Он споткнулся, упал в снег и пополз, оставляя за собой сомнительную дорожку. Потом вскочил и удрал в чащу.

— Ну как? — спросила я, рассматривая елку. — Эту берем или дальше пойдем, посмотрим? Мне кажется, что она какая-то кривая? Или ее так положили? О! Смотри! Уже пожелтела! Не берем! Кто-нибудь заберет!

Через час я осматривала еще одну елку, рядом с которой валялась чья-то меховая шапка, слетевшая с головы при моем появлении.

— Мне нравится, — обрадовалась я, глядя на дракона. — Вот эта подойдет! Мы берем ее.

— И как ты собираешься ее тащить? — спросил дракон, осматриваясь по сторонам.

— Так, елку я раздобыла? Раздобыла! Самую красивую? Самую красивую! — сейчас ждем, когда стемнеет, и повезу на драконе, — заметила я, поглаживая пальчиком острие тупого топора.

— Ты с ума сошла! Я не собираюсь оборачиваться! — заявил дракон, осматриваясь по сторонам. — Сама понимаешь, если кто вдруг меня увидит, то пойдут слухи.

— Не переживай, тебя никто не увидит! — заметила я, глядя на дракона. — Сейчас подождем немного, все разъедутся,… Никто здесь ночью оставаться не будет…

— Это еще почему? — спросил дракон, глядя на елку.

— Потому что здесь водится дракон, — заметила я. — Который и потащит елку.

Мы сели на елку и стали ждать.

— Если тебе холодно, — подполз ближе дракон, очаровывая улыбкой негодяя. — Давай обнимемся, чтобы насмерть не замерзнуть! А то что-то холодает… А ты без перчаток… Могу предложить тебе уютное местечко, где можно погреть очаровательные ручки… Только хозяин спит, и его нужно разбудить…

Я вздохнула и положила поближе «окровавленный» топор.

— Тебя дома точно ждут? — спросила я, мило улыбаясь.

— Я вот тут подумываю, — уклончиво заметил дракон. — А не вернуться ли мне домой со словами: «Она мне так понравилась, что я ее случайно съел?». Маменька, конечно, разбушуется. Потом пошлет слуг за папенькой. Папенька крикнет из кабинета что-то вроде: «Вот как чувствовал, что нужно было эту партию размазать по простыне! И брать следующую!». Побушуют, побушуют и успокоятся. Все-таки я единственный наследник.

Тем временем над лесом загорались первые звезды. Звуки топора раздавались где-то далеко. Еще бы! Такие елки нужно было еще поискать… Вспышка магии осветила лес, а где-то с шелестом упала огромная ель.

Мы караулили нашу елку, потому что за ней могли вернуться в любой момент!

— Ты была когда-нибудь на елке? — внезапно спросил дракон.

— Нет, — помотала я головой, завидуя его хладнокровию. Я уже замерзала, а ему хоть бы хны.

— Просто тебе попадались мужчины без фантазии, — усмехнулся дракон, забравшись на елку и развалившись.

— А что вы делали на том … эм… празднике? — спросила я, вспоминая в каком состоянии, дракон прилетел ко мне.

— Красивые девушки искали под елочкой … хм… грибочки, — очень двусмысленно заметил дракон.

— Твою бледную поганку, я так понимаю, нашли первой? — съязвила я, понимая, что ждать, когда все разъедутся ужасно скучно. — И почему у тебя все шутки на одну тему!

— Наверное, потому что мне придется жениться на крокодиле и блюсти ей верность до конца своих дней, — вздохнул дракон.

— Ты мог бы сказать, что ты не согласен! — заметила я, видя, что в лесу уже достаточно стемнело.

— Хочешь, открою тебе секрет? — заметил дракон. — Я честно летел ее сожрать! И, наверное, она сейчас благодарит судьбу за то, что я все-таки не долетел! «Тебе понравилась невеста, сынок?», — спросит мама. «Да, она полностью в моем вкусе!», — ответил бы я. «Так почему она не с тобой?», — удивится мама. «Она со мной, просто уже не может поздороваться!»…

Ничего себе! Мне было искренне жаль бедную девушку. Она же не подозревает, что у нее большие неприятности! Нужно постараться узнать, как зовут девушку, и предупредить ее. Наверное, так было бы правильно.

Дракон сладко потянулся и полез на елку.

Я тоже присела рядом, задумчиво глядя на лес.

— Пора, — выдохнула я, понимая, что звуки почти стихли. Я стала слезать с елки, как вдруг поняла, что в кармане стало легче. Исчез мой мешочек с магической краской. Он вывалился из дырявого кармана и провалился сквозь ветки вниз.

— Тэкс, — попыталась я достать его сбоку. Мне удалось лишь подцепить его пальцами. Мешочек размок и оставлял алый след на белом снегу.

— Попробуем отсюда! — выдохнула я, пытаясь достать его сверху. Я засунула руку рядом с дремлющим драконом. И стала наугад шарить по снегу. Наконец-то пальцы нащупали мешочек, и я радостно стала вытаскивать его, минуя ветки.

Это очень полезный порошок. И дорогой! Поэтому терять его ни в коем случае нельзя! Я взяла мешок в зубы, отложила топор и попыталась завязать шнуровку на сапогах.

— Ничего, сейчас дадим отпор! — послышался хруст снега и мужские голоса. — Ты гляди! Оно кого-то поймало и жрет!

Я не ожидала, что они вернуться. Поэтому испуганно обернулась, выплевывая изо рта ценный магически ингредиент.

— Чудовище отгрызло кому …! — ужаснулся голос сзади.

Если приличная девушка услышит это слово, то она немедленно должна упасть в обморок и притвориться мертвой, пока мерзавца, произнесшего это слово не убьют на дуэли. Разрешается одним глазком смотреть за исходом поединка. И отползать, чтобы в пылу сражения на тебя случайно не наступили. Так было написано в Правилах Приличия для благородных девушек.

Толпа мужиков пятились в сторону снежных кустов.

— Срублю кому-то елочку под самый корешок! — зловещим голосом произнесла я, грозно потрясая капающим мешком и топором.

Дракон, не подозревал, что лесу, судя по крикам, завелось самое кровожадное чудовище на свете. Он мирно отсыпался после бурной ночи и даже ухом не повел…

Я вспоминала Новый Год, когда еще отец был жив. В этот день я превращалась в самоходную сокровищницу, сверкая ярче новогодней елки. Вокруг меня водили хороводы слуги, наперебой предлагая угощения и подарки.

— Вставай, — потрясла я его за плечо. — Пора елочку тащить!

— Мммм, — поворочался дракон, разлепляя глаза. — Зимний воздух так опьяняет…

— А ты закуси елочкой, — предложила я, высматривая, нет ли никого.

Через десять минут я сидела на драконе, всматриваясь между елей.

— Куда прешь! — возмущалась я. — Левее! Тут елка! Еще левее! Вот!

Дракон полз задом наперед, таща в зубах огромную ель за корешок. А все потому, что у нас «иголки колются»!

— А нифефо, фто у меня на фофе глаф нет? — послышался сдавленный голос. — Плокляфые ифолфи… Фешутьфа!

— Пока ползем нормально, — вздохнула я, видя, как хвост проходит между деревьями. А драконья попа пятится следом.

— Знаешь, — вздохнула я, возмущаясь до глубины души. — Я очень люблю природу. И против того, чтобы этот чудесный лес вырубили окончательно! Гляди, сколько пеньков! Это еще с того и позапрошлого года. Вот нелюди!

— Фоглафен! Леф офень клафифий, — послышался голос дракона, когда мы проползли уже метров сто. — А-а-а-а… А-а-апчи-и-и-и!

— Я тоже очень люблю природу, — согласился дракон, пока стояли на холме. Рядом с нами лежала слегка обгоревшая елка. А где-то на горизонте ярким заревом догорал лес, внезапно вспыхнувший, как спичка от одного драконьего чиха.

Дракончик тронется, дракончик тронется! А нервный тик … останется!

Дракончик тронется, дракончик тронется! А нервный тик … останется!

— Что-то есть хочется, — заметил дракон, вздыхая.

— Учти, — гордо заметила я. — Я тебе не кухарка! И пусть я живу в старом замке без слуг, я принципиально не готовлю! У меня еще осталась честь и достоинство благородной леди!

Сознаться в том, что ты готовишь себе сама — было равносильно брачному самоубийству! К тому же я не собиралась бегать по кухне в засаленном и обгорелом фартуке, стряпая голодному дракону, как какая-то кухарка!

Мы подходили к замку, как вдруг я замерла. На пороге замка стояли девочки из соседней деревни. Она тоже когда-то принадлежала нашей семье, пока не была конфискована за долги.