– Тьфу, – пробормотала Нисфорца. – Может, и Эрих.

Экипаж забегал вновь: теперь уже точно прихорашиваться. С профессором же какой-то молодой человек прилетел!

Включенные внешние динамики присовокупили к изображению открывающегося шлюза громкий лязг, и из прибывшего корабля действительно выбрался профессор истории.

Экипаж Рады похватал сумки с обязательным для высадки снаряжением, повесил на пояс станнеры и тоже вышел наружу.

Настал момент приветствия.

Нисфорца замялась, думая, как бы официально поздороваться от лица экипажа и проявить себя опытными исследователями.

– Привет, девчонки, – не глядя, бросил Эрих. Его внимание было приковано к протянутой ладони, куда медленно, опасливо садился один самый смелый представитель цветочной формы жизни. Профессор был одет не по уставу: без легкого скафандра, просто в форменном комбинезоне с накинутой на него курткой. Пренебрегает техникой безопасности или слишком торопился увидеть загадочную форму жизни своими глазами? – Здравствуйте. Мы вам очень рады, профессор, – все же заикнулась Нисфорца. – Меня зовут Эрих и со мной можно на «ты», – отозвался тот, по-прежнему не отрывая взгляд от цветочного создания, прикладывающего крохотную ручку к его бледной узкой ладони. В следующий миг создание ярко вспыхнуло и взвилось в небо, улетая куда-то. – Не терплю «выканья» от тех, с кем работаю бок о бок, на равных, – добавил историк, на мгновение удостаивая взглядом экипаж Рады. – У нас среди старших есть такие, кто на «ты» с самим начальником Аллатира.

Его окружало целое облако цветочных созданий, сотни ослепительно ярких огней садились на его руки, касались открытых участков тела и тут же отлетали, давая место другим.

– Мы как раз вчера ломали голову над смыслом их касаний, – Маэрлена вспомнила, что она еще и аналитик. – Это энергетики.

Профессор впервые на их памяти был не недовольным, а каким-то… мечтательным? Задумчивым?

– Энергетики? – переспросила пиррена. Да, такое слово она слышала, но в другом контексте. Энергетиками называли много чего, но точно не форму жизни. – Энергетики. Состоят из энергии, – кивнул Эрих. – Чистая стихийная магическая сила, имеющая разум. – А внешний вид, похожий на человеческий… – Энергия магии была дарована, в первую очередь, человеческой расе. Энергетики – тоже порождение магии. Существа совсем иного порядка, если сравнивать с человеком. Но, тем не менее, ближе к человеку, чем любая инопланетная раса. – А зачем они все-таки нас касаются? – спросила Нисфорца.

Эрих махнул руками, осторожно отгоняя от себя облако разноцветных огней.

– Им не нужно разговаривать, чтобы общаться. Они касаются друг друга, чтобы обменяться импульсами, в которые вкладывают все, что хотят сказать. Что-то вроде чувств, впечатлений, образов. Вон, меня потрогал один самый смелый. Улетел и разболтал, точнее, «растрогал» остальным, и вот уже целая туча прилетела меня щупать. Вы с ними до чего-нибудь дощупались?

Амарантайн невольно хихикнула.

– Мы понятия не имели, зачем… А что, с ними можно так пообщаться?! – изумилась Титания. – Почему бы и нет. Технически это несложно: провести мост из своей магической энергии, открыть сознание для восприятия их импульсов и посылать свои.

Титания так озадачилась, что у нее очки сползли с носа.

– А на практике никто не понимает, как это все сделать при помощи неведомой эфемерной фигни, которая гипотетически в вас присутствует, – хихикнул профессор. – Не ручаюсь, что у всех вас получится. Это больше для тех, кто умеет тонко чувствовать и сопереживать, искренне верит в силы своей души.

Девушки озадаченно покосились на историка. Кажется, у него получалось вот так особенно притрагиваться к этим энергетикам, но вечно сердитый и недовольный мужик не тянул на тонко чувствующего и сопереживающего.

– А как… м-м-м… – нерешительно протянула Нисфорца. Хотелось спросить, что-то она пока не готова сокращать с ним дистанцию до «ты». – Каким образом получается у тебя? – а вот их ллураленский член экипажа нюансами субординации не озадачивался. Разрешил на «ты» – значит, можно! – Я примерно понимаю общий принцип действия магии, – пожал плечами Эрих. С плеч вспорхнули сидевшие там энергетики. – И научился ощущать свое магическое ядро. Топливо магического дара – вера его владельца. Технически, ничего сложного: медитативные практики и немного детской наивной веры в чудо.

Туйон кивнула. Что ж, Хэнк Голгор не преувеличивал: профессор действительно умел доступно объяснить все непостижимое.

– Впрочем, не будем обо мне, – перевел тему историк. – Как вы тут сами? Что расскажете о пребывании на Флеере? Что удивило, поразило, испугало?

Экипаж Рады замялся, не зная, как рассказать, что вчера вечером сильнее всего испугались крохотных цветочков, не пускавших домой.

Положение спас их прямолинейно мыслящий механик. Или хитро косящий под прямолинейного, когда того требует ситуация.

– Самым ярким впечатлением сегодняшнего дня было прибытие столь необычного корабля! – отрапортовала она, опуская, что экипаж сначала испугался, а только потом уже впечатлился. – Откуда он?

На лице Эриха проступила относительно редкая для него эмоция – недоумение.

- Это сарказм, или вы действительно ни разу не слышали шуточки про летающий антиквариат и ржавое ведро? – недоверчиво уточнил он.

– Моей расе не свойственнен сарказм, – отговорилась ллуралена, делая честные глаза и не напоминая, что, помимо ллураленской, наполовину принадлежит еще и к человеческой расе.

Нет, правда, они не слышали. Как-то мотались из исследования в исследование без перерывов, мало общаясь с остальными. Вот если бы тусовались с другими на Иделине – может быть, и не паниковали сегодня утром при виде необычного звездолета.

Историк с подозрением позыркал на них, но лица девушек выражали лишь честный интерес.

– «Ярагонта». Горуйская серия 457, тип А – личный звездолет на шесть пассажирских мест. – Четыреста пятьдесят седьмая, она же… – недоверчиво повторила Туйон, что-то вспоминая. – В основном сохранилась в музеях, только три звездолета из этого модельного ряда все еще эксплуатируются. Серии сто шестьдесят семь лет.

Ллуралена кивнула. Экскурсию в тот музей она помнила в мельчайших подробностях. Не потому, что записала ее в искусственную часть мозга. Искусственная часть мозга появилась после того, как катер потерпел крушение по дороге домой после той самой экскурсии.

– А можно внутрь, на оборудование поглазеть? – вылезла Титания. – Посмотреть можно, – пожал плечами профессор. – Только половина начинки современная, с «ангельских» кораблей. – Прямо сейчас посмотрим? – обрадовалась фея металлокинеза. – Прямо сейчас мы поработаем, – осадил ее Эрих. – Вы вчера что успели сделать?

Нисфорца кашлянула.

– Прошлись по лесу с биосканером. – Ясно. Выносите обычное оборудование, стандартное обследование территории сектора никто не отменял, – повелел историк, разворачиваясь к своему кораблю. – И сделать замеры электромагнитных полей. – А молодой человек к нам не присоединится? – умильно хлопая ресницами, спросила Амарантайн. Нисфорцу и Маэрлену интересовали энергетики. Титанию и Туйон – раритетная звездная машина. Кто оставался Амарантайн? Обещанный им парень! – Мой молодой человек отсыпается в корабле. Последние три дня у него выдались очень насыщенные, – похабно ухмыльнулся историк, словно догадываясь, о чем в первую очередь подумает Амарантайн на слове «мой».

- Может, мы ему поможем? Подбодрим, развеселим? – еще раз хлопнула она ресницами.

– Ты ему ничем не поможешь, – мужчина покачал головой, сразу делаясь серьезным. – Вы мою недавнюю видеотрансляцию смотрели?... Да, смотрели, и даже вопрос прислали… Я запоздало предупреждал об опасности, которую может нести магия. Один случай уже произошел, и мне пришлось забрать потерпевшего с собой. Как бы ни было опасно экипажу летать без механика, летать с таким механиком им намного опаснее…