– Не ври! Тебе шестнадцать, не меньше!
– Двенадцать мне!
Таня приходилась Дарине двоюродной сестрой и была старше нее на два года и младше меня на один год. В детстве нас с Таней связывала скрытая вражда. Мне не хотелось делить с ней лучшую подругу, а ей со мной – свою сестру. Один раз я с такой злостью толкнула Таню в бок, что та упала в цветочную клумбу, разразилась громкими рыданиями и убежала в дом. Я боялась, что после этого случая девочкам запретят дружить со мной. Но им не запретили. Прошли годы, и детская вражда угасла, уступив место неожиданно крепкой дружбе, которая возникла спонтанно – будто бы из воздуха. Мы и сами не помнили, что послужило ее началом. Теперь мы трое были не разлей вода и доверяли друг другу самые большие секреты. В тот вечер, выбежав из-за калитки с восторженным возгласом «Представляете, что со мной быыыло?!», я рассказала подругам обо всем, что будоражило меня в течение последнего месяца. Сжимая воображаемую скрипку у подбородка, я демонстрировала им серьезный взгляд исподлобья, стараясь воспроизвести картину минувшего утра в мельчайших подробностях, но почему-то слова, которые и без того давались с трудом, мне самой казались смешными…
– Шестнадцать тебе! – опять возразили подростки.
– Говорю, двенадцать!
– Шестнадцать!
В белой юбке Таня сидела на залитом под забор фундаменте, на стадионе-коробке. Мы с Дариной стояли по бокам от нее.
– Побежали ко мне во двор? – шепнула я, наклонившись.
– Побежали! – крикнула Таня и припустила во всю прыть – от неожиданности мы с Дариной отстали.
С диким визгом захлопнув за собой калитку, мы расхохотались.
– Мам, не выпускай собаку, ко мне пришли, – попросила я, заглянув в дом.
– Кто пришел? – мама приподнялась на локте перед работающим телевизором, но меня уже и след простыл.
Я намеревалась провести подруг через весь двор и вывести их на противоположную улицу, но докучливые приставалы уже сообразили что к чему, обежали частные дома по парку и теперь висели на заднем заборе, как обезьяны. Завидев их разморенные жарой физиономии, Таня громко расхохоталась.
– Это что, женихи что ль? – засмеялась мама из раскрытого окна.
– Насть, это и есть твоя грозная собака? – ухмыльнулся самый губастый из «женихов», кивнув в сторону бело-рыжей дворняги, грозно лаявшей около будки.
– Настен, давай я выведу настоящую грозную собаку? – предложила мама, под «настоящей грозной собакой» подразумевая массивного ротвейлера.
Мне не нравилось, что представление разворачивается на глазах у матери. Вот все разойдутся, а мне потом влетит по первое число! Забегая вперед, надо сказать, что мне так и не влетело. Балаган продолжался еще долго, но, в конце концов, неудавшиеся «женихи» поняли, что в этом краю им ловить нечего, и ушли обратно в парк.
Таня обладала эффектной внешностью. Неудивительно, что за ней бегало все село. У нее были длинные густые волосы, лоснящиеся до самой талии, большие карие глаза в обрамлении пышных ресниц, высокий рост и оливковая кожа. Наличие лишнего веса лишь добавляло ее формам аппетитности. На фоне яркой московской подруги из богатой семьи я чувствовала себя ущербной, хоть и не была обделена красотой. Оттого меня еще больше занимал вопрос: почему из всех девушек Земли скрипач выбрал именно меня?..
***
Прошло три дня. Приготовив себе нехитрый завтрак, я села за стол. Я уже надкусила бутерброд, когда на экране снова появилась залитая розовым светом сцена…
Выглядывая из-за закулисной шторы, юноша всматривался вдаль. Из глубины зрительного зала он казался ростом с палец, но по какому-то внутреннему наитию я знала, что ищет он меня. Музыка уже играла, однако скрипка покоилась в опущенной руке музыканта…
Эта картина возникла перед глазами лишь на мгновение, но одного мгновения было достаточно, чтобы она навсегда запечатлелась в моей памяти… Удивительно, но во второй раз все воспринялось мной как нечто само собой разумеющееся. Словно все было так, как и должно было быть…
Глава 9
Надев красную майку в белый горошек и джинсовую мини-юбку, я вышла во двор. Недавно мама отдала мне свои белые сабо – они не подходили ей по размеру. Идя в них по улице, я чувствовала себя взрослой. Мне хотелось вырасти как можно скорее, ведь теперь в меня был влюблен двадцатитрехлетний мужчина.
– Кто быстрее до качелей? – крикнув это, я побежала в сторону сараев, возле которых прогуливались разноперые куры и важные петухи.
Деревянные качели с черными веревками были подарены Даниилу на его пятый день рождения. Пользуясь возрастным превосходством, я всегда добегала до них первой, а Дарине ничего не оставалось, кроме как ждать своей очереди на вымощенной серой плиткой дорожке.
– Насть, ну скоро? – спросила Дарина, сложив ручки за спиной.
– Скоро, – я сделала новый взмах ногами.
– Ну сколько еще?
– Еще чуть-чуть…
Нехотя я спрыгнула на траву.
– Данил, можно пойти на другие качели?
Этот вопрос я задавала только из вежливости – ответ на него мне и так был очевиден.
– Можно, – ответил безотказный товарищ.
Щелкнув железной щеколдой, я закрыла за собой деревянную калитку и пошла по узкой тропинке. Мне всегда нравился этот облагороженный двор. Здесь были и пышные клумбы разных цветов, и аккуратно постриженные газоны, и даже искусственный пруд с рыбками, через который был перекинут дугообразный мостик!
Обернувшись через левое плечо, я увидела, что Даниил идет следом за мной. Ведя правой ладонью по резным стенам двухэтажной бани, мальчик напевал что-то себе под нос. Сквозь отверстие в выложенной из дикого камня печи я увидела Дарину – она то взмывала вверх, то низвергалась вниз. Мне стало немного стыдно, что мы оставили ее в одиночестве, но все-таки я шагнула за угол бани и села на массивные садовые качели, висящие на цепях.
Даниил присел рядом.
– Быть может, когда-нибудь мы будем больше, чем просто друзья… – вдруг заговорил мальчик, устремив философский взгляд куда-то вдаль. – Но я в это не верю, – быстро добавил он, спохватившись.
«Уже не будем», – промелькнула в моей голове нечаянная мысль.
Мне не хотелось отталкивать приятеля, заявляя, что Судьбой мне предначертан другой мужчина. К тому же, его сентиментальность меня приятно удивила. По своей природе Даниил был скуп на проявление эмоций, и это был первый раз, когда он выказал скрытые где-то глубоко чувства…
***
– Не смотри так! – зашипела Дарина.
– Я и не смотрю! – прошипела я в ответ, отвернувшись от громкой компании подростков, гогочущей за нашими спинами. – Непонятно, кто из них Паша…
– Он маленького роста… И у него голубые глаза…
– Все равно не вижу…
В то лето Дарине нравился парнишка из шестого класса. Именно его я и пыталась найти под крышей уличной беседки, но безуспешно.
Неподалеку от нас неугомонные мальчишки срывали с деревьев неспелые зеленые яблоки и обкидывали ими верещавших девчонок. Где-то среди них затерялся и Даниил. Его красная футболка периодически мелькала перед нашими глазами.
– Поехали, переобуемся? – предложила я, устав сидеть на качелях.
– Поехали, – согласилась Дарина.
Поднявшись, мы загромыхали роликами по неровному асфальту.
– Эй, девушка! – вдруг раздалось за нашими спинами.
– Красивая девушка! – раздалось опять.
Недоуменно переглянувшись, мы остановились и обернулись назад. Судя по всему, кричал мальчишка, приподнявшийся на локтях за деревянным столом беседки.
– Это Паша, – пояснила Дарина. – Как думаешь, кому это он?
– Наверно, тебе… – сказала я, желая польстить подруге.
– А мне кажется, тебе… – лукаво возразила Дарина.
– Тебе, тебе…
Рассмеявшись, мы поехали дальше. Не прошло и четверти часа, как мы вернулись назад, на детскую площадку, но на этот раз заняли места на других качелях и оказались вблизи воюющих полов – мальчишки все также обкидывали девчонок яблоками. Однако девчонки специально лезли на рожон. Лично мне не хотелось очутиться на их месте – попади одно такое яблоко в глаз, будет очень больно!
