Прорваться к кораблю без боя было нельзя. А мертвецы все выкапывались и выкапывались…

— Эйлита — энчантикс! — первой воскликнула Эйлита, взмывая над кладбищем в потоках фиолетового сияния. Она заработала материализовавшимися крыльями и атаковала: — Незыблемость камня!

— Шепот листвы! — присоединилась к ней превратившаяся Лия.

— Душа кристалла!

— Фруктовый заряд!

— Ярость тигра! — крикнула Талиса, направляя на мертвецов целую стаю магических хищных кошек.

— Какая-нибудь пафосная фраза! — воскликнул Кресс, выписывая мечом восьмерку.

Парни заржали.

— А что здесь такого? — обиделся Кресс, не забывая работать оружием. — Я просто еще не придумал название своему коронному удару! Как вам «ярость дракона»?

— Какой еще дракон? — выговорил сквозь смех Теллар. — Максимум «ежиная колючка»!

— Сегодня на мне трусы с гномиками! — осведомил его Кресс.

Эйлите стало так смешно, что она спустилась на землю, внутрь круга. Она хохотала, сидя прямо на снегу и держась за живот. Лия, Аметист и Алиса в воздухе удержались, но и их звонкий смех разносился по окрестностям. Аль невольно окинул Кресса заинтересованным взглядом.

Отвлеченные трусами с гномиками, они сразу заметили, что мертвецы больше не надвигаются. В их… их… гм… у них не было глаз, в которых бы могло светиться какое-то выражение, и не было лиц, на которых отражались эмоции. Но во всем их облике появилась какая-то осмысленность.

— А ведь они живые, — сказал Николас.

— Еще скажи, что они совершенно здоровы! — зафыркал Лирой.

— Они… Ну… Они вернулись в свои тела, — медленно, тщательно подбирая слова, сказал Николас. — Они испуганы, растеряны и пришли к нам в надежде, что мы скажем, что происходят.

— Откуда ты знаешь? — спросил Эрик.

— Я почему-то понимаю это. В какой-то мере я сам такой же, как они, — вздохнул Николас.

— Может, спросим у них что-нибудь? — спросила Алиса, настороженно разглядывая их.

— А чем они будут разговаривать, если у них уже нет голосовых связок? — резонно возразила Аметист. — Они тут уже, наверное, веков пять лежат!

Ближайший мертвец показал ей шесть пальцев.

— Шесть веков, — исправилась Аметист. — Вы правда нас понимаете! Почему вы вообще ожили?

Мертвец показал три пальца.

— Три столетия? — предположила Лия.

— Нет, тут что-то другое, — задумался Маркус. — Три… Три…

— Сегодня третье февраля! — вспомнила Алиса.

— Три сантиметра снега выпало вчера! — подключился Эрик.

— Три школы в Магиксе!

— Мир стоит на трех слонах!

— Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу!

— Я надел три пары теплых носков!

Они перестали гадать и невольно посмотрели на ноги Кресса.

Мертвец, пошедший с ними на контакт, терпеливо ждал, пока до живых дойдет.

— А-а-а! — озарило Талису. — Бог любит троицу!

Мертвец так активно замахал руками, что они отвалились. Он тупо уставился пустыми глазницами на свои упавшие в снег конечности.

— Геката, — сообразил, наконец, Николас. — Триединая богиня.

Мертвец оживленно закивал, и его голова тоже отвалилась.

Друзья потеряли к нему интерес. Общаться ему все равно было уже нечем.

— Но тогда Селена и Геката должны быть где-то неподалеку, — предположила Эйлита.

— Или мертвецы проснулись во всем Магиксе, — мрачно буркнул Аль.

Они немного помолчали. Либо бог смерти где-то рядом, либо ожившие мертвецы наводняют весь Магикс. Ни один из вариантов не казался приятным, но они не могли просто взять и уйти.

— Может, попробуем расколдовать их? — нерешительно предложила Аметист.

— Как? — удивилась Талиса.

— Мы же феи энчантикса! — вспомнила Алиса. — У нас есть волшебная пыльца!

Четыре феи взмыли высоко в небо. С некоторым трудом, мешая друг другу большими крыльями, они сумели сблизиться и взяться за руки. Немного подергавшись, маленький хороводик фей стал вращаться, ускоряясь. На крыльях засветились тычинки. Засияв нежным светом, пробудились флакончики с пыльцой на груди фей. Они вращались быстрее и быстрее, пока не стали казаться стоявшим внизу одним ярким пятном.

Что-то ослепительно вспыхнуло, рассыпалось, и фей с непривычки разбросало в стороны.

Тысячи крохотных сияющих пылинок оседали вниз. Салатовые, изумрудные, зеленые, лиловые огоньки приземлялись на волосы и плечи, но ощущались так, будто садились прямо на сердца, укрепляя веру в себя, волю к жизни, стремление идти к своей цели. Мертвецы, получая крупицы волшебства, осыпались грудой костей. Их души, освобожденные от оков плоти, взмывали вверх крохотными огоньками, похожими на пыльцу — голубоватыми или фиолетовыми. Зрелище завораживало. Энчантикс был не просто красивым превращением: он был мощным инструментом борьбы с тьмой и злом. Сложно поверить, что все это сотворила лишь пыльца в крохотном сосуде на груди феи…

В наступившей тишине звонок мобильника показался особенно неожиданным. Эйлита, удивленно ощупав одежду, неожиданно для себя выудила телефон из складок платья энчантикса.

— Мисс Страггл! — не замедлила рассердиться голограмма Фарагонды, пересекаемая помехами. — Позвольте узнать, где вы?

— Гуляем. Дышим свежим воздухом, — торопливо ответила Эйлита, подтаскивая к себе оказавшегося рядом Кресса, чтобы загородить им горки костей на заднем плане.

— Вас плохо слышно! Возвращайтесь в школу! — крикнула директриса сквозь помехи. — Они подошли к нам!

Голограмма зашипела и пропала.

Они переглянулись.

— В Сову! — скомандовал Кресс. — Где-то что-то началось, и мы там нужны!

========== Глава 20. “Равновесие жизни и смерти” ==========

Эвериксята, пошатываясь, вышли из Совы. Хитрый Кресс собрался было посадить корабль прямо в центр огромного круга, образованного людской толпой, но двигатели внезапно заартачились. Парни только чудом вырулили из загадочного аномального пятна, но посадка получилась не слишком мягкой.

— Здесь собрались все три школы, — удивилась Эйлита, внимательно разглядев толпу.

Вокруг замершего озера Роккалуче действительно столпись ученики Алфеи, Торренуволы и Фонтероссы. Среди них попадались жители города. В толпе мелькнула Клэр, скользнув по Эйлите безразличным взглядом, не узнавая ее с пепельными волосами.

— Клэр! — крикнула Эйлита, бросаясь за ней.

— Эйл? — удивилась та, оглядывая ее. — Ты же…

— Долго рассказывать. Ты знаешь, что происходит? — прокричала Эйлита, перекрывая гомон толпы и махая рукой остальным, чтобы подошли поближе.

— Точно не уверена! — ответила Клэр. — Кажется, виновник всех наших бед вышел в люди и хочет переговоров! Представляешь, во всем виновата какая-то готическая тетка! И она привела за собой…

Эйлита не дослушала и взлетела, теперь зная, что искать. Точнее, кого.

Только половина толпы, окружавшей озеро, точно была живой. По другую сторону собрались те, кого еще недавно похоронили. А впереди них стояла на льду темноволосая женщина. Она была босая, черное открытое платье развевалось на ветру. Позади Гекаты, чуть в стороне, Эйлита с удивлением заменила Селену. Даже не ее саму, а бледно мерцающие мириады голубоватых огней в ее крыльях.

— Там Селена! — крикнула Эйлита, спускаясь вниз.

— Селена? — взволнованно повторил Кресс. — Где?

Эйлита, вопросительно взглянув на Николаса, подхватила Кресса на руки и взмыла с ним вверх. Кресс оказался не очень тяжелым. Он тоже не был обладателем тяжелых рельефных мускулов, скорее, тренированным человеком в хорошей форме. Эйлита торопливо одернула себя, напомнив, что у нее есть Николас, трехкратные посиделки в кафе, одна прогулка по парку и бесконечные переписки. А Кресс с лицом потерянного ребенка смотрел на далекую фигурку, стоящую на озерном льду…

***

Геката повелительно подняла руку, призывая к тишине. Немногие обратили на это внимание. Тогда холодное красивое лицо скривилось, и земля дрогнула. Лед на озере затрещал, но не провалился. Теперь тишина стала гробовой.