– Ты пирренськая, – продолжила разговор Татсумадри, показывая двумя руками на Маэрлену. – Да, – кивнула аналитик Рады. Ахтонна обратила свой взор на остальных, и в уже знакомом жесте недоумения наклонила голову, распахивая все свои глаза. – Нисьфорца чьеловеческая? – предположила она, озадаченно переводя взгляд и сравнивая капитана, пилота и медика. – Титанья кто есть?

О, замешательство ахтонны можно было понять: поди разберись в представителях довольно похожих друг на друга гуманоидных рас! Ллуралена и пиррена она распознала правильно. А вот разнообразие человеческой наружности ставило многих в тупик – и это при том, что во время Великого Переселения Человечества на Ллурал не эвакуировались всякие эльфы, русалки, дриады и прочие человечьи разновидности с экзотической внешностью. Окружающие их расы ксеносов были как-то поодинаковее.

– Титанья и Амарантайн тоже человеческие, – хихикнула Титания. – Человеки бывают разного цвета.

Ахтонна дернула хвостом и удалилась на зов кого-то из своих.

Новый порядок на корабле налаживался.

А потом Татсумадри точно так же притащила знакомиться своих, поясняя, кто есть кто, кто кем был на их корабле до аварии, кто самец беременной Индумангеше, а к кому нельзя прикасаться незамужним самкам (то ли из-за религиозных соображений, то ли из-за каких-то традиций). Ахтонские зубодробильные имена все равно запомнили только Нисфорца и Туйон: первая – потому что капитану положено, вторая – потому что у ллураленов память лучше человеческой. Впрочем, ахтоны тоже не заморачивались и различали людей по цвету кожного покрова и шерсти на голове.

День длился бесконечно долго. Команда Рады впервые за несколько недель действительно вымоталась – физически и морально. Вынужденные дипломатические отношения между людьми и ахтонами худо-бедно склеивались. Нисфорце даже захотелось познакомиться с сестрой Туйон, работавшей дипломатом, и распросить: а как там у них, дипломатов, проходит контакт с другими расами?

… – Ващь корабль есть морозиватель?

Не было нужды оборачиваться и смотреть, кто спрашивал: только Татсумадри на их корабле обладала столь своеобразным подходом к произношению и словообразованию в ллуральском языке.

– Для чего? – ответила Нисфорца, уже привычно переводя «морозиватель» в «холодильник». – Храньить наш разный медьицина и продукт. Они портьиться, а нам нужен. – «Медьицину» несите в медотсек, – поразмыслив, ответила капитан Рады, надеясь, что Амарантайн догадается выделить лекарствам отдельную полку, а не ставить к человеческим и ллураленским.

Ответом ей была наклоненная голова и широко распахнутые глаза, все шесть.

– К «человеке темного цвета», – сжалилась Нисфорца над ахтонной. Та дернула хвостом. Это у них вроде как обозначало согласие и принятие к сведению. – «Продукт» мы сложим здесь, – продолжала она, обводя рукой ячейки хранения, встроенные в стены кают-компании. Встав, Нисфорца открыла одну из них. – Хватит места?

Ахтонна вновь согласно дернула хвостом.

«Ахтонские гости не демонстрируют враждебных намерений. Ведут себя сдержанно и вежливо, по кораблю перемещаются осторожно. Сами, в свою очередь, стараемся вести себя аккуратно и не ходим никуда пооодиночке» – печатала Нисфорца в бортовой журнал на следующий день: сохранить пару текстовых предложений для компьютера было вполне посильной задачей. – «Обживают две свободные каюты, разделив их на «мужскую» и «женскую». Предпринимают попытки общаться с нами, что непросто, учитывая примитивность переводчика и различия принципа ахтонского и ллуральского языков. Приходится использовать несложные фразы».

Капитан умиленно посмотрела на Маэрлену, которая усадила ксеносов кружком прямо на полу кают-компании, и те, подбирая слова попроще, пытались через Татсумадри рассказывать друг другу древнюю историю своих народов. У ахтонов, например, был миф про их сотворение, что Прародительница Ина создала себе детей – «кошек», а ее сестра Ану не смогла иметь детей. Тогда Ану укусила всех детей Ины, и теперь каждый второй из них стал рождаться ребенком Ану – «гуманоидом». Как были одной семьей две Прародительницы-сестры, так дружили и женились между собой дети Ины и Ану.

Маэрлена очень сжато пересказала им историю распада прапланеты Пирры на Пиррские астероиды и целый цикл мифов про пирренскую верховную богиню судьбы, которая держит в руках связку веток, символизирующих разветвления путей судьбы каждого пиррена. Про ллураленов и «пришествие железной птицы» ахтоны и сами знали. Про это знала сотня окрестных солнечных систем и вписывала в свои учебники как ярчайший пример нарушения директивы о невмешательстве в естественное развитие докосмических цивилизаций. Сложнее всего оказалось с историей человечества: инопланетяне никак не понимали, что такое магия и каким образом можно целенапраленно проклясть только одну конкретную энергию во всех человеках сразу. Пришлось плюнуть на объяснения и показать магию наглядно, призвав из машинного Титанию, но про проклятие ахтоны все равно не поняли. Несмотря на нахождение где-то за пределами Магикса, магия у Титании работала, исправно перетаскивая по кораблю девяносто два килограмма киборгизированного ллуралена.

– Капитан, – смущенно обратилась Титания, окончив демонстрацию магии металлокинеза. – Конденсаторы даже наполовину не заполняются. Энергии мало. У нас, кажется, еда закончится быстрее, чем мы долетим… даже не до базы, а туда, откуда сможет кого-нибудь достать наш сигнал бедствия.

За спиной пилота-механика бесшумно выросла Тасумадри, подслушивавшая разговор.

– Вы имейте пробльемы? – спросила она. – Да. Медленно летим, – кивнула Нисфорца. – Пища кончится. Если бы мы могли бросить ваш корабль, полет станет быстрее… – Не сметь! – гневно затрепетала ушами Татсумадри. – Важен груз! Уникайный вещь! Бросить корабль – находьить чужак – большой беда! – Да что это за груз?! – потеряла терпение капитан.

Ахтонна опасливо огляделась, часто-часто моргая средней парой глаз.

- Часть оружьия, – наконец сказала она. – Рьедкий компоньент. Очень дорого. Торговай с Валгейной. Попадайть в плохьие руки – может быть бойшой беда.

– Извините, – смутилась Нисфорца. Дело даже не в совести и сострадании инопланетной расе, а в том, что Валгейна была ближайшим соседом мморнов, отчасти сдерживавшим их агрессию, и существовал договор, по которому все поставляли туда оружие или редкие компоненты для его создания. Бросят груз – а там может быть и дипломатический скандал, разрыв торговых договоров, распад военных коалиций и возросшая опасность со стороны мморнов. Буксировать ахтонский корабль и знать, что можешь не дожить до дома, было и то легче!

- Может, вы предложите что-то другое? Сделать полет быстрее? Найти больше энергии? – спросила Титания.

Татсумадри прикрыла оба основных глаза, оставив открытыми только теплочувствительные, и закрутила головой.

– Ваш корабль сильно теплый, но сильно работать на похолодьненье, – заключила она. – Вы можьете терпеть больше тепло?

Фея металлокинеза сморщила лоб, лихорадочно соображая. Да, корабль сильно грелся из-за реактора, система охлаждения работала с повышенной нагрузкой…

– Да, Титания, почему бы не поднять температуру сразу градусов… на десять? – тоже дошло до Нисфорцы. – Устроим тут себе тропическую жару, зато полетим быстрее! Татсумадри, ваша раса переносит жару? – Мы прьивыкли к большому тепло, – затрясла хвостом ахтонна. – Вы и мы можьем раздеть всю одежду, дабы не так жарко. Вашь закон допускать раздьетость?

Капитан замялась, не зная, как объяснить ей, что закон-то не запрещает, но они будут очень стесняться и ахтонов, и друг друга.

– Вы и мы прьикрываем места размножьения своего пола, – догадалась Татсумадри, проводя двумя парами рук на уровне живота и ниже пояса. – Вас так нет смущение? – Да, – с облегчением кивнула Нисфорца. – Титания, перенастрой контроль внутренней среды на… пять градусов теплее. Если медику не поступит никаких жалоб не ухудшение самочувствия из-за жары – поднимаем еще на пять градусов и снова слушаем отчет медика.