– Доброта пожаловаться, – последовал за ним механический голос из устройства. Синхронный переводчик! Только уже с первых слов не внушающий доверия. – Здравствуйте, – осторожно ответила Нисфорца, сдерживаясь, чтобы не жестикулировать. Разные культуры – разные значения жестов. Что у человека жест согласия, то у другого народа может быть вызовом на смертельный поединок! (Курс общей и сравнительной ксенопсихологии, второй триместр общей образовательной программы.) – Наше неправильно космический прыг. Наше летатьзвездец страшно ломаться сила движения, – выдал переводчик ахтона. – Летатьзвездец! – шепотом повторила Амарантайн, сдерживаясь, чтобы не ржать в голос. – Сбой какого-то «космического прыга». Гиперпрыжок, что ли? Серьезно сломался двигатель. – шепотом перевела капитану Маэрлена. И тоже не удержалась: – Двигателю пришел «летатьзвездец»! – Наше шаман механизма уйти к Прародитель, – добавил ахтон. Перевод человеческой речи на ахтонский переводчик вслух не озвучивал – от него тянулся черный проводок, исчезая где-то среди ушей и ложноушей. – Они лишились механика, – Маэрлена продолжала работать переводчиком с ахтонского ллуральского на ллуральский ллуральский. – Наше сила движения кончиться скоро. Мы многие уже уйти к Прародитель. Вы поиметь ваш шаман механизма?
Вот оно что. Сдох источник питания, чем бы он ни был. Бедные ахтоны торчали в остывающем звездолете, экономя оставшиеся крохи энергии, умирая один за другим, и никто в этом пустынном секторе космоса не слышал слабенький сигнал бедствия.
– Наше «шаман механизма» болеет. Сильно болеет, – ответила Маэрлена, загораживая спиной помирающую со смеху Амарантайн, во всех красках представлявшую, в каких позициях шаман механизма сам поимеет их за такие нескромные предложения, если не сделать укол гамма-лергола. – «Наше сила движения» очень маленькая, – добавила Нисфорца, подражая переводчику. – Большая сила движения ломаться. Есть только маленькая. – Вы тоже беда, – понимающе сказал ахтон, два раза моргнув основными глазами и верхней парой дополнительных.
Маэрлена обеспокоенно взглянула на остальных ахтонов: те переглядывались, дергали ушами, двигали хвостами и смешно морщили носы, косясь на ллуральских гостей. У них на шеях тоже висели переводчики.
– Механизм переведения очень насиловает наше лингва, – пояснил переговорщик, вызвав новый приступ ржача у Амарантайн. – Он насиловает ваше лингва тоже? – Да, – ответила Нисфорца. – Мы ищем помощь. Мы потеряли координаты.
Ахтон наклонил голову и широко раскрыл глаза, не отвечая.
– Не знаем, где мы. Нет карты. Нет дороги домой, – упростила Маэрлена.
Теперь он дернул хвостом, и, отключив переводчик, отошел к сородичам, совещаясь с ними на своем языке. Один из них, «зверь», полез в самый темный угол и выволок из кучи одеял еще одного своего собрата, «гуманоида». Пятый ахтон сонно рыкнул на товарища, но увидел гостей и быстро присоединился к дискуссии.
– Им можно чем-то помочь? – спросила пиррена, пользуясь перерывом в переговорах. – Пустим Титанию посмотреть двигатель? – предположила относительно успокоившаяся Амарантайн. – Я сомневаюсь в успехе этого занятия, – пожала плечами Нисфорца. – Титания не механик. Активировать запасные системы в знакомом корабле, советуясь с Туйон – это одно, а чинить сильный «летатьзвездец» в инопланетном двигателе – совсем другое. – Жалко, – вздохнула медик Рады, на всякий случай включая жалобный взгляд и направляя на капитана. – Может, возьмем их к себе? – Я с такими же глазами уговаривала маму купить мне тайваранскую коть, – хихикнула Нисфорца. –Похожи, кстати… Боюсь, придется взять. Или…
Она не договорила. От ахтонов вновь выступил переговорщик. Вроде другой. Кажется, тот самый, которого будили, выкапывая из одеял. И… выглядел он как-то… Ну… Если ахтоны делились по половому признаку, этот точно был самкой. Женщиной.
– Ллуральськие? – поинтересовалась она грудным, тягучим голосом.
И без переводчика!
– Да! – обрадовалась Нисфорца. – Я работай торговий пьереговорщик, – пояснила ахтонна. – Мало поньимаю язык Ллурала. Я посьтараюсь не «насьиловать ваша лингва».
О, она даже попыталась пошутить. Амарантайн вновь хихикнула, но уже не очень весело. Если ахтонна знала ллуральский достаточно, чтобы осознавать нелепость ошибок переводчика, то дальнейшего изнасилования лингвы не предвидится.
– Мое имя Татсумадри, – сказала ахтонна, прикладывая к груди все четыре ладони. – Где главный вас?
Нисфорца выступила вперед.
– Я главный. Нисфорца, – представилась она, повторяя жест с прикладыванием ладоней к груди. – Нии-сьфор-ца, – повторила Татсумадри, оборачиваясть к другим ахтонам, показывая на нее и добавляя что-то на своем языке. – Вы и мы попасьть в беда. Мы прьедлагает сделку: вы брать мы на ваш звезлетай…
Амарантайн хрюкнула, прикрывая рот ладошкой в скафандровой перчатке.
– Вы взять мы и наш груз, – добавила ахтонна, выделяя голосом последнее слово. – Мы взять свой навигация и дать ее вам. Честный сделка.
Капитан Рады оглянулась на Маэрлену (Амарантайн в переговорах все равно не участвовала, функционируя как закадровый смех). Корабельный аналитик наморщил лоб, размышляя.
– Где-то здесь подвох, – шепотом поделилась она. – Может, они едят людей. Или груз для нас опасен… – Ахтоны иметь очьень хорощий слух, – холодно уведомила их Татсумадри. – Запас наш пища есть. Груз – металл с Ахтанэ. Он без опасности. Вы будет смотреть груз?
Нисфорца замялась.
– У нас на корабле остались еще люди. Мы поговорим с ними, – пришла на выручку Маэрлена. – Мы показывает вам груз! – взмахнула руками ахтонна. – Вы не верить нам? Мы давает вам части механизма, какие надо ваш звезлетай! Мы все честно, мы помогать! – Я посмотрю, – решила Нисфорца. – Маэрлена, зови Титанию, будем смотреть, как можно перебросить его. Амарантайн…
Капитан повернулась к Татсумадри.
– Нужно кого-то лечить?
Ахтонна тряхнула ушами.
– Нам нужен тепло. Главное тепло. Мы плохо живет в холода.
Она что-то крикнула тому ахтону, который вышел встречать их у шлюза, и тот, снова нахлобучив на голову шлем, взялся за ручку двери.
Татсумадри вдруг подскочила к ним, вцепляясь в Нисфорцу всеми четырьмя руками.
– Вы спасьете нас? – Да, – вдохнула капитан Рады.
– Нисфорца!
Капитан, схватив фонарик, поспешила через проход, не нахлобучивая скафандровый шлем – стык кораблей был полностью герметичен, а к холоду и запаху уже привыкли.
Титания нашлась в грузовом трюме ахтонского судна, очень хмурая и раздраженно болтающая фонарем, луч которого освещал огромный короб, высотой до самого потолка. Рядом топтался давешний переговорщик с переводчиком.
– Тут такая проблема, – начала фея металлокинеза. – Двигатель при сбое «космического прыга» перегрузило и сплавило в один ком, так что мы с него ничего не наковыряем. А еще у них «шлюз в шлюзе». – Э-э-э… – только и смогла ответить Нисфорца, пока не понимая, о чем речь. – Шлюз, через который мы вошли – это общепринятая дверка для прохода и малогабаритных грузов. А вот эта вся задняя стена, – Титания осветила фонариком густую темноту отсека – тоже открывается. Их груз – громадный слиток металла, который завезли сюда через большой шлюз. Он не влезет в наш грузовой шлюз, да и сам наш грузовой отсек меньше, чем эта штука. Металл высокопрочный и тугоплавкий, пилить и плавить его нечем, прицепить и тащить за собой тоже никак. Мы не можем его взять.
Нисфорца кивнула и прошла в недра корабля, ориентируясь по светящемуся синеватому следу, который оставили фонари на светонакопительной краске потолка.
Татсумадри вылетела навстречу.
– Нисьфорца! – воскликнула она. – Мы собираеться. Наш пилот уже идти на комнату управльения за механизьм навигация! – Я насчет груза. – Что груз? – тряхнула ушами ахтонна.
Капитан Рады задумалась, как бы попонятнее и покороче сказать.
– Наш корабль маленький. Ваш груз большой. Больше нашего корабля. Мы не можем его взять.