Безусловно, какое-то время я думала, что проблема во мне. В моем внешнем облике. Я же не одеваюсь в обтягивающие платья и не ношу каблуки по 20 см, и не крашусь. Я выгляжу по-разному каждый день. Я свободно ношу ковбойские шляпы, немного мусульманские платья, иногда бохо-стиль, иногда спортивный. Могу вырядиться как роковая красавица, но не каждый же день. А, может, и проблема во мне, в моем взгляде. Мне многие мужчины признавались, что им неловко рядом со мной, ибо я слишком насквозь их вижу, я слишком порядочная, слишком умная – список можно продолжать без конца.

Кстати, вспомнила забавный момент: месяц назад мне написал один из друзей Камаля:

– Ты удивительно красивая девушка. Ты самая красивая в Москве, да и во всем мире.

– Спасибо. Но в Москве и везде полно красивых девушек, – смутилась я.

– Дорогая, ты не поняла меня. Я индус, а индус говорит сердцем и видит сердцем. Я не имел в виду твою физическую красоту, я имел в виду всю тебя.

Даже его другу я понравилась, он словил что-то душевное во мне, мне это было приятно, и я надеялась, что и Камаль заметит меня. Но Камаль не заметит ничего.

Через два дня после того звонка, мне пишет другой друг Камаля (тоже с мероприятия) с просьбой выслать ему фотографии с вечеринки. Меня удивил тот факт, что его друг, Камаль, это не сделал. Получается, он вообще мало кому оказывает внимание, обычное человеческое внимание. Он вечно занят зарабатыванием денег. Даже друзьям, как выяснилось, он говорил, что занят и не располагает временем ни на что, даже на отправку фотографий.

Потом я случайно узнаю, что приезжал его отец из Лондона, и он выставил фотографии с демонстрацией роскоши: ужин на катере, походы по дорогим ресторанам и все в таком духе, и везде подпись – «с любимым папой». Потом он выставляет фото с каким-то новым крутым ауди (я не разбираюсь в этих игрушках) с подписью – «сделал себе подарок». Потом фотографии с какими-то политиками, публичными личностями шоу-бизнеса и прочее. И я окончательно понимаю, что у этого человека свой мир, свои ценности, и это все решает. Можно сюда еще добавить примеси закомплексованности, нарциссизма, низкой самооценки и вечного желания самоутвердиться, наверное, в глазах отца. Мне рядом с ним делать нечего. К тому же, я считаю, что выставлять материальные блага, хвалиться ими, и все в таком роде – это не по-мужски. Я удаляю его номер и мысленно благодарю Бога за все.

Чтобы общаться с Богом, мне не обязательно идти в храм. Я просто иду на улицу одна, сажусь на скамейку и прошу о чем-то. В тот раз я попросила дать мне знак, куда мне полететь в отпуск и попросила, чтобы Бог сделал так, чтобы я забыла Камаля.

Через 2 дня прогуливаясь по улице, я решила остановиться у журнального киоска. Мой взгляд упал на кулинарный журнал. Признаюсь, люблю готовить, потому что люблю вкусно поесть. Когда я открыла журнал, то увидела статью с рейтингом самых вкусных городов мира. Первое место в этом рейтинге занимал Бейрут. Угадайте, куда я полетела в путешествие?

Сумел ли Бейрут покорить мое сердце? И почему я полетела туда еще несколько раз? Об этом как-нибудь отдельно расскажу.

Мой вам совет: если ваше сердце разбито, покупайте билет в другую страну, и погружайтесь в нее. Это куда интереснее и приятнее, чем зацикливаться на личности, которая этого не стоит.

Была весна. Банально, но солнце светило и пели птицы. Смешно, да? В городе стояла пыль.

Суета, беготня, магистрали, пробки – вот и вся Москва, о которой могут мечтать многие провинциалы. Мне впервые Москва показалась красивой и особенной. Возможно, потому что мне и мужчина, живущий в Москве, показался особенным. Я в тот момент была, можно так выразиться, влюблена. Не знаю, был ли он влюблен в меня, но я внутренне словно связала себя с ним. На других мужчин не обращала внимания. Как-то я не могла, ведь мое сердце занято. Я мысленно всегда была с ним. И как это зачастую бывает, я всегда находилась в ожидании его звонка. Хотя бы голос услышать. Тем не менее, мне не хотелось о нем думать так много, хотелось отвлечься, и я мысленно молила Бога хоть как-то меня отвлечь.

Внезапно мне сообщают, что вечером мы приглашены в ресторан на день рождения тёти Наиры. Ей исполнялось 50 лет. Я в тот день работала и совершенно не располагала временем одеться иначе, чем я была одета. А была я одета очень просто: темно-синие брюки, обычная кофточка с рукавами реглан, волосы собраны в пучок, обувь на низком каблуке. Признаюсь, мне так одеваться удобнее, даже на банкет. Я не люблю привлекать к себе много внимания, хотя часто оказываюсь в центре внимания, но не из-за одежды. И я люблю скромную одежду, так как в ней танцевать проще и приятнее, а танцевать я не скуплюсь.

В тот вечер я немного опоздала, поскольку мчалась на метро в час пик. Когда я дошла, то увидела примерно 15 человек, сидящих за столом. Ресторан был традиционным, кавказским, подавали блюда грузинской кухни, играла живая музыка, кавказские хиты, но люди пока не танцевали. Зал был полон людей. Мы сидели у окна, справа от нас еще 2 стола (там тоже отмечались юбилеи), а слева стоял весьма длинный стол, за которым сидели осетины. Ресторан, оказывается, был осетинским. И те самые гости имели какое-то отношение к хозяину заведения. Было видно, что они отмечали какое-то традиционное событие, но я так и не поняла, что за событие. Они периодически все вставали, произносили что-то, пили, потом опять садились. Веяло от них сдержанностью и серьезностью. Я подумала, что, может, у них похороны. Но всё же это были не похороны.

За нашим столом сидели грузинские армяне. В основном, выходцы из Ахалкалаки. Вот, сижу я с краю стола. Возле меня моя мама, очень яркая и женственная. Одета она в темно-синее платье, весьма скромное и классическое. Ярко вьющиеся кудри, смуглая кожа, колоритный нос с выразительной горбинкой, большие искрящиеся глаза, пухлые (замечу, от природы) губы, почти всегда оформленные в щедрую улыбку, придают ей очарование, я бы сказала, эфиопское очарование. Такой типаж внешности можно увидеть в ярких книгах с описаниями царских особ Эфиопии. Возле мамы тетя Наира. Она походит на персиянку, также ее можно принять за горскую еврейку, или даже ливанку. Её кожа смуглее, чем у моей мамы, глаза большие любопытные, и в то же время скромные, губы пухлые, нос с волнистой спинкой, брови тонкие, короткая стрижка (в стиле 60-х), ретро платье (в стиле 60-х), каблуки 5 см – тоже колоритная дама. Светится абсолютной радостью, по которой можно быстро догадаться, у кого тут день рождения. Возле нее сидит маленькая худенькая дама, на вид ей 55 лет. Короткое обтягивающее платье, сапоги до уровня колен, выпрямленные волосы (чувствуется, что волосы вьющиеся от природы), кокетливая походка – все говорит о том, что она хочет быть желанной для представителей противоположного пола. Обычно такие цепкие глаза встречаю среди молоденьких девушек, а тут такое не привычное (относительно) сочетание национальности (тоже армянка с наших краев), возраста, стиля и взгляда. Зовут ее Рита. Сидит она в компании молодой девушки и молодого мужчины. Сперва мне показалось, что девушка и мужчина – это семейная пара, но потом мне сказали, что мужчина – это «парень» Риты, а девушка – её дочь. Дочь я плохо помню, какая-то она была скованная и малозаметная. Зато помню мужчину: среднего роста, стройный, очень спокойный, приветливая скромная улыбка, маленькие глаза, коротко стриженные волосы (под машинку). Он так сидел и двигался, что не возникало сомнений, что он очень спокойный и добрый. Когда я впервые его заметила, я поняла это по его рукам. Обычно у наших мужиков руки бывают довольно напряжены, а у этого товарища были мягкие и спокойные. Кстати, потом выяснится, что он хирург. Я сразу поняла, что он не с наших краев. В нем ощущается благородное происхождение, а наши-то – это выходцы из деревень, в основном.

Далее, сидел супруг тети Наиры, дядя Арам. Мужчина весьма худой, маленького роста, неусидчив, суетлив, активен, но очень великодушен по отношению к гостям; черты лица маленькие и неприметные. Далее, сидела одна семейная пара, которая солидно разбогатела в те самые 90-е, но внешне они выглядели весьма скромно; манеры были так же простоваты и выдавали их происхождение. Далее сидел мужчина высокого роста, с большими выразительными армянскими глазами, аккуратной бородой, несколько вдумчивым взглядом. На вид ему лет 50-55. Это, оказывается, двоюродный брат тети Наиры. В его манере держаться есть что-то возвышенное (удивительно, что он тоже с Ахалкалаки), тягучее, неспешное. Потом, выяснится, что он пишет стихи и увлекается искусством. Также за столом сидели другие люди, в том числе мой скромный папа. Замечу, что в подобных случаях папа часто берет инициативу организатора или тамады на себя, и старается сделать вечер прекрасным. Я своего отца называю «латентный тамада», в нем есть этот дар, он превосходно справляется с организацией и ведением банкетов, однако он этим почти не занимается и не развивает.