– Хороший мальчик, – сказала мама.

Коротко стриженная полная женщина с осветленными волосами, заменявшая мне родную мать с тех самых пор, как той не стало, не спеша распивала горячий кофе за прямоугольным деревянным столом. Я сидела за высокой кухонной столешницей и запивала сладким чаем подогретые в микроволновке бутерброды с колбасой и сыром.

– А зубки-то кривенькие! – добродушно прокомментировала мама облик победителя. – Хороший мальчик! – добавила она чуть погодя.

«И ничего не кривенькие! – подумала я, снова бросив любопытный взгляд на экран. – По крайней мере, этого совсем не видно…»

Тем временем репортер с длинным микрофоном в руке попросил музыканта исполнить какую-нибудь песню на русском языке.

– Ну… Ну что вам спеть? – отозвался сидевший на краю деревянной пристани музыкант и прибегнул к словам знаменитой советской песни.

А нам всё равно,

А нам всё равно,

Пусть боимся мы

Волка и сову…

«Такой взрослый, а поёт такие детские песни!» – удивилась я снова.

– Хороший мальчик! – повторила мама уже в третий раз.

Утренний телерепортаж все еще продолжался, когда я оставила посуду в раковине и ушла собираться в школу…

Глава 3

Тем утром – семнадцатого мая – первым уроком по расписанию был урок музыки.

Взметнувшись по каменной лестнице на второй этаж и пройдя в конец длинного узкого коридора, где всегда царил полумрак, я вошла в кабинет, полный звонких пробудившихся голосов.

– Привет! Ты не знаешь, кто победил на Евровидении? – спросил меня Эрик, едва я присела за парту в среднем ряду.

Эрик был проказливым мальчишкой с копной темных волос, которые падали ему на глаза и закрывали видимость. Учителя много раз просили его состричь отросшие лохмы, но Эрик не хотел подчиняться.

– Привет! Александр… Скрипач… – ответила я, гордясь тем, что нахожусь в курсе последних новостей.

– Как его фамилия? – задал следующий вопрос Эрик.

– Не помню…

– Из какой он страны?

– Не знаю…

Я смутилась. Как можно было пропустить главные сведения мимо ушей?! Или они просто не были озвучены в моем присутствии?..

Не теряя времени даром, Эрик обратился ко всему классу:

– Кто победил на Евровидении?!

– Рыбак! – выкрикнул Денис.

Денис был худым парнишкой невысокого роста в вечно широких джинсах и вечно темной худи. Вот уже несколько лет мы с Денисом сидели за одной партой. Исключение составляли только уроки музыки – здесь мы оставались на тех местах, которые были закреплены за нами со времен начальной школы.

После слов Дениса я бросила презрительный взгляд на Влада. Рыбак. Это прозвище подросток получил еще в раннем детстве. За все годы учебы я не помнила, чтобы хоть кто-нибудь окликал его по имени.

Обычно, слышалось со всех сторон:

– Рыбак!

– Эй, Рыбак! Подожди меня!

Когда-то я недоумевала – почему именно «рыбак»? Этот вопрос не давал мне покоя, и один раз я даже обратилась с ним к Денису, но тот лишь пожал плечами. Тогда я пришла к выводу, что кличка образовалась от странноватой фамилии одноклассника – Рябоконенко.

Сейчас «рыбак» сидел за спиной у Дениса, около стеклянных дверец деревянных шкафов, и хохотал, довольный всеобщим вниманием.

– Какой рыбак?! – отчего-то оскорбилась я. – Александр! Скрипач!

– Ну! Рыбак! – продолжил гнуть свою палку Денис.

– Александр!

– Рыбак!

Некоторое время я упрямо смотрела на Дениса, а потом вдруг мой ум посетила догадка:

– Так это фамилия?

– Ну да…

Денис сидел, развернувшись ко мне вполоборота. Вид у него был шальной. Я испытала третью порцию удивления. Никогда прежде мне не доводилось встречать человека с такой диковинной фамилией.

Прозвенел звонок. Балаган постепенно стих, когда порог музыкального кабинета переступила женщина в строгом брючном костюме с кучерявыми волосами, выкрашенными в красный цвет.

Вальяжно прошествовав к столу, она опустилась в кресло, включила магнитофон, и 7 «В» класс принялся распевать давно заученные и порядком надоевшие песни:

Дождик, дождик, не стучи,

Ты немножко помолчи,

Лучше ты со мной давай,

В прятки весело сыграй…

Я любила уроки музыки. Вот только петь я могла лишь в хоре, когда среди чужих голосов не было слышно моего голоса. Природа наделила меня робким нравом, и очень часто это играло со мной злую шутку.

– Надежда – мой компас земной, – разлетался по классу стройный хор голосов.

Урок шел своим чередом, и скоро я забыла о «парне со скрипкой».

Тем не менее, покинув стены музыкального кабинета, я задалась вопросом:

«Отчего вдруг разговор о нем так задел меня?..»

Глава 4

Подходили к концу последние дни солнечного мая. Школа не умолкала о финале Евровидения. Победная песня ‘Fairytale’ облетела весь земной шар и звучала чуть ли не в каждом его углу. Её слушали все – от мала до велика, и даже заядлые любители рока не были исключением. В одночасье неизвестный музыкант стал кумиром миллионов. Видит Бог, едва ли на земле существовал человек, чья душа осталась совершенно глухой или равнодушной к звонкому голосу скрипки…

***

– Юль, можно телефон? – обратилась я к девочке в голубой футболке, чувствуя себя неловко.

Пожалуй, Юля была единственным человеком в классе, с которым у меня из года в год сохранялись относительно дружеские отношения. Одноклассница обладала непропорциональной фигурой: ее пухлое туловище держали худые стройные ноги, но в отличие от многих других девочек была лишена напыщенности и высокомерия.

Вот и сейчас без всякого жеманства Юля вытащила из кармана и протянула мне свой голубой ‘nokia’.

– Боже! Зачем я только скачала эту песню на телефон! – громко возмущалась она потом, когда я переслушивала ‘Fairytale’ не иначе как в десятый раз. – Ты всю мою любовь к Рыбаку отбила!

Не находя, что ответить, я лишь смеялась.

– Даже мне уже надоела эта песня, – буркнула Ася из-под нахмуренных бровей, когда урок труда был окончен.

Ясно-голубые глаза девочки выдавали нежелание обидеть мои чувства, однако ей это удалось. Сделав вид, будто меня не задели брошенные слова, я подхватила пустые ведра и двинулась вслед за остальными в школу.

Первый этаж младшего корпуса сотряс гул – это 7 «В», громко горланя да гогоча, столпился у закрытых дверей, за которыми хранился школьный инвентарь.

– Расступитесь! Освободите проход! – голосила Валентина Кузьминична, продираясь сквозь толпу.

Как и всегда, голову учительницы покрывал обычный хлопковый платок. Почему-то некоторые ученики называли эту немолодую женщину сумасшедшей… Иногда в ее сторону летели скверные слова, злой смех, а порой даже… и веники…

– Сначала ко мне подходят только те, кто работал С ГРАБЛЯМИ! Все слышали?! С ГРАБЛЯМИ!!!

Кое-как протиснувшись сквозь ораву, я вручила Валентине Кузьминичне старые грабли и выбралась из толкучки.

– Ты всю мою любовь к Рыбаку отбила! – не преминула повторить Юля, когда я вернула ей телефон.

И снова не найдя, что ответить, я как-то неловко улыбнулась и направилась к выходу из гимназии…

Глава 5

– Не хочешь зайти ко мне? – спросила Настя после уроков.

Предложение меня удивило – не припомню, чтобы мы когда-либо были подругами…

– Не знаю… – ответила я, застегнув рюкзак.

– Пошли! – не отступала одноклассница. – Сколько у тебя времени до автобуса?

– Полтора часа…

– Тогда тем более! А то что ты будешь делать всё это время?..

Аргумент показался весомым, и я согласилась.

Настя жила в пятиэтажном доме прямо напротив школы, и дорога до него заняла не более пяти минут. Смеясь, мы подошли к первому подъезду. Девочка начала рыться в карманах сумки и куртки в поисках пропавшей связки ключей.