Обычно, инициация магически одаренных происходит после первого совершеннолетия, когда молодые люди достигают восемнадцати лет. И человек сам выбирает: будет он пытаться пробуждать силу или нет… Но за Валент это сделал родной отец и Богиня Смерти снизошла к его просьбам.

Она исцелила девочку вдохнув в нее свою магию…

Темная дымка впиталась в изломанное тело, а когда ставшая темным магом Валент распахнула глаза, то Альма – женщина, которая ее родила не смогла обнять свое дитя…

Боги, что говорить о матери? Валент сама себя не приняла… Девочка, глядя на окутавший ее руки темно-синий огонь, упала в обморок…

Пока был жив отец, то он своею волей заставлял дочь учиться использовать магию переступая через свое неприятие.

Однако папенька не знал, что на занятиях со старым храмовником девочка затыкала уши руками и зажмуривала глаза, чтобы ничего не видеть и не слышать. Валент не понимала, кому могло быть приятно то, что перед ним наставник размещает трупики мышей или лягушек. Девочка честно старалась… Но у нее не получилось…

Те несколько занятий на которых не было такого наглядного пособия, или где с нею вместе присутствовал кто-то из родителей, естественно, не дали практически никаких знаний юной баронессе.

Когда несколько месяцев назад, уже прибывая на смертном одре, этот сильный мужчина обратился к ней с просьбой облегчить страдания и отправить его в покои Богини-заступницы, у Валент-Лины не получилось переступить через страх и отвращение к тем силам, которые когда-то по его просьбе пришли к ней…

Она убежала тогда, еще не осознавая, что произойдет дальше…

А дальше покатилась молва, что и род, и замок, и само баронство, теперь, принадлежит Богине Смерти. Что любой, кто войдет под своды их дворца, попадет под пристальное внимание к темной проводнице и не факт, что отделается так же легко, как почивший барон, который мучился всего несколько недель…

Но юная баронесса считала, что отец заслужил наказание тем своим давним решением, ведь барон Лин Ле-Морте перечеркнул будущее и своей жены, и своей дочери.

Во-первых – вдова не смогла принять баронство, потому что в семье был магически одаренный наследник.

Во-вторых – дочь не готова была взять управление небольшим замком и прилегающими к нему землями в свои руки, потому что она из-за своего дара боялась встречаться с другими людьми…

А самое главное – наследница рода Ле-Морте, которая не могла совладать со своим даром была опасна, а значит, как невеста и жена, не нужна была никому.

После кончины барона, почти все слуги и охрана разбежались из проклятого замка. Они убегали, даже не требуя оплаты. Как тараканы от метлы… Оставшаяся челядь не справлялась с работой в замковом комплексе.

Говоря по-чести, та дюжина замкового люда, половина из которой были дружинники и старый воевода, просто не могли успеть везде. Дворец стоял как заброшенная лачуга, в которой порядок поддерживался только в приемном зале, да в апартаментах обеих леди. Холод и сырость царили теперь в нем постоянно. Девушка не понимала, как еще не подохла скотина на подворье. Птичник, хлев, овин и конюшня, вроде, не опустели…

Старшая баронесса постоянно стонала из-за бедных зверюшек, но, это не сильно волновало Валент-Лину. Почему она должна переживать из-за животных и птиц, когда у самой в жизни такая беда? Юная баронесса видела, какими глазами смотрят на нее слуги, слышала, как Кирн Ан-Аксимандер утешал ее мать:

– Она взрослый человек! Она поймет…

Сколько Валент себя помнила, столько он командовал ратниками баронства Ле-Морте, а сейчас, этот старик, вставал в дозор вместе со своими дружинниками, чтобы, как он выразился: "хоть на воротах была вооруженная охрана". При этом, он тяжело вздыхал и с жалостью косился на нее. В такие моменты хотелось закричать:

– Что вам всем от меня нужно? Что вы ко мне прицепились? Пять дружинников на одни ворота – этого мало? Хотите я с ними постою? Им от этого станет легче?

Но юная баронесса, помня, что любой всплеск эмоций – это выброс магии, не позволяла себе нервничать. Ей приходилось постоянно пить успокаивающее зелье и надеяться, что когда-нибудь все нормализуется. Как? Да кто же знает? Например, найдется безумец, который не испугается ее дара, женится на ней и наведет, наконец-то, порядок в баронстве.

Мать вздыхала, что с таким настроем, Валент-Лина обречена остаться старой, одинокой девой, но сегодня пришла сама с этой дурацкой идеей, доказывая, что …

Единственным способом устроить жизнь им обеим было то, зачем они сейчас пробирались по узким тайным ходам замка.

Валент никогда не хотела уйти в служительницы храма, но и выходить замуж за какого-нибудь обнищавшие аристократа, или, не дай Боги, за простолюдина, ей тоже не хотелось…

Однако то, что задумала вдовствующая баронесса было подло, если не сказать больше…

Сегодня поздно вечером, практически ночью, к ним в ворота постучал путник с небольшим отрядом сопровождения. Молодой граф, которого застала в дороге непогода, рискнул укрыться и переночевать в “проклятом” замке Ле-Морте.

Вдова приняла его со всем радушием. Его людей отправила в казарму под охрану оставшейся стражи, а графа лично проводила в покои и подала горячего вина. Затем, она растолкала спящую дочку:

– Быстро приоделась и за мною, – всовывая в ее руку маленький бутылек с кровью процедила дама. Валент почувствовала эманацию крови даже через заклятие стазиса наложенное на фиал. – Граф, благодаря травам в вине, спит и ничего вспомнить не сможет…

– Зачем это? – пролепетала девушка, разум которой еще не проснулся, глядя на флакон.

– Сделаешь вид, что у вас была ночь любви: испачкаешь себе ноги и простынь, – нахмурилась вдова. – Утром, я ворвусь в спальню гостя и подниму крик. Графу придется взять тебя в жены… и навести порядок в баронстве…

Холодный сквозняк заставлял Валент-Лину ежиться и постоянно оглядываться. Ей казалось, что она слышит посторонние звуки из-за чего шла очень медленно. Её спутница, поглядывала на нее с тревогой, но молчала. Она была уверена, что раз юная леди направилась с ней, то она все поняла и полностью согласна с ее замыслом.

Вот, только у Валент в душе разливалась тоска. Она почему-то была уверена, что это добром не кончится. Девушке казалось, что они никогда не доберутся до заветной цели…

Но вот наконец вдова схватила ее за руку, останавливая возле одной из дверей:

– Сюда, – она с легким шорохом открыла её и втолкнула Валент внутрь. Та, споткнулась и пискнула. Гобелен, скрывающий потайную дверцу, колыхнулся. Женщина не собиралась ждать: ее рука потянула край завесы, приоткрывая проход для дочери…

Гость, не просыпаясь, пробормотал: “крысы”, – и метнул на звук кинжал, который перед сном разместил на прикроватной тумбе.

Лезвие тонкого клинка вошло в сердце девушки. От удара Валент-Лину откинуло обратно в потайной ход, а ее спутница от неожиданности захлопнула дверь…

От тихого, но резкого звука гость разлепил глаза. Он попытался рассмотреть, что его разбудило, но спальня была пуста. Юноша прислушался, однако и в комнате, и в коридоре, и во дворе замка стояла полная тишина…

– Показалось, – буркнул парень, а потом повернулся на другой бок и сладко засопел…

А в это время за толстой каменной стеной, в темном коридоре тайного хода Альма пыталась поднять дочь. Она упала на колени перед своей кровиночкой боясь прикоснуться к торчащей из груди рукоятке и причитала:

– Валент! Девочка моя! Ты же можешь! Спаси себя!

– Не хочу, – прошептала умирающая, подняв на мать, ставшие огромными на белом, тонком лице, зеленые глаза. – Я не хочу…

Леденеющие пальцы девушки впились в оружие, а освобожденная душа, расплескивая за собой серую дымку, ринулась в небеса ликуя:

– Закончилось! Все закончилось…

В своем слепом побеге Душа оглянулась на тело, которое лежало, истекая кровью, и не заметила, что навстречу ей распахнулся портал перехода, откуда вылетела призрачная, золотистая фигура переселенки и врезалась в ее информационное поле…