Ларри Пирс сидел в своей двухкомнатной квартире на 10 этаже, пил пиво и смотрел вниз, сквозь застекленные перила лоджии, на унылый городской пейзаж. Настроение у него было гадкое. Три часа назад Ларри окончательно поругался со своим шефом – начальником криминальной полиции – Тони Цаплей. Причем поругался из-за взяток, которые в Управлении называли «премией лояльности». Понятно, что чем выше сидишь, тем больше падает в карман. Но надо же иметь и совесть! У других тоже существуют жизненные потребности. Но Тони Цапля делал вид, что не понимает, о чем просит детектив.

– Этот придурок, что хочет долю из общего котла? – думал Тони, глядя исподлобья на Пирса. – Черта с два!

Однако, говорил-то он совсем другое.

– Какие доплаты, Ларри? Откуда у меня деньги на «премии»? С твоей работой можешь сам позаботиться о своем достатке. Ты смышлёный малый.

Но думал-то Тони, что он, Ларри – придурок. И если ему отвалить пару сотен из общего котла, то потом придется приплачивать постоянно. Это Пирс знал точно, так как пронес в управление мыслебокс. Если бы Тони знал про мыслебокс, то не пришлось бы Ларри самому писать рапорт об уходе. Его бы выгнали взашей в течение двух минут. Ну, не выгнали бы, конечно, но понизили до охранника в гравипорту или отправили в какой-нибудь городок типа Курипупи с населением 500 человек, одним баром, одним магазином и осоловевшими от безысходности аборигенами. Но он ухитрился пронести прибор, засунув плоскую пластину под универсальный браслет. Сканер на контроле спокойно пропустил Пирса.

Отношения с начальником Управления полиции у Ларри не сложились с самого начала, когда Тони Цаплю назначили на эту должность, два года назад. Пирс уже и не помнил почему. Он, конечно, мог бы вспомнить, но не хотел. Антипатия между новым начальником и детективом возникла спонтанно, чисто на физиономическом уровне, и постепенно доросла до размера полной неприязни. И поэтому, когда Ларри узнал, что он «придурок», и взяток ему не видать, как своего позвоночника, то послал Тони Цаплю куда подальше, подал рапорт и теперь оказался свободен от обязанностей детектива, погонов лейтенанта, зарплаты в 1500 грантов и звания «придурка». На остатке у Пирса оставалось около двух тысяч монет. Жизнь в Пармон-сити нынче дорога, но на месяц – полтора деньжат должно было хватить.

Ларри неспешно потягивал пиво, пытаясь отвлечься от муторных мыслей. Он представил, что мог бы взять в прокат смазливую эми и смотаться на недельку в Дубовые горы, подышать свежим воздухом. Ларри прикрыл глаза и уже мысленно предвкушал массаж своей спины в тени ветвистого дуба и щебетания лесных птичек, но тут раздался тонкий зуммер универсального браслета.

– Кто? – недовольно спросил Пирс.

– Неизвестный абонент, – ответил аппарат.

– К черту!

Ларри допил остаток потеплевшего пива. Звонок раздался снова. Универсальный браслет лежал на журнальном столике и при каждом зуммере его экран вспыхивал изумрудным светом.

– Какого дьявола! – возмутился Пирс.

– Принять звонок неизвестного абонента? – осведомился «уни».

– Ладно, – пробурчал Ларри. – Поставь на громкую. – Ему лень было активировать пирсинг-наушник.

– Мистер Ларри Пирс? – осведомился приятный женский голос.

Ого, как официально, подумал Ларри! И мистер, и Ларри, и Пирс. Не иначе какой-то бот звонит. Какая-то торговая кукла. Хочет впарить какой-нибудь ионно-вакуумный пылесос совсем забесплатно.

– Чего надо? – недружелюбно промычал Пирс.

– Я – Ева Крим, адвокат. Мне посоветовал обратиться к вам Питер Лонгстоун. Он мой сводный брат.

Питер Лонгстоун, Питер Лонгстоун, припоминал Ларри. Это такой рыжий парень, лейтенант из патрульной службы. Он посоветовал меня? Своей сестре?

– И что? – спросил Пирс. – Вы что-то продаете?

– Нет. Мне надо с вами переговорить. Но не по телефону.

– Ну…, давайте завтра, часа в два…

– Мистер Пирс, – оборвала Ева, – цена вопроса – пять тысяч. И возможно – это только аванс.

– Нужно кого-то убить?! – делано воскликнул сыщик.

– Нет. Переспать с красивой блондинкой.

– Ах, вот оно как! – голос Ларри сделался елейным. – Могу прибыть в любое удобное для вас время, мисс Крим.

– Миссис, – поправила его девушка. – Жду вас на старом вокзале. Как подъедите, позвоните.

Ева Крим выглядела неплохо для человека. Её лицо было строго пропорционально. Глаза большие, голубые. Аппетитный ротик. Прямой нос, овальный подбородок. Возможно, здесь и поработал хирург, но весьма умело. Ей могло быть и 25 и 55 лет. С такой переспать можно, подумал Ларри и включил мыслебокс. Это было автоматической защитной реакцией на общение с незнакомым человеком. Прибор, лежащий в кармане брюк, включился, но через пару секунд завибрировал, получив блокировку от чужого аппарата.

Ева Крим окинула Пирса оценивающим взглядом с головы до ног. Скривила свой маленький ротик в ухмылке. Очаровашка, подумал Ларри. Эми так криво улыбаться не могут. Он выключил мыслебокс.

– Спасибо, что доверяете мне, – сказала девушка и протянула Ларри руку. – Ева Крим.

– Пирс. – Ларри ответил на рукопожатие. Вибрация прибора пропала. – У вас чип в голове?

Крим еще раз усмехнулась.

– Нет, я не против электроники в башке, – пояснил Ларри. – Лишь бы сексу не мешало.

– А когда с куклами? – Ева сделала выразительную паузу. – Им не мешает, не спрашивали?

Пирс улыбнулся. Ему нравилось разговаривать с людьми. Это тебе не с биороботом состязаться в эрудиции. Всегда будешь в проигрыше, особенно, если бот 3-го класса. Вот только с юмором у электроники проблемы. Тупят «железяки».

– У вас карманный нейробокс? – спросила Ева. – Поставьте на отражение, нам надо серьезно поговорить.

– Конечно! – отозвался Ларри. – Пять тысяч грантов – это серьезные деньги.

Ева скривила губы в снисходительной усмешке. Пирсу начинало нравиться, как она делает губами рожицы.

– Хватить шутить, мистер Пирс, – Ева взяла официальную «ноту». – Мой клиент человек серьезный. И дело не простое. Мне нужна помощь опытного сыщика.

– Вы мне льстите! Но я готов подключиться. В чем проблема?

– Слышали о случаях смертельного секса с эми?

– Да, несчастные случаи. Но это не моя специализация.

– Вы знаете, что потерпевшие не выиграли ни одного дела в суде?

– Миссис Крим, что вы ходите вокруг да около? Дайте мне деньги и скажите, что от меня требуется. На фига мне эти экскурсы в вашу судебную практику?

Ева достала из сумочки пластиковую карточку. Приложила свой пальчик с розовым ноготком к экрану и показала Лари. На мини дисплее отобразилась цифра 5000-00. Девушка протянула карточку сыщику. Пирс посмотрел в голубые глаза адвокатессы и медленно выудил пластик из её пальцев. Провел краем карточки по костяшкам своего кулака и засунул в нагрудный карман. Пять тысяч – это трёхмесячный оклад Лари на прежней работе.

– А теперь, мистер Пирс, вы официально наняты для расследования по делу Стеллы Параменто.

– Чёрт! – вырвалось у Ларри. – Черт возьми! А вы не могли мне сказать об этом раньше!?

Ева усмехнулась своей кривоватой улыбкой:

– Вы сами не захотели меня слушать.

Вот же гадство, подумал Ларри! Какого дьявола он так расслабился с этой блондинкой? Денег захотелось? Или её ротик понравился? И как теперь восстановить статус-кво? Адвокатесса вряд ли возьмет платежную карточку обратно.

Весь Пармон-сити уже полгода гудел от противостояния «короля газировки» Луи Параменто и концерна «Поко», производящего Электронные Модели для секса или попросту – ЭМИ. На этих «куклах» владелец «Поко» заработал офигенные деньги. Но роботы – это машины. А машины имеют привычку ломаться. Если ломается человек, его лечат. Если ломается робот, его вырубают. Но если робот ломается во время сексуальных утех один на один, то вырубить его некому. Именно это и произошло во время секса между Стеллой Параменто и эми-боем. В результате неравной борьбы между биороботом и человеком, Стелла скончалась от большой кровопотери, прямо в руках андроида. И теперь безутешный отец 16-летней девчушки хочет засудить производителя секс-роботов. И откупиться, как бывало раньше, у компании «Поко» не получится. Потому как мистер Параменто далеко не беден и основательно закусил удила. И вот он, Ларри Пирс, по своей тупости, оказался между молотом и наковальней.