Какое-то время лежу, глядя в потолок. Мне кажется, что меня эмоционально парализовало. Нет никаких эмоций, чувств. Только пустота. Выхожу на кухню. Жадно пью воду. Включаю ноутбук и ищу ближайший рейс до Москвы. Мне везет, я могу улететь прямо завтра. Не думая, покупаю билет и начинанию собираться. Мне хочется бежать отсюда. Место, в котором я была счастлива еще сутки назад, стало напоминать темницу. Торопливо складываю вещи в чемодан. Не хочу ничего здесь случайно оставить. Говорят, что есть такая примета, что, если забудешь что-то в месте, откуда уезжаешь, непременно туда вернешься. Собравшись, пишу Кристине что по срочным бытовым вопросам должна вернуться в Москву. У меня нет желания рассказывать ей истинные причины моего спешного отъезда. Я сделаю это потом, когда это будет ощущаться не так остро, как в данный момент.

После душа заставляю себя выпить кофе и позавтракать. Вымыв посуду, не удерживаюсь и заглядываю в комнату, где сегодня ночует Артем. Стою на пороге и смотрю, как он спит. На темные волосы, что обрамляют его загорелое лицо. На плечи, украшенные цветным татуировками.

— Я люблю тебя, — беззвучно шепчу я.

И мне кажется, что, почувствовав эти слова, он вздрагивает.

Такси отвозит меня на виллу к Даше. Я больше хочу попрощаться с Петей, чем встречаться с хозяйкой дома. Еще очень рано, но самолет летит по расписанию, и я не могу подогнать свой визит под другое время.

Даша встречает меня заспанной, в наспех напяленном халате. Волосы спутались и стали похожи на гнездо. Следом за ней спускается такой же заспанный Петя. Увидев меня, он тут же все понимает. Подходит и обнимает за плечи.

— Прости меня, — с раскаяньем произносит он. — Сам черт попутал, видимо, это вспомнить.

— Значит, так должно было случится, — устало произношу я. — Сегодня улетаю домой. Пришла попрощаться.

— Я поговорю с Артемом, — заверяет меня Петя. — Сделаю все, чтобы он меня услышал.

— Не такое он золото, чтобы из-за него переживать, — зевая, встревает Даша. — Другого найдешь себе.

Она, как всегда, в своем репертуаре. Но я уже не сержусь на нее. Мы обнимаемся. Она обещает мне писать. Посылаю им воздушный поцелуй и возвращаюсь к такси, которое меня ждет.

Москва встречает меня тридцатиградусной жарой. После воздуха Марбельи мне здесь тяжело дышать, и я долго приноровляюсь не вдыхать слишком часто. Переступаю порог своей маленькой квартирки и впервые чувствую весь груз одиночества. Оставляю чемодан в прихожей и бреду в ближайший магазин закупаться едой. Я снова сама по себе. Могу делать, что хочу и когда хочу. У меня нет нужды советоваться с кем-то другим, делиться своими мыслями. Черт, мне снова придется привыкать к этой пустоте… И на этот раз это будет в разы сложнее. Но впереди ждет Лондон, работа над новой книгой и море встреч. Ничего, я справлюсь. Всегда же справлялась. Чем этот раз отличается от других?

Но Боже мой, как же я уже скучаю по Артему!

Отец просит меня отвезти его в аэропорт. Я все еще сердит на него, но отказать не могу. Тем более, оставаться дома выше моих сил. Здесь все, любая мелочь, напоминают мне о Тамаре. И от этого невыносимо больно.

— Ну сколько можно! — теряю терпение я, когда отец в очередной раз решает проверить ничего ли он не забыл. Конечно, для него это первая большая поездка, тем более в одиночестве, и он хочет быть уверен, что у него все в порядке, но со стороны на это смотреть муторно.

— Я так суечусь, чтобы тебе не надо было везти мне зубную щетку в другую страну, а ты еще мне тут выговариваешь! — возмущается он. — То же мне, специалист по путешествиям!

Еще через полчаса паника, наконец, заканчивается, и мы выходим на улицу. Кладу чемодан в багажник и сажусь за руль. Отец садится рядом, продолжая что-то ворчать себе под нос. Включаю радио и трогаюсь с места.

Мы проезжаем половину дороги, когда он заговаривает о том, что мне сейчас совсем не хочется слышать. О его заговоре с участием Тамары.

— Давай не будем, — прошу его я. — Неужели тебе мало того, что твой гениальный план удался?

— Не будь неженкой, цени правду! — сурово обрывает он меня. Смотрит исподлобья, как на провинившегося школьника. — Да, я хотел, чтобы она тебя соблазнила. Я читал твои письма к ней. Прости. Сам виноват, прятать на лучше, а не оставлять на самом виду. Я предложил свою идею Томе, когда она уже была в Марбелье. Но она отказалась. Сказала, что не может так поступить с тобой.

— Ты просто ее прикрываешь, — отвечаю я. Не хочется верить, что я такой неудачник.

— Тем, зачем мне это? — пожимая плечами, удивляется отец. — Я достиг своей цели, разлучил тебя с Алехандрой. Зачем мне кого-то прикрывать? План выполнен и точка.

— Ну может быть ты боишься, что я вернусь к ней, — логично предполагаю я.

— Я боюсь, что, вырывая фразы из контекста, ты упустишь свое счастье и свою женщину, — раздраженно произносит отец. Достает платок и вытирая со лба крупные горошины пота. — А потом никогда себе этого не простишь. Ты уже сделал глупость — отпустил ее.

— Попросил уехать, — честно признаюсь я.

— Ну что я могу сказать… Будь мужиком, исправляй ситуацию! — говорит отец. Опускает на нос темные очки и притворяется, что хочет подремать. А я на чем свет корю себя, за то, какой же я все-таки болван.

— Ты идиот! — жестко резюмирует Серхио, выслушав, почему у меня с утра такое кривое лицо. — Какая тебе разница, по какой причине начался ваш роман? Даже если все действительно было так, как ты подумал? Вы сошлись, у вас все было хорошо! Тебе что, нравится быть несчастным страдальцем?

Почему-то не нахожу, что ему на это можно ответить. Молчу, рассматривая мысок своего ботинка.

— Мне не нравится, что отец решил сыграть на моей слабости, — наконец произношу я. — Мерзкое ощущение. Словно над твоей мечтой надругались.

— Согласен, неприятно, — кивает Серхио. — Но ведь по сути, он сделал тебе большое одолжение. Избавил от брака, который тебе не нужен. Дал возможность сблизиться с той, в кого ты влюблен. Не всегда то, что кажется неправильным и обидным, является таким на самом деле. Иногда это и есть благо. Просто оно маскируется, чтобы ты не расслаблялся. Поезжай к ней, пока еще не поздно.

— Думаешь, она захочет со мной разговаривать? — вспоминая последний поцелуй в прихожей, сомневаюсь я.

— Думаю, ты сделаешь для этого все возможное, — с уверенностью говорит Серхио. — Невозможное тоже. Иначе зачем все это было?

Киваю. Не знаю, как бы я жил не будь со мной рядом такого друга, как он. Мы перебрасываемся еще парой слов и идем работать.

Ночью я снова не могу уснуть. Мне не хватает Тамары. Тепла ее тела, тихого дыхания. Смотрю на пустую подушку и не понимаю, как мог жить без нее раньше. И еще меньше понимаю, как мог свалять такого дурака и потерять ее. Я готов бросить все и сейчас же ехать к ней, но оформление документов не позволяют моему желанию мгновенно воплотиться. Звоню ей на мобильный, но она не отвечает. Скорее всего, сменила симку на местную. С тоской понимаю, что даже номера ее не знаю. И электронной почты. Ничего, что помогло бы мне с ней связаться. Завтра напишу отцу, у него ее контакты точно есть. А еще лучше подобные вещи обсуждать лично. Встреча будет самым лучшим вариантом, чтобы поговорить с ней.

Беру книгу, которую она забыла. Не люблю Мураками, но сейчас, читая его, мне кажется, что Тома рядом.

Семинар в Лондоне проходит прекрасно, и мы с Кристиной решаем задержаться там на неделю. Бродим по городу, посещаем музеи и зависаем в уютных кафешках. Мы без конца фотографируемся, и она каждую фотку отсылает Серхио, с подробным рассказом о том, как чудесно мы проводим здесь время. Кое-как она выучила испанский и очень этим гордится. Хотя мне все время приходится ее поправлять. И если честно, то я очень удивлена тому, что у этой парочки все так серьезно. Крис планирует вернуться в Марбелью и даже мечтает о том, что будет там заниматься дизайном ногтей. Оказывается, ей всегда этого хотелось, но статус не позволял сделать. А Серхио между тем, присмотрел жилье, куда они могут в ближайшее время перебраться. Кажется, мне скоро придется искать новую помощницу.