— Знаю, что должен был быть сегодня смелее. Но я тоже боюсь, слишком многое поставлено на карту. Но я хотя бы пытаюсь. Пытаюсь что-то сделать, пытаюсь быть правдивым и бороться за свои чувства. Но ты… Ты такая трусиха… — сказал он и со злостью всучил пакет с подарком.

— Это правда жизни, я не трусиха, я рациональная, — из последних сил высказалась тогда ты и хлопнула дверью машины. Бежала домой и рыдала уже на подступах к подъезду.

Два месяца не живешь, а существуешь, проклиная себя и свою трусость. Прав был Чонгук, рациональностью там и не пахло, и Машка была права, обозвав тебя дурой. Всё так и есть, ты дура и трусиха. И легче не становится. Сейчас, как никогда, ты понимаешь, что всё прошляпила — оттолкнула, отпустила головокружительное чувство.

— Маш, что делать? — скулишь, откладывая приглашения. Трёшь загоревшееся лицо, слушая её бессвязные объяснения:

— Надо идти, онни! Никто не получает таким образом доступ на фансайны, хотя ходят слухи, что представители фанбаз как-то договариваются. Но всё шито-крыто, ничего не выплывает. Чонгук, наверное, много ниточек подёргал, чтобы выбить приглашения. Это что-то значит! Надо идти!

От бури переживаний тебя шатает. Ты стоишь — коленки дрожат киселём. А потом бросаешься в комнату, перебираешь тетрадки и учебники в поисках распечатанной фотографии, той, где ты сидишь на далёком каменистом берегу. Запечатлённый в цифре момент, который втайне сохранил Чонгук. Находишь и радостно потрясаешь кулаками. Переворачиваешь чистой стороной и торопливо пишешь.

«Ты красивый».

«Ты мне нравишься».

«Хочу тебя поцеловать».

На всех языках, которые знаешь. Сбиваясь в строчках, наезжая одну на другую. Неважно, он поймет. И в самом низу, последняя запись:

«Чонгук-оппа, женись на мне».

Ты отдашь фотку на фансайне, чтобы Чонгук поставил автограф. И вдруг, может быть, именно тебе мировая звезда ответит:

«Тащи документы. Пошли знакомиться с родителями. Со своей мамой я уже договорился».

«Я так долго тебя ждал».

«Я точно знаю, что это любовь».

*Энтерпрайз — название космического корабля из саги «Стартрек».

*Golden Closet — так подписаны видео Чонгука, которые он снимает и монтирует.

Комментарий к Вынужденная встреча, Pt. 2 Закончен еще один мой гетный фик. Этот рассказ я отрываю от своего сердца, прощаюсь с ним, плача. Это мои мечты, моя никогда не случившаяся история, я их перенесла на страницы фикбука, поделилась с вами. Вдруг, кто-то точно так же мечтает. Кто-то вздохнет и скажет себе: да, все так бы и было, если бы...

Не переставайте мечтать, не переставайте любить мальчишек и Чонгука. Они достойны любви, ждут ее от нас.

P.S. Удивительно, сколько человек отписались мне здесь и в личке инстаграма, с рёвом и плачем прося рассказать о последующей встрече с Чонгуком. Я искренне хотела закончить на этой некоторой недосказанности, только намекая на то, что у Чонгука и ТЕБЯ все будет хорошо. 😆 Но я пойду навстречу коллективному давлению и скоро таки дорасскажу, выложу бонус о встрече на фансайне.

Не плачьте, девчонки, я исправлюсь 🙈🙈🙈

====== Счастливая встреча ======

Комментарий к Счастливая встреча Обещанная бонусная часть. На фансайне не была, поэтому громкие претензии не принимаются. Но если я где-то завралась, напишите мне, пожалуйста.

— Маша, умоляю, не надо меня тащить! Я иду! — выкрикиваешь ты, пытаясь выдернуть руку из крепкой хватки. Терминатор в теле мелкой кореяночки, а не подружка — сила в руках как у накаченного мужика.

— Я буду не я, если позволю тебе опоздать, — цыкает та и упорнее перебирает ногами по асфальту.

Мимо дороги, забитой машинами, мимо магазинчиков, гостеприимно распахнутых стеклянными дверями. Мимо очереди, отделенной от остальной части тротуара металлическими ограждениями. Очередь непонимающе смотрит на вас, провожает глазами, и тебе так неудобно! Как будто они сейчас догадаются, что вы «по блату», затащут в людской водоворот и намнут бока.

— Почему бы нам не встать в очередь? Все равно пришли рано, успеем попасть, — в очередной раз спрашиваешь ты, мотыляясь за Машкой несмышлёнышем.

— Да ты шутишь, онни, — возмущенно шипит та. — С такими приглашениями не стоят в очереди. Задирай нос и иди мимо! И потом, — голос её наполняется восторгом. — Может, нас отправят к другому входу, а там… будут… будут Бантаны!

Она оглядывается и светит тебе в лицо блаженной улыбкой, аж глаза щиплет от её яркости. Ты отворачиваешься, поджав губу. Для Машки это лучшее приключение в жизни, выигрыш в лотерею, где подарок круче денежного эквивалента в миллион долларов. А у тебя… судьба решается.

В маленькой сумке на плече ждёт своего часа подписанная фотография. Задняя её поверхность ровным слоем заполнена буквами, и только один угол оставлен пустым — для автографа. Ты трогаешь сумочку, куда поместились только фотка, ручка и телефон, убеждаясь, что не потеряла её в забегах по городу (приглашения на фансайн Машка забрала во избежание потери, а фотку отнять не смогла), вытираешь вспотевшую ладонь о шёлк платья и строишь на ходу злобную мину. Единственное, что не смогла подружка на тебя напялить — это каблуки. И только оттого, что сдалась твоим доводам, что на каблуках ты в ни жизни никуда не дойдешь. И поэтому на твоих ногах миленькие белые кеды. Зато сверху на тебе нежнейшее шёлковое платье, светлое, в мелкий рисунок, волосы уложены блестящей ровной волной, на лице макияж, одновременно и скромный, и притягивающий взгляды (путешествие в Сеульской маршрутке и на метро подтвердило подозрения, что выглядишь ты на двести процентов). Просто… Это ведь не ты. Точнее ты, но какая-то прилизанная. И да, это ты, но подтянутая под стандарты предпочтений айдолов. Всё ещё ты, но совсем на себя не похожая.

— Ты слишком паришься, — сказала Машка, когда ты озвучила свои опасения. После того, как она над тобой покорпела, в зеркале отражалась воздушная нимфа, а не девчонка из Сибири. — Это естественно — наряжаться на фансайн, там все такие будут, потому что их оппачки будут смотреть. А на тебя, дорогуша, твой оппачка будет смотреть намного больше.

— Перестань, — смутилась тогда ты. — Может, приглашение не это означает…

Неожиданно серьёзная Маша отразилась в зеркале. Она обняла тебя со спины и положила подбородок на плечо.

— В любом случае, это шанс. Тогда ты должна сделать всё, чтобы исправить разрушенное. Покажи Чонгуку, какие решительные бывают русские девочки. Я понимаю, чем ты руководствовалась. Рациональность и серьёзность у тебя с пяти лет идут рука об руку. Но сейчас не время им поддаваться. Особенно когда болит вот тут.

Маша похлопала тебя по шёлку на груди, где билось измученное сердце. И не успела ты впечатлиться взрослыми суждениями подружки, как она добавила, заржав:

— И вообще! Ничо не знаю! Иди и сделай так, чтобы я со всеми познакомилась!

И теперь коварная подруженция настырно тащит тебя мимо очереди — к мужчине, загораживающему вход в здание, машет ему приглашениям, привлекая взгляд. И, о Боже, это срабатывает. Мужчина щёлкает пальцем перед лицом ещё одного менеджера, и тот жестом показывает следовать за ним, к входу за углом.

Несколько секунд вы с Машкой таращитесь друг на друга, а потом, подпрыгнув от восторга, бежите следом. Очередь остаётся за спинами.

Вы попадаете в тёмный коридор, больше похожий на подсобку или кладовку, в конце которого слышен гул голосов.

— Прошу туда, последняя дверь направо, — кланяется вам менеджер, и на лице его не дёргается ни один мускул — ничто не выдаёт любопытства. Может, они все в Бигхит закалённые, а может, действительно, есть такая практика. На этой мысли у тебя сбивается дыхание. Первый вариант нравится больше.

— Проходите в зал, занимайте свои места. Он уже заполняется, — продолжает инспектировать парень. — Через сорок минут начало.

— Подскажите, — прижимает руки к груди взволнованная Маша, — а парни уже… прибыли?

— Нет. Они приедут к началу, — улыбается тот и снова кланяется, прощаясь.