— Они так отросли… — Лунатик пытался дышать, но выдавалось с трудом. Его глаза панически бегали по фарфоровой коже Сириуса. — Застилают глаза.

— Это красиво, — улыбнулся брюнет, продолжая нежно убирать гель и приглаживать кудри на место. Ему приходилось немного подниматься на носочках. — Значит Лили пригласила, ха?

Римус неловко кивнул, но Бродяга не был раздраженным, он выглядел… уставшим.

— А ты говорил, что у вас ничего невозможно, — парень аккуратно забрал расческу из чужих рук и прошёлся ей по затылку. — Она не сможет устоять, вот увидишь.

Лунатик непонимающе изучал его лицо, и их глаза наконец встретились, выбивая дыхание из лёгких.

— Почему ты поддерживаешь меня?

Сириус отложил расческу на раковину и тяжело выдохнул.

— Ты для меня такой же друг, как и Джеймс… — брюнет сглотнул и провёл своей влажной ладонью по руке Римуса. — Я не хочу выбирать сторону.

Луни тихонько кивнул. И затем что-то необъяснимое овладело всем его телом, кровь забурлила, кожа покрылась мурашками. Он не мог оторвать взгляд от пухлых губ Сириуса. Хотелось стонать от бессилия.

— Джеймс расстался с Фрэнсис вчера, — неожиданно произнёс Бродяга, опустив взгляд после нескольких секунд напряженной тишины. — Я надеюсь, что мародеры обойдутся без лишней драмы…

Люпин сглотнул и быстро закивал. Было невыносимо чувствовать себя виноватым в переживаниях Джеймса. Но, возможно, именно эта ревность и подтолкнула Сохатого признаться самому себе в своих истинных чувствах к Лили.

— Мы не будем ссориться, обещаю.

***

Сириус и Джеймс решили прийти на танцы без пар. У обоих было слишком мало сил и ноль желания искать свидание в последний момент. Поэтому на протяжении нескольких часов они сидели за столом, без лишних разговоров и шуток. Разглядывали в толпе Римуса и Лили, танцующих в объятиях под очередную медленную музыку.

— Не хотите пригласить нас?

К погрустневшим, замученным парням подбежали две миловидные шестикурсницы с Пуффендуя. Одна из них схватила Сириуса за руку, чтобы увести за собой на танцпол.

— У меня нет настроения, — брюнет противостоял ее попыткам и взмахнул ладонью, прогоняя девчонок.

— Чувак, ты-то чего киснешь? — Поттер развернулся к нему, как только девушки разочаровано покинули их. Бродяга уже пил четвертый бокал сливочного пива за вечер.

— Я переживаю за тебя… — пробубнил Сириус, но было очевидно по его уставшим красным глазам и печали, скользящей в теле… Дело было вовсе не в этом. — Ты расстался с Фрэнсис, и теперь приходится наблюдать за этими двумя…

Блэк съёжился, глядя в сторону танцпола. Лили весело смеялась, обнимая Лунатика. И что-то было в этом даже театральное… Что-то, от чего Джеймс только измученно выдохнул.

— Бродяга, на тебе лица нет, — лохматый оглядел друга сочувственным взглядом. — Только не говори, что и ты запал на Лили…

— В аду я на неё запал! — Сириус весело усмехнулся, но затем что-то тоскливое прошлось по его чертам лица. — Я просто не понимаю… Римус теперь все время рядом с рыжей. Он совсем не проводит с нами времени…

— Ты ревнуешь? — умилительно улыбнулся Джеймс.

Лицо Бродяги сделалось таким испуганно-юным, он напоминал потерянное дитя.

— Он все время с ней, все своё свободное время! — брюнет сжал в руках стакан пива. — Возможно, это ревность, да… Но… Я… Я не знаю, что со мной. Забудь.

Джеймс искренне не понимал, что происходило.

— Ты же не злился, когда я проводил время с Фрэнсис… Что на тебя сейчас нашло?

Сириус поднял на друга печальные глаза, влажные и слезящиеся.

— Я ревную его по-другому.

— В смысле по-другому?

Сириус потер уставшее лицо, и трясущиеся губы сжались.

— Пожалуйста, только не пугайся… — Бродяга сам выглядел напуганным до смерти. — Но то, как ты ревнуешь Лили к Лунатику… Я… Я… Я понимаю это.

И тогда Сохатый догадался, о чем шла речь.

— Он тебе нравится? — слова звучали так же абсурдно, как и сама идея того, что Сириусу мог нравится их друг Римус. Прежде казалось Бродяга и вовсе не умел испытывать чувства. Если бы однажды он и влюбился, то, наверное, в самую роскошную девушку планеты Земля. — Нравится-нравится? В этом смысле?

Сириус ничего не ответил, но все и так читалось в его разбитой тоской улыбке. И слезах, что застилали взор.

— Хэй…

Джеймс сжал его дрожащий кулак своей ладонью, не в силах придумать, как себя вести, что сказать. Как не показаться бесчувственным, слепым болваном?

— Я не думал, что вы… Что ты…

— Я не знаю, кто я, — резко ответил Сириус, видимо, страшась ярлыков об ориентации. — Просто меня бесит Лили. Бесит.

Поттер понимающе кивнул, глядя в сторону Эванс, что обнимала за плечи смеющегося Лунатика. Это было невыносимо.

— Как мы до этого докатились? — усмехнулся Сохатый, похлопав лучшего друга по руке. — Разве мы не должны были стать завидными холостяками Хогвартса? Почему нам нравятся они?

Словно услышав его возмущения, Лили кинула осторожный взгляд в сторону парней, пока Римус ей что-то оживлённо рассказывал. Поттер тут же отвернулся.

— Мы не можем помешать, если они правда любят друг друга… — фыркнул раздраженно Бродяга. — Чертовы старосты, с их глупыми значками, с высоким интеллектом и желанием досадить всем, кто любит веселиться!

Джеймс ощутил прилив невероятной храбрости и резко поднялся с места.

— Делай, что хочешь, но я не собираюсь сдаваться, — он вздёрнул подбородок, почувствовал, как бешено заколотилось сердце где-то под рёбрами. — Мы можем этому помешать.

Сохатый уже не слышал испуганные возгласы друга. Он бежал в самую сердцевину танцпола, чтобы наконец поставить точку на недосказанности.

— Хэй, Лили, мы можем поговорить?

Девушка растерянно отпрянула от светловолосого и переглянулась между ними. Римус с опасением оглядывал Сохатого.

— Можешь говорить, — произнесла рыжеволосая, не намереваясь никуда отходить.

Собрав всю волю и решительность в кулак, Джеймс сделал глубокий вдох.

— Я расстался с Фрэнсис, — его голос начинал дрожать от панического биения сердца. — Я устал лгать самому себе и пытаться сделать вид, что… что мне все равно. Это не так. Я люблю тебя, Лили Эванс… Сколько себя помню. И я приму твой выбор, каким бы он ни был. Но это… Это последний раз, когда я отдаю сердце в твои руки. Другого шанса не будет.

Эванс, казалось, потеряла дар речи, потому что ее рот приоткрылся, а большие изумрудные глаза уставились в немом шоке.

— Давай, Лили… — Лунатик мягко ей улыбнулся и кивнул в сторону друга. — Не глупи.

Девушка тихонько кивнула Римусу, и потом онемевший и взволнованный Джеймс ощутил, как его хватают за руку тоненькими пальчиками.

— Идём танцевать, Поттер.

Лили улыбнулась ему и повела за собой в толпу людей. Превосходная в своём чёрном элегантном платье и на каблуках. Пахнущая, как первые весенние бутоны и травянистые масла.

И его сердце, казалось, наконец ожило, когда девушка обвила руки вокруг горячей шеи и довольно улыбнулась.

***

Сириус наблюдал за происходящим издалека, абсолютно потерянный. Почему Лили выглядела так, будто не танцевала с Римусом несколько минут назад точно так же? Почему Джеймс даже не поговорил с Лунатиком? Почему бедного парня оставили одного, и он ушёл без лишних слов с танцев?

Опомнившись, Блэк побежал прочь с вечеринки, оттягивая галстук на ходу, не дававший свободно дышать. Он шел вдоль коридора по чутью, пока наконец не нашёл Луни одного, сидящего на подоконнике, поджав колени. Тот сжался всем туловищем, сдерживая тихие всхлипы.

Сердце Сириуса никогда прежде не сжималось от тоски так болезненно. Он никогда прежде не видел Римуса плачущим.

— Хэй… Луни… — брюнет подошёл к нему, осторожно погладив по волосам. В испуге Люпин содрогнулся всем телом и поднял голову вверх. Глаза красные, зареванные и такие… прекрасные. Парень был похож на печального, разбитого Ангела. — Что произошло? Почему ты плачешь?

— Все хорошо, — Римус панически начал вытирать рукавами сопли, вжимаясь в стену, подальше от пристального взгляда. — Уходи.