— И куда ты смотрел? — с эдаким лукавым ехидством спросила она, принимая помощь, и останавливая взгляд на забугрившимся полотенце на моих бедрах.

Сучка, явно провоцировала. Для чего?

— На тебя, — спокойно ответил.

— И как? Понравилось? — дурацкий вопрос, постарался на него ответить обстоятельно и максимально по-дебильному.

— Не знаю. Удивился, думал у вас разрез кунки поперек, как говорил всегда Харм, а оказалось вдоль. Талья, у других женщин все также или это только ты такая особенная? Еще и колпака почему-то нет…

— Какого такого колпака? — лицо блондинки наливалось краснотой, а глаза загорелись яростью.

— Как у всех! Золотого! — я сохранял серьезную мину на лице.

Та на пару секунд даже обмерла, затем фыркнула, и активно виляя задницей вышла наружу. Конечно, несмотря на возраст, девку захотелось, но именно малые годы вставали преградой. Местные бы на костре Талью сожгли за совращение малолетки. Хотя… Не факт. По понятиям герцогства я же взрослый. Другое дело, что ничего не могло быть по определению. И где мои пятнадцать лет?

Хотя закралась мысль, что не все так просто с мадам. Не все чисто. Но быстро отогнал их. Меня ждало блаженство.

На улице нырнул в ледяной бассейн метра два на три и глубиной в полтора, вода обожгла кожу не хуже кипятка.

Как же это прекрасно!

И мыслей о предстоящих делах ноль. Голова легкая-легкая. И на душе так же. Эх…

Вновь парилка, квас, бассейн, парилка, бассейн, квас. Литра три его оприходовал.

Наконец, измотав окончательно Тремора, который взмолился о пощаде, объявил перекур. Банщик бессильно опустился прямо на землю, оперся спиной о стену, и задышал, как загнанная лошадь. Я же уселся в обустроенном дворе за стол под старой яблоней. Кот продолжал принимать солнечные ванны и очень неодобрительно посмотрел. Пошипел немного, но стоило мне вспомнить, что к наряду не хватает шапки, заткнулся и больше не отсвечивал, лишь изредка кидал хитрые взгляды исподтишка. Так-то! Морда шерстяная!

Распаренный, чувствуя, что наконец-то тело стало дышать, обернув полотенце на бедрах, я цедил квас. И ни одной монеты за такое не жалко.

В это время на горизонте появился Кром из рода Волков. С трудом удалось сдержать ругательство и не сплюнуть в сторону. Сука! Не мог подождать. Явился не запылился. Злость, пусть и не без труда, удалось обуздать. Уверен, ни тени эмоций не проявилось на лице.

Хороших вестей от старосты не ждал. Слишком сосредоточенное у него выражение красовалось на морде, во взгляде уловил затаенную неприязнь, тот как на врага через прицел посматривал.

Визитер, не здороваясь, произнес, а точнее отбарабанил, ритуальную фразу о долге и готовности отдать его в любой момент, я ответил традиционно. Учитывая, что он не кланялся, то тоже даже не поднялся с места, лишь тон сделал немного торжественным и пафосным, да отвлекся от кваса.

И одновременно появилась недовольная Талья, которая принесла большую кружку сладкого прилла. Улыбнулся девушке, поблагодарил, она же бросила какой-то затравленный взгляд на Крома. Бесплатно пользовался услугами продажной любви? Дьявол с ними!

Аромат напитка изумительный. «Горячий, как эфиопка, черный, как смоль, и крепкий, как Советская власть», — как любил говорить в таких случаях мой дед, объехавший на броне всю Африку, и прошедший по ней пешком не меньше. Добавим сюда свежий, густой и бодрящий морской воздух. Ммм… Это настоящее наслаждение.

Нега — так вроде бы называлось состояние, когда сидишь и млеешь, и ничего не нужно, а «посетитель» молчал и зыркал, прожигал взглядом, куда тем лазерным турелям ксеносов. Что тебе надобно, сука-старче?

— На человека стал похож, — наконец заявил тот, явно чувствуя себя не в своей тарелке и не зная, как начать некий неприятный разговор. Мне оставалось лишь неопределенно пожать плечами, того этот жест, похоже, привел окончательно в бешенство — зубами скрипнул так, как дверь с несмазанными петлями дернул. Вздохнул глубоко, выдохнул. С чего такие страсти? А затем сказал вполне благодушно, — А в Халдагорде все девки твои будут…

— Где столица, а где я? — сделал небольшой глоток местного чая, еще бы сигару. Кубинскую, терпкую, горькую. И тогда точно послал бы всех к черту, за день ничего сверхъестественного не случилось бы. Поход в администрацию больше формальность, нежели жизненно-важная необходимость.

Мало, очень мало моментов, когда хотелось сказать: «остановись мгновенье». А тут еще одна реинкарнация Охрима с его трусами и девками. Нарисовалась. Повторюсь для трудных, они у вас белья не носят!

— То дело поправимое, — приободрился тот, — За спасение наших дочерей и знахарки, а также убийство гоблов, мы — настоящие люди Народа, решили выплатить тебе награду — сто золотых, — глаза стали хитрыми, рассказывая, что дело отнюдь не в доброй вести, какую хотел счастливый папаша принести герою, — И ты их получишь, если откажешься от наследства Харма, согласишься отправиться в сиротский приют для благородных. Более того, наш Совет выкупит у тебя тирков и добычу, как и заплатит за землю и дом, положив за все движимое и недвижимое имущество на твой счет в Имперский банк полторы тысячи золотых. Представляешь, сколько это монет? — с фальшивым изумлением округлил глаза тот, — Дополнительное условие, ты вернешь родовое оружие Медведей и получишь еще двадцать пять! В результате, когда станешь совершеннолетним, и сможешь пользоваться этими деньгами невозбранно. У тебя будет возможность поступить в любую академию в Империи. А, если не захочешь учиться, то станешь завидным женихом, к тебе благородные дамы в очередь будут выстраиваться. Они же умеют такое, ты представить в смелых мечтах не сможешь. Тысяча шестьсот с небольшим золотом — такие деньги не у каждого барона имеются.

Интересная математика. Минимум за сто восемьдесят можно продать гобловскую лошадь — итого тысяча четыреста сорок монет. Дополнительно трофеи, а там одних мечей, по скромным оценкам, на пятьдесят, боевые топоры — еще тридцать, кинжалы — около десяти-пятнадцати. Два медицинских набора… неизвестно, но думал я, что не меньше сотни за каждый. Учитывая, что заживляющий и кровоостанавливающий бинт — стоил пять, и столько же за зелье среднего исцеления, опознанные мной явно и какие имелись у Охрима. Многоразовые имперские наконечники для стрел, на какие можно было накладывать заклятья — по серебряному за штуку. И это бросовая цена. Колеса — около десятка желтых кругляшей за одно. Седла от золотого, тут в каждом отдельном случае нужно было смотреть. Отличная секира, щит, копье… Родовой клинок, за какой киллЕрам пообещал Улаф сотню.

Мда. Суки. Точно они.

И хотели меня нагло обмануть, и неплохо так. А еще я не упомянул ткани и многое другое, не принимая во внимание землю с побережьем, приносящую постоянный доход, каменный дом и огромный монументальный подвал. Даже, если остальные строения под снос.

— Приют, значит, — неопределенно ответил я, делая очередной маленький глоток чая. Говорить и спорить совершенно не хотелось, просыпалось желание убивать.

— О-у! Глэрд, это очень и очень достойное место! — староста наигранно начал возносить хвалы детскому дому, — Многие почтенные аристо стараются пристроить туда своих детей Каждый воспитанник до совершеннолетия за счет герцогства не только обучается счету, письму, чтению, истории, географии и многому другому, но ему прививают правильные манеры. Учат всему, что требуется знать и уметь благородному человеку. Бой на мечах, дуэльный кодекс, правила ведения войны! — да, точно последнее должно было звучать для мальчишки лучшим аргументом, — Мало того, ты сможешь не раз и не два побывать в настоящих войсках нашей Империи, а к совершеннолетию будешь не просто четко знать жизнь легионов, но и претендовать на командование полусотней. Представь, пятьдесят закаленных в боях ветеранов под твоей рукой, готовых любого в землю втоптать, только пальцами щелкни! Потому что за время обучения ты сначала станешь помогать десятнику, потом сам займешь такую же должность. И выше. Но еще, будешь время от времени присутствовать при высоком дворе, а там благородные дамы и их дочки… — поцокал языком.