— Почему ты молчала? Он убивался все эти недели!

— Сириус убивался десять лет! — взорвалась Марлин, защищая своего друга. — О Боже… О Боже!

— Кто-то должен им помочь, — выдохнула Эванс.

И Марлин уже не слышала ее, она побежала через холл, обратно в квартиру парней. Потому что Блэк был уверен, что проклят до конца жизни, пока этот придурок Люпин молчал. Потому что Сириус не верил в ответные чувства и был готов двигаться дальше. Потому что чертового переезда к Гидеону никогда бы и не произошло.

Она постучалась в комнату, кусая ногти от волнения. Никто не отвечал.

— Сириус, открой! — завопила она, каждый нерв на пределе.

И наконец дверь приоткрылась, и из неё вылезла взъерошенная голова Люпина… С бордовой помадой, размазанной на губах, челюсти и щеках.

— Что такое, Марлин? — прошептал он. — Сириус спит.

И она еле сдержала улыбку, осознав, почему Лунатик так выглядел. Два. Гребаных. Идиота.

— Ничего, спокойной ночи, — рассмеялась она. — Отличный макияж, Люпин.

Римус испуганно уставился на неё, а затем панически начал вытирать свои губы. И Марлин побежала обратно в квартиру поздравлять Лили.

Комментарий к Глава с Бордовой помадой 20 страниц… Рекорд самой большой главы официально побит. Надеюсь, это стоило того❤️

====== Глава со Званием лучшего друга ======

Комментарий к Глава со Званием лучшего друга Ещё раз ознакомьтесь с рейтингом фанфика, не хочу недопониманий 🙏

За 20 лет жизни Римус привык просыпаться в одиночестве. Раскрывать глаза и видеть перед собой лишь белую стену. Привык к пустоте и тоскливой, разъедающей душу тишине. Но в то утро, после первого поцелуя с Сириусом, он впервые ощутил себя живым. Не посторонним наблюдателем своего тела, а по-настоящему полноценным. Потому что мягкий желтый свет целовал светлую кожу Сириуса, вырисовывая узоры на темных и густых ресницах. А черты лица были расслабленными, делая Бродягу таким юным, будто парню было снова семнадцать. Тихое сопение обволакивало комнату, мягкое, едва слышное. Сириус выглядел так, как ощущалась любовь. Завораживающе красиво. Сквозь Римуса струилось, трепетало и просилось наружу какое-то большое, новое, лихорадочное чувство. Он готов был выбежать на улицу и начать танцевать, пожимая руки прохожим и громко выкрикивая: «Я поцеловал Сириуса Блэка! И он поцеловал меня в ответ!»

Люпин улыбнулся сквозь сон и погладил длинные шелковистые волосы, заправил прядку за ухо. Он так сильно любил этого парня, что становилось страшно. Рем все еще боялся этого нового чувства, но больше не мог скрывать. За 20 лет он встречался всего с двумя людьми: с Нией и Кевином. Но те эмоции не были даже близки к тому, что с его внутренностям происходило сейчас. Вчера, когда он сидел на кровати и красил чужие ногти в фиолетовый цвет, его охватило совершенно новое чувство. Не учащенное сердцебиение, заставляющее тревожно бегать глазами… А полное умиротворение. Будто сердце перестало биться. Лунатик понятия не имел, что все эти годы испытывал к Сириусу любовь. Но когда он поцеловал друга, все внезапно приобрело смысл.

Прикусив нижнюю губу, чтобы удержаться от глупого хихиканья, он коснулся мягкой щеки Сириуса. Потому что как он мог не сделать этого? Парень был ангелом.

— Хэй... — Блэк приоткрыл один глаз и улыбнулся в подушку. Голос хриплый и чертовски сексуальный.

— Доброе утро, котенок, — прошептал Римус.

Сириус называл его так с тех пор, как они были детьми, и Люпин ненавидел, ненавидел дурацкое прозвище. Оно заставляло краснеть и пихать несносного друга в бок. Но теперь он наконец-то осознал, что оно означало. Это не было издевательство. Лишь забота и трепет к совершенному, чистому существу.

— Ты красивый, — Бродяга растаял в ладони Римуса и прижался губами к запястью. — Я бы тебя поцеловал, но у тебя, наверняка, воняет изо рта.

Люпин легонько пихнул его, и брюнет приглушено рассмеялся. Было невыносимо, каким глупым и влюбленным Лунатик себя чувствовал.

— Мы же… — светловолосый взял парня за хрупкое запястье и изучил фиолетовые ногти. Ему нужно было убедиться, что вчерашний вечер не был сказочным сном. — Мы же целовались не как друзья?

Сириус сонно улыбнулся и наклонился ближе, чтобы поцеловать Римуса в кончик носа, вдыхая утренний запах кожи и тепла.

— Я влюблен в тебя десять лет, Луни, — прошептал Блэк и отстранился с этим пронзительным, изучающим взглядом. — Не могу назвать ни одно из своих действий дружеским с тех пор, как мы встретились.

Все тело Римуса замерло. Сириус действительно произнес вслух, что влюблен. Их поцелуй не был мимолетным порывом страсти или помутнением рассудка. Это была любовь.

— Ч-что значит… десять лет? — Лунатик едва мог дышать. Слова пробудили его сонный разум. В голове запестрили все те моменты, через которые они вдвоём прошли: то, как Сириус навещал его после автокатастрофы, то, как держал за руку на похоронах матери, те моменты, когда друг оставлял шоколадки в виде сердечек на парте Луни и… отказывался ходить на свидания всю старшую школу. Все неловкие взгляды, трепетные прикосновения внезапно обрели смысл. И слезы неверия, надежды и любви навернулись в ореховых глазах. — Как... Десять… Что?

— Ты был моим би-пробуждением, — усмехнулся Сириус, все ещё сонный, и посмотрел на него этим новым возбуждающим взглядом.

О... Боже.

— Нет! — выдохнул Римус, и его глаза непроизвольно расширились от шока. — Ты говорил, что я не знаю того парня!

— Конечно, я так сказал, идиот, потому что это был ты, — Сириус закатил глаза. Сонный он, видимо, не понимал, что рассказывал парню абсолютно невероятные вещи. — Как я должен был тебе признаться, когда ты ходил по школе… Весь такой недотрога-а-а, — Сириус зевнул, а затем мило хихикнул и прижался ближе. — Весь такой влюблённый в девушек, гетеросексуал и подобная чушь…

— Ты молчал десять лет? — Римус почувствовал дрожь, и кровь закипела у него в груди.

— Я знаю... Я не хотел тебя пугать, — Сириус посмотрел вниз на их переплетенные пальцы с грустной улыбкой. — Я просто так сильно хотел защитить тебя от самого себя. Из-за этого я переехал к Гидеону...

— Что?! — в ужасе воскликнул Римус.

И Сириус, смеясь, прикрыл его рот ладонью. Это определенно происходило не с Люпином. Это был какой-то чудесный сон, в котором он вдруг осознал, что никогда не знал Сириуса полностью. У этого парня был один огромный секрет, и он был всем, о чем только можно было мечтать.

— Ты, наверное, думаешь, я одержим... — вздохнул Блэк, выглядя таким маленьким и подавленным. — Извини...

— Ты не одержим, — тихонько усмехнулся Римус и придвинулся, чтобы обнять парня за талию. Серые глаза уставились на него так близко, и было невероятно, насколько правильно это ощущалось. — Ты только что буквально признался, что скрывал свои чувства, чтобы защитить меня... Что ты был готов двигаться дальше, чтобы не пугать меня. Это не одержимость, котенок... — Римус наклонился и поцеловал кончик носа губами. Кожа Сириуса пахла как самые желанные ласки: мятой, теплом, кремом для бритья и мылом. В пижамных штанах становилось слишком туго. — Это любовь, — прошептал Луни, улыбаясь и целуя тёплые щеки, челюсть, губы. — Прости, что я был таким идиотом и не замечал. Если бы я мог вернуться в прошлое и ударить этого глупого 11-летнего Римуса Люпина по башке, я бы непременно так и сделал.

Сириус рассмеялся в поцелуй и сжал чужие ладони в худеньких пальцах.

— Я бы помог тебе, этот 11-летний Римус тот ещё мерзкий тип.

— Эй! — Лунатик улыбнулся в поцелуй, прижимаясь все ближе и ближе.

— Но он мой любимый мерзкий тип, — Сириус провёл кончиком пальца по шраму.

— Могу я рассказать тебе правду, которую всегда хотел, но не решался? — Люпин поцеловал мягкую кожу за ухом брюнета.

— Ммм, — судорожно задышал Сириус, обнимая Лунатика за спину и забираясь ногой между чужими бедрами. — Мы не закончили ту игру?

— Я не рассказал третью правду, — Римус нашел губами ухо парня. Едва слышный шепот. — И я влюблен в тебя.