- Ну что за глупый ребенок!

  А Уйтор дергался и ныл, что ему больно:

  - Ты слишком сильно трешь, мама!

  После очистки все его лицо и впрямь покраснело. Потом все стали прощаться: Мэй и Йан низко поклонились главе и его жене, а Нрия расплакалась: она полюбила Мэй и не хотела с ней расставаться. Мэй подарила Нрие все свои бусы и браслеты, кроме брачного, но девочка все равно жалобно всхлипывала, причитая:

  - Как я буду без тебя... Я тебя никогда не забуду...

  - Мы обязательно еще встретимся, - сказала ей Мэй. - Я тоже буду скучать.

  Наконец троица покинула лагерь и отправилась в город. Побродили по улицам, нашли постоялый двор, перекусили и стали дожидаться полуночи. Уйтор быстро провел их к дому чиновника - он обладал хорошим ночным зрением, как все крийцары. У ограды они остановились, прислушиваясь: было тихо, но пару раз звякнула цепь собаки.

  - Стойте тихо! Я сейчас с ней разберусь, - сказала Мэй и исчезла, но через секунду появилась снова. Уйтор даже ничего не понял и удивился, когда Мэй сказала, что можно идти. Входная дверь была закрыта, но Уйтор смог открыть окно кухни.

  - Так, мальчики! Пойду я. Это будет быстрее и проще. А вы стойте на стрёме, - решительно заявила Мэй, и Йан кивнул:

  - Давай. Ты помнишь, где спальня?

  - Да.

  Уйтор даже не успел договорить фразу: "А ты уверена, что у тебя получится?", как Мэй снова исчезла и тут же вернулась. За это время она успела пройти в спальню и, нажав на нужные точки, еще глубже усыпить хозяев. Потом нашла тайник, подменила мешочки с травами и вернулась обратно. Мэй сунула Уйтору в руки мешочек с рафьей:

  - Все, бежим!

  И троица помчалась по темной улице. Первым опомнился и остановился Йан:

  - Эй, зачем мы так бежим, если за нами никто не гонится?

  - И правда! - воскликнул Уйтор. - Слушай, сестренка, как ты это сделала? Да так быстро?

  - Сложно объяснить, - ответила Мэй.

  - Я ж говорил, она круче меня! - напомнил Йан.

  Они простились с Уйтором на окраине. Тот помялся, но потом все же выговорил:

  - Спасибо вам! И простите, что я так глупо себя вел...

  - Да ладно! - махнула рукой Мэй. - Отк еоратс тенямоп... (Кто старое помянет).

  Мэй и Йан посмотрели вслед быстро удаляющемуся Уйтору и побрели обратно. Йан ухитрился заблудиться на темных улицах, но Мэй быстро вернула его на правильную дорогу, проворчав:

  - И почему ты никогда ничего не можешь запомнить?! А еще говорят, что это девушки не разбираются в топографии!

  Добравшись до постоялого двора, усталая парочка, даже не раздевшись, рухнула на кровать и благополучно проспала чуть не до полудня. Дальнейшее их путешествие было довольно однообразным: Йан и Мэй пересаживались с дилижанса на дилижанс, шли пешком или ехали на попутных повозках, неспешно передвигаясь от города к городу, от селения к селению. Конечно, было интересно осматривать окрестности и достопримечательности, знакомиться с местными обычаями и пробовать местные блюда, но Мэй чувствовала себя разочарованной: где же приключения? Но благоразумный Йан был только рад. Их отношения словно замерли: останавливаясь на постоялых дворах, они брали одну комнату, но Йан благородно спал на полу, хотя на людях парочка и позволяла себе показные нежности. Они часто вспоминали Эйше, тем более что он чуть не каждую ночь снился Йану, и Мэй по утрам привыкла спрашивать:

  - Ну что, в этот раз Эйше приходил к тебе?

  Эйше приходил, но больше Йан ничего не помнил - только сияющую фигуру в белом и внимательный взгляд.

  - Знаешь, - говорил Йан. - У меня такое ощущение, что он присматривает за нами!

  - Не доверяет? - возмутилась Мэй.

  - Нет, опекает.

  - Я всё думала над твоими словами, - задумчиво произнесла Мэй. - И вот что вспомнила: духовным покровителем клана Сурайту был сокол. А у Эйше...

  Тут Мэй запнулась и смущенно покосилась на Йана.

  - Ладно, расскажу. Понимаешь, в Школе все были без ума от Эйше - и девчонки, и мальчишки. Но девчонки, конечно, особенно. Он ведь такой красивый! И вот однажды мы решили подсмотреть, как он принимает омовение...

  - Вот бесстыдницы! - воскликнул Йан.

  - Да ладно тебе! Как будто сам за девчонками не подсматривал!

  - Никогда, - твердо ответил Йан, но слегка покраснел. Дело в том, что на Стене помыться было особенно негде: собирали дождевую воду и мылись в своих башнях - в больших лоханках. Но несколько раз в году, во время обильных ливней, люди, раздевшись, выходили на Стену под этот природный душ, чаще всего весной и летом, а осенью и зимой рисковали так поступать только самые закаленные. Были специальные места на Стене, отдельные для мужчин и женщин, но мальчишки есть мальчишки. Конечно же, Йан участвовал в запретных вылазках на женскую часть Стены. Но рассказывать об этом Мэй он не стал.

  - И что же вы, нахалки, увидели? - спросил он.

  - Да ничего особенного. Только его голую спину. И татуировку в виде птицы, раскинувшей крылья. Сейчас мне кажется, что это был сокол!

  - Да ты что! Неужели он, и правда, наследник клана Сурайту?

  Наконец, они добрались до пограничного города Тюрсу, выкинули фальшивые жетоны и с облечением вернулись к собственным именам: за все это время Мэй ни разу не ошиблась, а вот Йан часто путался - еще хорошо, что Йан было очень похоже на Ван, а Эйя - на Мэй, и всегда можно было сказать, что собеседник просто ослышался. За время пути Йан оброс довольно длинными волосами и отпустил усики с бородкой, которые делали его старше. А Мэй убирала свои отросшие волосы в небольшой пучок, как у замужней женщины, а вместо челки, прикрывавшей глаза, надевала теперь налобную повязку с цветной бахромой и бисером.