- Что все?
- Да Иосиф-то...
- Что?
- Помер.
(2006-2009)
Чёрный
И стало темно и тихо. Я умерла.
Пол Гэллико. Томасина
Последнее, что помню - стужа. Ледяная тьма, проникающая до мозга костей -замерзает дыхание и сердце становится осколком льда, таким острым, что режет насквозь мою плоть. Стужа - последнее, что помню. Так завершилась моя седьмая жизнь.
Первое, что помню - тепло. Тепло проникает снаружи сквозь мех, кожу и мускулы - в кровь, в мозг костей, в сердце. В душу. Я еще не могу открыть глаз и не чувствую запахов, но я знаю, что жив. Так начинается моя восьмая жизнь.
Она промывает мне глаза и нос, помогая дышать и видеть, она поит меня теплым молоком из ложечки, она гладит мою свалявшуюся шерсть - и я мурлычу из последних сил. Она спасла меня. Она прогнала стужу, дала мне тепло. Моя восьмая жизнь принадлежит Ей.
"Чё-орный! Чё-орный!" - говорит Она, гладя меня по голове. Чорный - это я. У меня черная шерсть. Совсем черная, везде черная, даже подушечки лап - и те черные. Только один белый волос есть у меня - на груди. Белая искорка. "Бедный ты мой! - говорит Она. - Кожа да кости. Да еще одноглазый!" Я такой, да. Я не помню, где потерял один глаз. Это было в прежней жизни.
Она кормит меня, и гладит мою черную шерсть, и чешет за ушами, и гладит по носу - а я скашиваю свой единственный глаз - кстати, он зеленый, если вам интересно. Вместо второго - мутное бельмо. И зуд в голове. Я могу только благодарить - что я и делаю: обтираю Ее ноги своими боками, бодаю лбом, обметаю хвостом, смотрю с обожанием и мурлычу и мурлычу, и мурлычу... И мурлычу.
Потом Она приносит большую черную сумку. "Мы поедем домой, - говорит Она. Тут тебе больше нельзя, начальник ругается". Я согласен. Я на все согласен ради Нее. Я залезаю в большую черную сумку, и мы едем домой. Сначала мы едем по лестнице, потом по улице, потом в машине, потом в лифте. Мне интересно. И совсем не страшно - ведь я же с Ней. "Вот мы и дома!" - говорит Она. Я вылезаю из большой черной сумки и иду осматривать дом. Мне нравится. Много интересного. Много куда можно залезть. Много запахов. Это мой дом.
Она не хочет, чтобы я спал у нее в кровати. Она хочет, чтобы я спал на кухне в кресле. Ладно. Это мое кресло. Пусть.
Я смотрю в окно. Там темно. Там еще коты. И кошки! Я хочу туда. И я прыгаю в форточку, и я сбиваю сетку, и я выпрыгиваю из форточки на козырек над подъездом. Да, я такой. Там так одиноко, на козырьке над подъездом. Коты и кошки внизу, в темноте. Я боюсь прыгать вниз. И я зову Ее. Я вхожу в ее сон. Я снюсь Ей.
Она видит, как я прыгаю в форточку, сбиваю сетку, выпрыгиваю из форточки на козырек над подъездом. Она просыпается, приходит на кухню и видит, что меня нет. А сетка - на полу. Она открывает окно и видит меня, сидящего на козырьке над подъездом. И Она спасает меня. В ночной рубашке, босиком, выходит Она на лестницу, открывает окно на площадке, ведущее на козырек, и зовет меня: "Чёрный! Иди сюда!" И я иду. К Ней. Я люблю Ее. Она опять спасла меня.
Но все равно не хочет, чтобы я спал в ее кровати.
Она закрывает дверь в спальню. Это плохо. Я не люблю закрытых дверей. Дверь закрыта крепко - я долго пытался лапами, но не вышло. Не люблю. Утром я сижу под дверью и жду, когда она проснется - тогда можно войти, можно бодать головой, можно тереться боками об Ее голые ноги. Совсем голые. Никакой шерсти. Странно. Она идет на кухню, дает мне еду. Я никогда не ем сразу - я благодарю. Долго. "Ах ты, Чё-орный, Чё-оорный!" - гладит Она меня. Потом ем. Вкусно. Да. Потом смотрю, как Она ест. И пьет кофе - нет, не люблю. Кофе, брр. Мрр.
Потом опять плохо - Она уходит. На работу. Туда, где начальник, который ругается. Не люблю. Я ложусь поперек двери.
- Ну что? Опять "No pasarán"? - говорит она.
"Нопасаран" - это я поперек двери. Она гладит меня. И уходит. Ее нет долго-долго-долго. И еще долго. Смотрю в окно. Зато вся квартира моя. Я хожу везде. Нюхаю. Под диваном интересно. Пыль и всякое. На шкафу тоже. Штучки. Одну уронил. Загнал под диван. Пусть там будет. Прыгаю со шкафа на диван. Смотрю в окно. Ем еду. Сижу в лотке. Думаю. Это мой дом.
Вот Она идет!
Пошел ждать под дверь.
- Господи, Чёрный, дай же мне войти! - Она говорит.
Что-то принесла интересное! Мрр!
Вечером можно вместе. На диване. Счастье.
Нашел белую штучку. Удобную такую. Принес Ей. Она - умная, сразу догадалась, зачем штучка. Штучка, чтобы кидать! Я бежал, прыгал, ловил, поймал, катал лапой. Счастье. Принес Ей. Игра!
Телефон. Не люблю. Говорит и молчит, и говорит кому-то, и молчит кому-то. Штучку кидает неправильно. Взял, перегрыз провод. Невкусно, но перегрыз.
- Да что ж такое, Чёрный, а? - говорит Она. - Что ты вытворяешь?!
Починила телефон.
Ночью нашел такое! О! Сразу-то не заметил. На комоде стоит - стеклянное, плоское, а там внутри - второй Чорный! Ходит, смотрит. Нюхал - стекло. Где ж он там ходит? Долго думал, смотрел. Полез. Ну, может, не надо было. Да. Громко получилось. Звонко.
