Сириус застыл в объятиях, а затем развернул голову, чтобы посмотреть на Люпина. Испуганный и взволнованный.

— Прекрати, а то я снова расплачусь, идиот.

— Какая же ты плакса, сколько в тебе литров воды?

Блэк издал тихий смешок, глаза наполнились слезами.

— Джеймс заставляет меня пить полтора литра в день… Он…

Но его брови поползли домиком , а глаза сжались. Прекрасное лицо искривилось так по-детски, что ноздри стали шевелиться, панически хватая воздух.

— Ну ты чего-о-о, — умилился Римус, разглядывая дрожащего парня. Он начал целовать его в щеки, нос, губы. — Ну не надо, Сириус…

— Я думал, т-ты никогда… — жалобно проскулил Бродяга. — Я смирился… Просто друг…

— Перестань, котенок, — Римус целовал его во все части лица, обнимал и сжимал в крепких руках. Как же было невероятно иметь такую возможность. — Ты плакса, но теперь моя плакса, хорошо? — Римус собрал губами слезы на щеках и зарылся носом в эти длинные волосы, пахнущие жасмином. — Ты мой и только мой. И я люблю тебя.

Сириус издал сдавленный звук, похожий на смех и судорожный вдох, исследуя ногтями спину Люпина. И когда Римус медленно поцеловал его в горячую шею, тихий стон сорвался с прекрасных губ. Они начали ерзать на простынях, не в силах перестать прикасаться друг к другу, вдыхая запах.

— Луни, ты же знаешь, что я могу быть… снизу, верно? — прошептал Сириус ему на ухо, когда Лунатик всем телом вжал парня в кровать и забрался сверху.

— Что? — щеки Римуса вспыхнули.

— Ты сказал, что Кевин... Что он не хотел… Я могу быть для тебя кем угодно, — прошептал Блэк и поцеловал его нежно в челюсть влажными губами.

— И я… я весь твой, — светловолосый потерся носом о нос. — Все, что попросишь.

Их пахи соприкоснулся, когда они страстно поцеловались. И член Римуса дернулся от того, насколько твердым был Сириус под пижамными штанами. Его пижамными штанами. Кожа такая мягкая, словно брюнет был соткан из шелка.

— Я не очень… много знаю, — прошептал Лунатик в поцелуй, но Сириус выглядел таким возбужденным, раскрасневшимся, готовым ко всему.

— Просто коснись меня, — Блэк едва дышал. — Этого достаточно…

И губы Римуса начали покрывать шею брюнета долгими, влажными поцелуями, язык выскользнул, чтобы попробовать кожу на вкус, и из горла Сириуса вырвалось одобрительное урчание.

— Черт, я... — Бродяга задыхался. Римус наклонил голову, провел языком по горлу парня и начал посасывать точку пульса, пока тот говорил. — Ты сводишь меня с ума-а-ах… мх-м…

Последнее слово прозвучало как стон, как крик удовольствия, и Люпин был потерян. Полностью и без остатка. Никогда в жизни он так быстро не возбуждался. Он хотел вжать парня в матрас, вцепиться руками в бедра и войти полностью. Но пока было слишком страшно сделать что-либо не так, причинить хрупкому созданию боль.

— Сними, — Сириус выгибался под ним и целовал в ключицу. — Сними футболку…

Римус ненавидел своё голое тело, но Блэк просил. И видел его торс прежде тысячу раз. Поэтому он потянулся к краю футболки и стянул ее одним рывком, нависая над Сириусом.

— Луни… — Блэк завороженно провёл по напряженному прессу и закусил припухшие губы. — Ты… Т-ты…

— Не смей плакать сейчас, — Римус усмехнулся и прервал шёпот парня поцелуем.

Блэк тихо рассмеялся в ответ, но прижался к оголённому телу, избавившись и от своей рубашки. Стало слишком жарко, невозможно дышать. Теперь Бродяга был повсюду, тёплый, нежный, живой. Его запах, его запутывающиеся в пальцах волосы, мокрые губы, что не переставали изучать шею и соски Римуса, его влажный язык, его вздохи, его постанывания, покусывания и руки…

— Ты его все-таки-и-и… м-хм… сделал? — Луни отстранился, чтобы взглянуть на пирсинг на соске парня.

— Нравится? — Блэк приподнял бровь, изучая раскрасневшееся лицо Лунатика.

Вместо ответа светловолосый наклонился и провёл языком по железному циркуляру, потянул нежную кожу губами, закусив пирсинг. Пальцы Бродяги вцепились в песочные волосы от рвущихся наружу стонов. И Люпин медленно смочил пальцы ртом, потянулся к штанам парня и нащупал длинный теплый член. Его собственный дернулся от того факта, что он сейчас делал со своим лучшим другом. От того, как Сириус закрывал глаза и кусал губы, выгибаясь всем телом от удовольствия. Сколько раз они шутили про секс, будучи подростками, сколько раз Блэк рассказывал о своих похождениях, сколько раз Люпин смеялся над теми наивными дурочками, что соглашались провести с другом ночь… Но сейчас… Римус дал слюне смазать мягкую кожу, когда скользнул рукой вверх, а затем медленно спустился вниз. Господи, Сириус был прекрасен, неудивительно, что он так часто занимался сексом.

— Блять... Луни, — Блэк распахнул глаза в беззвучном крике. Его рука скользнула в штаны Римуса и потянулась к члену нависшего над ним парня. Его пальцы… Его прикосновения… Все происходящее опьяняло. Серые глаза опустились, чтобы изучить все то, что Римус прятал долгие годы. — Ты прекрасен… — прошептал Сириус в короткий влажный поцелуй.

Бродяга скользнул большим пальцем по головке члена, заставив задрожать всем телом от восторга. Люпин начал издавать тихие, высокие, жалобные стоны, не в силах больше сосредоточиться ни на чем. Бесконечное желание. Они ускоряли ритм, соприкасаясь носами и отчаянно дыша в открытые рты. Прищурив от удовольствия глаза и теребя простыни. Все быстрее и быстрее.

Пальцы Сириуса начали впиваться в спину Римуса. И он выгнулся всем телом, чтобы толкнуть головку, буквально оттрахать ладонь Луни. В животе нарастало напряжение, и оба знали, что не смогут остановиться, даже если кто-то войдет в комнату.

— Блять, — ругань Блэка прямо в ухо светловолосого заставляла ускориться только сильнее. Брюнет издал громкий, прерывистые стон. — С-сейчас…

Люпин взял оба члена в свою ладонь, чтобы почувствовать, как они скользят друг по другу. Влажные, теплые, затвердевшие.

— Тише, — прошептал Римус на одном отчаянном вдохе, двигая пальцами вверх и вниз в едином такте.

Сириус прикусил плечо парня, сжимая мышцы на спине обеими руками. Все его тело прижималось к Лунатику, руки, пресс, бедра – все отчаянно цеплялось за него. Блять. Римус ощутил горячую жидкость в своей руке, позволил ей покрыть свои пальцы. Все тело брюнета затряслось, и он издал хнычущий, громкий стон, кусая светловолосого за шею и прищурив глаза.

В ответ на происходящее Люпин почувствовал, как и его собственное тело содрогается в экстазе. Он обмяк на Сириуса, и напряжение в каждом мускуле спало.

— Луни… — прошептал Бродяга. Римус сжал парня в руках, поцеловал волосы, шею, любую часть тела, до которой мог дотянуться. — Ты придавил…

Рем виновато рассмеялся и перекатился на другую сторону кровати. Неспособный дышать, думать или говорить.

Когда он нашёл взглядом брюнета, то увидел довольную улыбку, розовые щёки, растрепанные волосы. Абсолютное совершенство.

— Боже, Лунатик, — тихо усмехнулся Сириус и обнял его, уложив голову на грудь. — Десять лет ожидания того стоили.

Римус улыбался, как сумасшедший, крепче прижимая Сириуса к себе.

— Стоит отметить, что дружба официально разрушена, — тихонько рассмеялся он, потный и слишком чувствительный во всем теле.

— Эх, ничего, не так близки мы были, — Сириус закатил глаза и потянулся, чтобы поцеловать парня в губы. — Джеймс всегда был ближе.

— Надеюсь, ты не проводишь с ним время так же.

— Заткнись, — Сириус легонько пихнул его в рёбра и начал зацеловывать каждую частичку лица.

11:25 Боб Марли: Выкладывай, собака🔪🔪

11:27 Моя головная боль: Понятия не имею, о чем ты🤔

11:27 Боб Марли: Я одолжила тебе ту бордовую помаду, не строй из себя дурачка

11:27 Боб Марли: Ну и как все прошло?😏

11:28 Моя головная боль: Представь, что тебе так сильно хочется ссать, что невозможно стоять спокойно

11:28 Боб Марли: Ты накурился? Я говорю о поцелуе, тупица!!

11:28 Моя головная боль: Ты так сильно хочешь отлить, что твой мочевой пузырь разрывает на части. Но нигде. Нигде поблизости нет туалета