— Ничего себе, птички, — потрясенно выдохнул Ирсан. — И у вас на Раде жила такая хищная тварь?

— Насекомоядная, — чопорно поправила его ближайшая птица, темно-синяя самочка с «тычинками» в хохолке.

Команда Валькирии вытаращилась на говорящее пернатое.

— Не знаешь, в какой стороне их корабли? — обратилась Титания, не обращая на них внимания.

Птица покрутила головой, показала крылом направление и вернулась к расклевыванию головы мморна.

Титания повела свою «экскурсию» в указанном направлении.

Шатра, где они томились еще семь часов назад, не было: вошедшие в раж птицы разворотили весь нехитрый полевой лагерь.

Послышались торопливые удары крыльев о воздух, и на Титанию приземлился Пиц, не забыв радостно заорать «Хозяюшка!!!» прямо в ухо.

— Птичечка ты моя! — громко обрадовалась в ответ Титания, прижимаясь ртом чуть-чуть в стороне от птичьего глаза, где под перьями пряталось слуховое отверстие.

Пиц куснул шов на куртке, оглядел компанию своей хозяюшки и начал угрожающе дыбиться.

Титания спохватилась, вытянула из сумки первый подвернувшийся чехол из непромокаемой ткани и нахлобучила на голову Чара-Колари. Стоило красным капитанским волосам скрыться из виду, птичечкин хохолок тут же опал.

— Так, Пиц, к тебе дело, — заговорила Титания. — Ты тут самый красный и самый умный. В кораблях могли остаться мморны, и их надо бы зачистить. Ты что-нибудь видел?

— Уже не остались, — горделиво надулся он.

— В смысле, «уже»? — ужаснулась Чара-Колари.

— У них усики вкусные, — протянула птица, мечтательно зажмурив глаза. — Снаружи хрустящие, а внутри тоненькая сердцевинка из мяска! Мы их быстро съели, а потом из кораблей вылезла добавка. Маленькая, правда… А где эти жуки еще водятся?

— Могли аварийно сесть на других планетах, — ответила Титания, едва сдерживая хохот. Ну, Пиц и весь его род хохлатых циа! Ну и птица! На Эдальве-2 Нисфорца без всякой задней мысли сказала, что мморну надо отрывать голову. А пернатый запомнил и прилетел спасать хозяйку.

— Ясно, зачищать тут уже некого, — подытожила Чара-Колари, поворачивая назад. За ней повернула вся группа любопытных. В поле, усеянном мморнами, для них не было ничего интересного. Не они же его мморнами усеяли.

Пиц проводил их взглядом, дожидаясь, пока они отойдут на достаточное расстояние.

— Что ж, Титания, дальше наши пути расходятся, — заявил он, мигом делаясь серьезным.

— Почему? — опешила фея металлокинеза.

— Я выполнил предназначение. Волшебный помощник заводится, чтобы помочь победить зло. Обычно борются с волшебным злом, но мморны тоже засчитались. Теперь ты идешь дальше по своему пути феи, и мне незачем тебя сопровождать.

— Я уже не представляю жизни без тебя, — призналась Титания. Надо же, как мало времени прошло с тех пор, как они пытались «случайно» забыть его на планете!

— Можешь дальше развиваться как фея. С новыми трансформациями иногда заводятся новые волшебные хранители, — пожал он крыльями. — Ты же не одна остаешься. У тебя есть Туйон и этот твой кучерявый капитан! Да и я все равно еще твой, просто у меня теперь тоже свой путь.

— Ты хотя бы залетай в гости, — вздохнула Титания, протягивая руку, чтобы погладить его по спине. Птица растроганно заворковала и прижалась бочком к щеке.

— Конечно, залечу, хозяечка! — ответил он и вспорхнул с нее, но никуда не приземлился. Он набирал высоту. Его неожиданно громкий щебет разнесся по всему полю, и все циа снялись со своих мест, тоже устремляясь вверх и растворяясь в небесной синеве стремительными потоками света.

Титания машинально тронула рукой плечо, все еще хранившее тепло птичьего тела, и по ее щекам покатились слезы.

***

Она долго гуляла по окрестностям, подставляя лицо ветру, чтобы слезы высохли, а все тяжелые мысли выветрились из головы. Она не следила за временем и никого не опасалась, ведь стая циа подчистую перегрызла мморнов. Титания нашла оба их корабля, так и оставшиеся с раскрытыми шлюзами, походила внутри и нашла лишь тела с откушенными усами.

Пиц улетел. Это, в конце концов, естественный ход жизни: кто-то в нее приходит, кто-то уходит, кто-то становится ближе, кто-то отдаляется. Битва окончена, не будет и исследований, полетов, отчетов и секретов. Наступает новый виток жизни. Коренное население Магикса заживет на своей Солярии, ллуральцам надо где-то обосноваться, чтобы дождаться появления червоточины и вернуться домой. Может быть, кто-то из них решит и вовсе не возвращаться. Будут ли открыты свободные полеты в Магикс или правительство строго-настрого запретит их?

Голод вернул Титанию к Зефиру. За это время корабль успел обзавестись заплатками и запчастями с мморнских кораблей, плохонькими, но хватит дотянуть до Солярии.

Прооперированный Эйдан спал под препаратами в своей каюте, ревностно охраняемый старшим помощником. Туйон объясняла Олимпии принцип работы корабельного генератора силовых полей, остальные с Валькирии завалились спать после тяжелого боя. Амарантайн нашлась в столовой, поглощая чай пополам с успокоительным. Стикс, пожаловалась она, увлекся и на ее глазах сожрал мморнский зародыш, вырезанный из Эйдана.

— Ну что, готова на второй заход с Эром? — спросил страж Звезды, присаживаясь к ним за столик.

— Если перестанешь вести себя… так, — пробурчала Амарантайн.

— Ой, я всего-то для удобства переключился на одну из своих старых личностей, которая была нейрохирургом! — закатил глаза Стикс. — Сложные и специфические навыки лучше всего использовать при полном переходе в личность, которая этим навыком обладала!

— Эйдан-то как? — перебила Титания.

— Да нормально. Жить будет. Знаешь, как ему повезло? Заведется у него жена, забеременнеет, начнет капризничать и ныть: «Не понимаешь ты, Эйдан, как тяжело беременным!». А Эйдан тяжело вздохнет и ответит: «Как раз-таки понимаю!»

Амарантайн фыркнула в чайную кружку. А Титания поймала себя на мысли, что никогда не станет капризничать и ныть Эйдану о том, как тяжело быть беременной.

— Все, пойдем Эра потрошить! — позвал Стикс, и они с Амарантайн покинули столовую, оставив Титанию в одиночестве.

Зефир все равно взлетит с планеты через пять с половиной часов, когда Эра тоже освободят от посторонних жизненных форм в его теле, и оба больных стабилизируются достаточно, чтобы пережить взлетные перегрузки.

На Солярии царило радостное безумие. Все вопили, радовались, обнимались, невзирая на разницу происхождения и биологических видов. Люди раздавали домашнее угощение, откуда-то звучала музыка. Пуще ллуральцев радовались магиксовцы, которые не только победили мморнов, но и наконец-то зажили спокойно у себя дома, без всяких угроз со стороны Ллурала. Под ногами рассыпалась в пыль горелая трава. Ее сожгло не пламенем, а невыносимо горячим солнечным светом, и можно было только гадать, что творилось на Солярии во время битвы.

В толпе празднующих мелькнула живая и невредимая Нисфорца, азартно спорившая о чем-то с Хансом. Маэрлена опять сломала ногу, и ее, очень довольную, таскали на себе Валаэйт и Эрастан.

Большая толпа вилась вокруг Эриха, воодушевленно что-то рассказывающего спецкурсникам. Порой мелькала Никс, но вокруг нее не вились, она отпугивала всех своим пронзительным взглядом.

Эа Солнцеликую все поздравляли, и она улыбалась в ответ, тоже что-то отвечая. У солнечной королевы была перебинтована рука, а на щеке краснела ссадина, но Эа выглядела так уверенно и решительно, что пожалуй, еще разочек победила бы мморнов.

Титания протолкалась к ней и тоже получила такую теплую и радостную улыбку, словно ей улыбнулось само солнце.

— Вы же позволите пожить нам рядом с вами, пока не появится червоточина? — спросила она. — Мы образованные, молодые, можем помогать вам.

Солнцеликая подняла брови, удивленная этим вопросом. Улыбка слегка померкла.

— А ты уже знаешь, сколько именно надо ждать? — уточнила она.

— Ну, Стикс же сказал: скоро, — пожала плечами Титания.