало годков в овраге обретался, на глубине трех метров под землей. Если бы не размыло стены оврага, а Роза палец не оцарапала об острый гвоздь, валяться бы этим костям и дальше. Ненайденными.

Роман, не особо церемонясь, посадил свою страшную находку в единственное, подходящее для этого место – старое кресло, с продавленным сидением.

Старые кости упали и точно вросли. Страшный, обтянутый желтой кожей, лишенный волос череп насмешливо скалился в лицо молодого вурдалака – мол, хлопец, чем еще порадуешь старика-чернокнижника?

Усохшая, костлявая мумия, слишком длинная для человека среднего роста, внушала Зябкину определенные опасения, но отступать от задуманного он не собирался. А задумал упырь, ни много, ни мало, но реанимировать вот эту самую дохлятину и использовать как золотую рыбку.

Опыта в реанимационных действиях Зябкин не имел.

Откуда? Можно подумать, он каждые три дня колдунов-чернокнижников из земли выкапывает.

Как известно – глаза боятся, а руки делают.

Убедившись в том, что двери в комнату крепко заперты, Зябкин решил попробовать первое, по его дилетантскому мнению, самое забористое средство.

Кровь.

Кровь способна реанимировать любого упыря, вырвав кровососа из лап смерти или того, что эту смерть заменяет, если речь идет о вампирах.

22
{"b":"784302","o":1}