Также я заметила, что вербальное выражение не всегда свидетельствует о правде. К примеру, человек говорит, что не любит вас, но его мимика, тело, дух выдают совершенно другое. Так и здесь, как-то не ладились его слова со взглядом щедро открытых миру глаз.
Он рассказывал о себе и потом, словно врезаясь в тупик какой-то мыслью, он вопросительно глядел на меня, словно ожидал от меня ответа на свои внутренние сомнения. Не слишком ли большую ответственность он возлагал на незнакомого собеседника? Чувствуя его внутреннюю тревогу, я невольно брала на себя роль психолога и пыталась его успокоить и убедить в правильности решения. Он напрямую не спрашивал, стоит ли ему жениться, но, казалось, что дело было в этом. Я же напрямую не отвечала на скрытые вопросы Михаила, но я неоднократно подчеркивала важность семьи и зыбкость любви и влюбленности. Жизнь жестоко показала, что в природе не бывает гармоничной взаимной любви двух глубоко и тонко чувствующих людей. В паре всегда один глубокий, а второй – просто пользуется случаем, что его любят, а сам не любит. И когда тот, кто горячо любит, вдруг понимает, что его чувства не взаимны, ему придется выйти из этих отношений, чтобы выжить духовно. Ведь именно так было со мной много раз, и с Михаилом. Тем более, он хочет детей, а не любви, он хочет семью, а не любви – это разные вещи. Пожалуй, для его текущих желаний стоит жениться на своей избраннице, хотя… Это сложный вопрос. Каждый действует так, как считает нужным. Наверное, если бы я тоже просто торопилась и хотела бы семью, то я бы тоже решилась на брак с удобным для этого случая человеком, но я так не могу. Мои идеалы не дают это сделать, моя совесть также гудит, и мое тело сопротивляется всему, что не несет любви.
В тот вечер, когда мы попрощались с Михаилом, меня охватила странная тоска. Я представила нашу с ним беседу сверху: люблю временами так смотреть на разные жизненные ситуации. Я удивилась наивной странности самой ситуации. Парень, который собирается через пару дней жениться, почему-то назначает встречу девушке и почему-то хочет, чтобы именно она выступала у него на свадьбе. Интересно, у многих происходит такое предсвадебное смятение?
Поздно ночью Михаил почему-то отправил мне сообщение, в котором восхвалял мою красоту, ум и искренность. Должна заметить, что его сообщение было искренним, что меня ввело в замешательство и смущение. Я не знала, как это воспринимать. Но я подумала, что это братская симпатия. Однако, почему-то на следующий день он опять предложил увидеться. Видать, симпатия ко мне имела совершенно иной характер, и мне ощущалось, что эта симпатия могла бы разгореться до огромного огня.
Вообще, когда я думала о Михаиле, я в очередной раз задала себе вопрос – а почему мужчины никогда не выбирают такую, как я, даже когда именно такие им нравятся? Это тоже сложный философский вопрос, который поначалу заставлял меня ощущать себя «дефектной». Я думала, что раз не выбирают, значит, что-то не так. Может, я слишком возвышенна, или слишком внешне холодна, или … миллион других предположений.
Вернемся к Михаилу. Да, между нами возник зачаточный огонь, иначе мы бы не делились такими тонкими откровениями, но такому огню нет смысла давать развиваться. Моя порядочность берет ситуацию в свои руки. Я не собиралась лишний раз внештатно видеться с Михаилом. Я ему сказала, что не смогу, что увидимся на свадьбе. Думаю, это было бы излишне. Хотя, если бы не его откровенное восхвалительное сообщение, может, я бы еще раз увиделась. Не знаю. Это уже не я решаю, а какая-то сила во мне, и слава Богу. Думаю, в мире есть более важные и глобальные моменты, более каркасо-образующие, скажем так, чем минутные симпатии, вспышки страсти и прочее. Я не хотела разрушать свадьбу. В свадьбе было завязано слишком много цепочек разных событий (банкетный зал, родители, гости, судьба будущей невесты, будущие дети и прочее), и вмешиваться в них, искусственно разрушать – это, на мой взгляд, грех. К тому же, несмотря на теплую симпатию к Михаилу, я не могу полностью его воспринимать как мужчину, как и всех других мужчин, у которых есть жены или женщины. Для меня это не мужчины, а просто бесполые создания, я не могу их воспринимать как мужчин. Это трудно объяснить, но такое восприятие сидит глубоко внутри, и мне это нравится, это нравственность. Полагаю, что это попало в мое сознание через моих родителей, которые тоже крайне порядочные люди. Лучше быть порядочным, но одиноким. Для меня есть вещи важнее создания семьи, создания карьеры. Это чувство собственного достоинства, это нравственность, это чистота души – это то, что делает дух свободным. Так что я Михаилу отказала во второй встрече.
Через пару дней я поехала на свадьбу Михаила, где меня встретили очень тепло и весело. Мне выделили отдельную гримерку. Когда я исполняла первый танец, мне показалось, что глаза Михаила заполнились почти влажной грустью. В моем танце был некий трагизм. Вероятно, сам танец вызвал такой эффект. Я танцевала под старую армянскую песню, в которой пелось о том, что певец потерял свою любимую в горах Турции. Публика очень живо аплодировала. Потом я исполнила пару грузинских танцев и один цыганский. Цыганский танец я исполняла под песню, в которой говорилось о свободе. Возможно, я выбираю песни для своих танцев не случайно. Я ушла в гримерку. Я отказалась садиться за стол в банкетном зале. Меня хотели накормить, и я предложила принести угощения мне в гримерку. На пороге моей гримерки появился мужчина лет тридцати с огромным подносом, на котором щедро и колоритно был уложен шашлык с картофелем фри и салатом. У него была классическая армянская наружность: колоритный нос с горбинкой, большие карие глаза с густыми ресницами, смуглая кожа, средний рост (армяне не так часто бывают выше 175 см). Аккуратная полнота придавала ему еще больше того самого армянского колорита, а широкие жестикуляции окончательно слагали из него образ классического армянина. К тому же, черная борода на его лице еще больше подчеркивала его темные глаза с густыми черными бровями. Он чем-то напоминал и Фрунзика Мкртчяна, и Гарика Мартиросяна. А речь его струилась бегло, сладко, как горные ручьи Армении.
Так получилось, что мы проболтали с ним больше часа. Звали его Артур. Пока я пыталась понять, откуда в нем такая харизма и превосходная дикция, он сообщил, что по выходным работает тамадой, а днем в будни работает в своем чайном салоне. Меня порадовала и вдохновила его разносторонняя энергичность. Я всегда своим братья советовала заниматься сразу несколькими делами. Например, днем в будни где-то работать, а по вечерам или выходным – подрабатывать барменами, моделями, актерами. Мне всегда такой образ жизни казался ярче, чем просто одна работа и больше ничего. Тут я вижу живое воплощение своих идей, это Артур. В нем столько жизнелюбия, доброты, энергичности, что невольно заражаешься этим духом и хочется, чтобы таких личностей было побольше. Но он, скорее, исключение, чем статистическая обыденность.
– Как-то звонит мне один мужчина и полчаса торгуется со мной из-за пяти тысяч. Он просит снизить ставку. Я всегда пытаюсь проявить гибкость, и подумал, ну раз ему эти пять тысяч так сильно мешают, то так и быть, спущу ему цену на пять тысяч. И что ты думаешь. Я, когда приехал в его особняк, увидел всю эту роскошь, увидел его с нагрудными золотыми украшениями и дорогими часами, и дорогим автомобилем, я обалдел.
– Обычно богатые и торгуются. Люди среднего достатка так редко себя ведут. А, вообще, я терпеть не могу, когда торгуются, – добавила я.
– Ну да, и я не люблю. Когда он ко мне подошел, я ему показал на его золото, на его машину и особняк и сказал – «И ты после этого торговался со мной из-за пяти тысяч?».
Я рассмеялась.
– Знаешь, я люблю ставить людей на место. Я не терплю несправедливость, – продолжал он.
– Как-то сижу я в компании мужчин, все женатые, кроме меня. Они начали обсуждать своих любовниц. Мне было противно это слушать. Они это так обсуждали, словно гордились этим, понимаешь. И я сказал, что раз у них любовницы, то у их жен, должно быть, есть любовники. Они резко возразили мне, сказав, что нет, женам так нельзя, и я задал вопрос – «а что, жена не имеет право на получение удовольствия?».
