Татсумадри так и подпрыгнула на месте, размахивая всеми своими руками.

– Мы нельзя бросать груз! – возмутилась она. – Важен груз! Нет наш груз – нет ваш навигация!

Нисфорца поплелась назад, размышляя, не лучше ли будет просто пооглушать ахтонов из станнеров (который может не подействовать, если у ахтонов устойчивая к парализующим разрядам нервная система). Или перестрелять из единственного бластера (пятерых здоровенных инопланетян с отличной реакцией и скоростью). Установив похищенное навигационное оборудование (без гарантии, что они разберутся в инопланетной программе). Возможно, отложившись в записях черного ящика корабля (который рано или поздно найдет кто-то другой). Не зная, во сколько мест системы это все записывается, проще взорвать корабль вместе со всеми ахтонами (нечем).

– Титания, нам сказали «нет наш груз – нет ваш навигация», – без обиняков сообщила она.

Фея металлокинеза почесала в затылке.

– Есть у меня одна идейка… – протянула она. – Правда… – Не тяни. – Единственный вариант – буксировать их корабль, – пожала плечами Титания. – Вопрос в том, сдвинемся ли мы с места с таким прицепом.

Нисфорца кивнула и отправилась опять к Татсумадри.

Комментарий к Глава 14. Летатьзвездец https://vk.com/photo-165038256_456239134

====== Глава 15. Ахтоны на борту ======

«Навигационная хреномать», как окрестила ее Титания, чернела на полу, опутывая выходящими из нее проводами панель управления. Ее выкорчевывали с мясом из приборного блока ахтонского корабля. Хреномать работала по вшитой в нее собственной программе, выводя на монитор звездную карту, размеченную ахтонскими письменами. Скрепке чужак не нравился, и она каждые две минуты вылезала, информируя о несовместимости программного обеспечения. Титании пришлось вразумить ее вводом короткого кода, призванного заставить систему игнорировать ошибку.

Рада дернулась раз, другой, и поплыла, набирая скорость, но все равно тащилась неимоверно медленно. Титания тронула штурвал, разворачивая корабль и переглядываясь с Нисфорцей в молчаливом обещании не говорить экипажу, что они, оказывается, улетали от дома еще дальше.

Ахтоны растерянной кучкой стояли в кают-компании, сжимая в руках узелки с пожитками, глядя на экипаж Рады и робко шевеля ушами.

Фея металлокинеза поднялась с места, оставив Нисфорцу (Нисфорца навигатор, вот пусть и рулит по показаниям навигационной хреноматери), и подошла к Татсумадри. Татсумадри была выше на полметра, зато Титания грозно набычилась и уперла руки в боки.

– Я Титания, – объявила она без лишних предисловий, ткнув себя пальцем в грудь. – Ваш корабль тяжелый. Мы летим медленно. Корабль нужно сделать легче. Избавьтесь от лишнего.

Ахтонна дернула хвостом и повернулась к своим, что-то объясняя. Трое помчались назад, по направлению к грузовому шлюзу.

– Они выкьидывать всякий разный вещи через второй выход, – пояснила Татсумадри. – Мы нужно лежать. Место жить и спать. Место есть?

Титания вопросительно оглянулась на капитана.

– Мы экономим энергию, – сказала Нисфорца. – Мы живем тесно, чтобы не тратить ее. Вы тоже будете жить тесно. – Мы понимай, – наклонила голову ахтонна, переглядываясь с оставшимся с ней сородичем «звериного» формата.

– Наши кровати маленькие. Будете спать на полу, – очень строго произнесла капитан Рады.

– Да, мы можьем, – затрясла хвостом Татсумадри. – Надо два комната. Для самка и для самец, так сказан наш закон прьиличия. – Да, два, – с облегчением подтвердила Нисфорца, уже ждавшая, что гости потребуют пять кают. – Сейчас? – Нет, не сейчас, – возразила Титания. – Мы выключили энергию в них. Нужно время, чтобы включить. – Надо лечь сейчас, – не отступала Татсумадри. – Индумангеше худо здоровье. Надо лечь для успокоивания.

Ахтонна указала обеими левыми руками на сидящего рядом с ней сородича.

– Медпункт? – задумалась Титания. – Амарантайн! – рявкнула Нисфорца. – Приюти у себя гостя!

Корабельный медик выскочил с нижних палуб и с некоторой опаской уставился на ксеносов.

– Положи на койку и не беспокой, – велела Нисфорца, копируя ахтонский жест и указывая тоже двумя руками на Иднун… Инду… как там ее.

Амарантайн удалилась с мостика, пугливо оглядываясь на тяжело ступающего за ней инопланетянина.

Из ахтонов с ними осталась одна Татсумадри.

– Индумангеше самка, – доверительно поведала она, наклоняясь к людям. – В ней детьеныш. Ньельзя волнение. – Когда она родит? – в другое время Нисфорца бы порадовалась за молодую женщину в положении, но, как капитана бедствующего корабля, ее это только обеспокоило. У них и так нет никакой квалификации для оказания медицинской помощи ахтонам. А тут еще и роды на горизонте замаячили! – О, детьеныш очень мал еще, – правильно поняла ее ахтонна. – Рожаться через долго. Мы прилететь ваш домой быстрее.

Нисфорца облегченно выдохнула.

– Или быстрее умирать без пища, – добавила Татсумадри уже не так весело.

Ахтоны непростительно замедлили ход Рады, но теперь она хотя бы шла в верном направлении. Звездолет, можно сказать, ожил, исчезла гнетущая тишина. Правда, стало попахивать сероводородом – он оказался продуктом жизнедеятельности ахтонов, выделяясь из пор кожи, но система регенерации воздуха не позволяла газу накапливаться в опасной для людей концентрации.

Туйон поинтересовалась, есть ли среди новоприбывших мужчины. Получив ответ, что их там вроде как трое, ллуралена от души понадеялась, что теперь ее физиология успокоится, оставит попытки сменить пол организму, и не придется терпеть уколы гамма-лергола каждые девять часов.

Кстати, о Туйон. Нисфорца подозвала Татсумадри.

– Вы должны узнать наш экипаж, – нерешительно начала она. Идея со знакомством была бредовой, тем более, что остальные соплеменники гостьи еще суетились, обустраиваясь или облегчая свой корабль. Но у них на борту ллурален! Кто-то из гостей отравится и умрет от случайного контакта, а Нисфорца потом будет пытаться объяснять разъяренным громадным инопланетянам, что никто никого специально не травил! Татсумадри дернула хвостом. – Приятно узнай ваш состав, – оскалилась она широким ртом, полным меленьких острых зубов. Наверное, изображала человеческую улыбку. – Нисфорца, капитан, – Нисфорца приложила к груди обе ладони, показывая на себя. – Титания, пилот, – добавила она, указывая двумя руками сразу на упомянутого члена экипажа.

В ответ ей наклонили голову, широко раскрывая все шесть глаз.

– Указывает «звезлетаю», в какую сторону лететь, – на всякий случай расшифровала капитан.

В ответ согласно дернули хвостом.

– Амарантайн, медик, – продолжила Нисфорца. По опять наклонившейся голове поняла, что опять нужна расшифровка: – Амарантайн – лекарь. Маэрлена, ученый. Туйон… шаман механизма. – Механик? – переспросила Татсумадри, глядя на нее, как на дурочку. – Да. Механик, – кивнула капитан Рады. – Туйон – ллуралена. Твой экипаж знает, что ллуралены ядовитые? – Знать, знать, – затрясла хвостом ахтонна. – Ты говорит тогда, механик сильно болен? Ллурален есть болезни? Разве ллурален может быть болезни?

Дурацкая сцена знакомства, похоже, была затеяна зря: переговорщица хорошо представляла, кто такие ллуралены.

– Я потеряла свои части тела и присоединила искусственные, – снизошла до объяснений сама Туйон. – Компьютер в голове двигает их. Компьютер сломался и больше не двигает. Сломались все компьютеры на «звезлетае». – Странный произошло, – встопорщила уши Татсумадри. – Что смочь ломать хороший ллуральський компьютер? – Мы не знаем, – вздохнула Титания. – Мы сломался внутри космьический прыг, – сказала ахтонна. – Он помьенял свой выход. Мы не должен здесь быть.

А-а-а, точно! «Космический прыг» с выходом – это червоточина. Скорее всего, Ахтанэ-Гра-махтская. У нее вход и выход находились на территории Ксетейского содружества, получался удобный и быстрый «космический прыг» вместо долгого плутания в туманности. Порой у червоточин случался сбой, когда выход единократно открывался в другом месте и тут же схлопывался, потому что гиперпространство ненадолго смещалось относительно нормального пространства. Но не на сотни тысяч световых лет же!