– Ясно, будь дома. Я его найду, – Петр кому-то позвонил, потом быстро оделся и выскочил из дома. Она бросилась за ним, но вдруг почувствовала невероятную слабость, ноги вдруг совсем перестали слушаться ее. Оперевшись о входную дверь, она медленно сползла вниз, села на корточки, обхватила голову руками и заплакала. «Меня посадят… Господи, что делать? Как найти Ваньку? Бедный ребенок! Господи!…».

Казалось, что с наступлением темноты пурга только усилилась. Как будто она только и ждала, когда февральские сумерки растают окончательно. Эта темень словно подпитывала, придавала сил жуткому ветру и снегопаду. Петр и его попутчики совсем выбились из сил, пытаясь охватить поиском как можно большую площадь. Но все было тщетно. Ваньки нигде не было, и на их призывы никто так и не откликнулся.

– Че делать будем, а? Петро? – спросил один из добровольных помощников.

– Не знаю. Темнеет уже совсем, а у нас даже фонаря нет. Давайте так, пока еще хоть что-то видно, пройдем еще раз по опушке. Я думаю, глубоко в лес пацаны заходить не стали бы. Снегу там по пояс. Это нам. А им? Тем более, что они срезать хотели, самую короткую дорогу, стало быть, должны были выбрать. А значит, путь у них один был – вдоль опушки. Пошли.

Снег бил в лицо, деревья раскачивались и стонали в такт ветру, лыжи увязали в свежих сугробах. Петру вдруг вспомнилась картина из его далекого детства. Вот так же точно, совсем еще пацаном, шел он как-то из заводского поселка, где учился в ремесленном училище, в свою родную деревню, к матери.

Отец погиб на войне, один из трех братьев умер от скарлатины, мать болела, надорвавшись на тяжелой работе. Старший брат – единственная в семье надежда и опора – пропадал на работе с утра и до поздней ночи. А его, Петьку, отправили учиться. В ремесленном училище при заводе, худо-бедно, но кормили за государственный счет. Одежду форменную дали. Все матери полегче. А на каникулы всех слушателей распускали по домам, училище на эти дни закрывалось.

Вот и пошел он в разгар зимы за двенадцать километров в родную деревню, в дом отчий. В казенных ботиночках, да по санному следу, что проторили местные жители на лошадях, запряженных в сани-розвальни, от одной деревни к другой. Дорог тогда толком-то и не было. А тут налетел ветер, снег. Прямо как сейчас. И так хотелось ему тогда найти укромное местечко, да и спрятаться там, переждать непогоду. Но понимал – стоит только поддаться усталости, слабость проявить, присесть у деревца какого – все, конец. Уснешь на морозе, и – конец. Не проснешься уже никогда. Так, превозмогая дикую усталость и желание укрыться от ветра, шел он и шел, покуда не добрался до своей деревни. Обморозился, правда, немного, но ведь живой. Измотанный, страшно уставший, но главное – живой!

«И что? Такая же точно и с Ванькой история, – размышлял он под вой ветра, – тоже, поди, притомился парнишка, из сил выбился. Отдохнуть решил. Вот я бы, к примеру, где отдохнуть мог бы пристроиться? Ну, не на опушке уж точно. Ага, свернул бы я, к примеру, вон к той валежине. Там и пень какой-то торчит в шапке снежной. Чисто, Дед Мороз стоит посередь леса. Так и зовет: «Присядь, милок, отдохни чуток». Я-то, конечно, стонал бы от бессилия и усталости, зубами скрипел, но шел бы. Все одно шел бы. Какая разница, где сдохнуть – сидя в сугробе или на ходу? По мне – так уж лучше на ходу. А пацаненку этому, Ваньке? Жена говорит, слабенький он, Ванька-то. Вот и присел, знать, где-то. Отдыхает. А мы тут рыщем, Ванечку ищем».

Так, обдумывая возможные варианты развития событий, Петр пробирался через снежные заносы к едва различимой в густых сумерках валежине. Береза переломилась на высоте метров двух от земли, но ствол не упал совсем, а только макушку уронил, образовав что-то наподобие шатра или скошенной палатки. Да еще на ветки снега намело. Идеальное укрытие! Если б кто и захотел от ветра спрятаться – лучшего места не найти. К этому естественному укрытию и пробирался Петр. Подошел, присмотрелся в сумраке. Да нет, дерево и дерево. Снегом его укрыло – дело обычное. И пень рядом. Что пень, что шапка снежная на нем. Такого же размера. Вот же сыплет нынче. Не каждый год… Вдруг наметанный глаз Петра, опытного, знающего лес человека, приметил возле валежины какой-то снежный бугорок. На сугроб, вроде, не шибко похоже, на пенек тоже. То ли формой своей, то ли еще чем, но бугорок этот от лесных, природных неровностей явно отличался, выделялся своей неестественностью какой-то, что ли.

Петр подошел ближе, смахнул рукой снег. Шапка. Шапка-ушанка! Петр начал лихорадочно разгребать снег. Пацан! Ванька! Точно, Ванька! Нашелся! Петр потрепал паренька за щеку:

– Эй, пацан! Ваня, проснись, Ваня!

Мальчишка медленно приоткрыл глаза.

– Дяденька?

– Живой! Живой, сучий ты хвост! Слава Богу! А ну-ка, давай, иди сюда.

Петр взвалил пацана на плечо, пошел назад.

– Эй, мужики, братцы, пособите! Нашлась пропажа!

Сквозь ветви берез замелькали фонари.

– Эге-гей! – послышались крики поисковиков, – Ваня, отзовись!

– Я здесь, – еле слышно прошептал Ванька, свисая с широкого мужского плеча.

– Здесь мы, здесь! – выдохнул Петр.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.