Сириус же оставался собой. И, расставаясь с мародерами на лето, Люпин словил себя на мысли, что бабочек он явно сумел погубить, потому что объятия с другом вдруг перестали действовать на него, как дурманящий напиток.

«Детские глупости,» — улыбался своим мыслям Римус. — «Сириус был прав. Мы ещё долго будем смеяться над этим».

========== Year 3 (1) ==========

Iris – Goo Goo Dolls

And I’d give up forever to touch you

Cause I know that you feel me somehow

You’re the closest to heaven that I’ll ever be

And I don’t want to go home right now

And all I can taste is this moment

And all I can breathe is your life

Cause sooner or later it’s over

I just don’t want to miss you tonight…*

Первые несколько недель летних каникул Римус встретил в приятной тишине, по которой он, стоило признаться, ужасно соскучился. Времяпровождение с мародёрами – лучшее, что случалось в его жизни, но иногда хотелось побыть наедине со своими мыслями. Отец часто пропадал на работе, а от того у Люпина младшего было достаточно времени на самого себя. Это подействовало своеобразным исцелением от всех любовных драм. Он гулял по маггловскому городу, коллекционировал виниловые пластинки, валялся с книгами под жаркими лучами летнего солнца и замечал активные изменения во внешности. Он значительно подрос, прибавил в весе и загорел.

Это подарило мальчику уверенность и подсказало, что настало время выйти из зоны комфорта. Поэтому в один вечер, уставший после первого летнего полнолуния, он набрался смелости и подошёл к отцу. Тот сидел в потертом кресле и внимательно изучал бумаги.

— Пап, — он переступал с ноги на ногу. — Мы можем поговорить?

— Чего тебе? — голос был как всегда холодно безразличным.

— Письма, — злость начинала разгораться в мальчишке. — Я знаю, что ты их прячешь. Понятия не имею, что ты сделал с нашей совой, но до меня не доходят письма друзей, а до них – мои.

Тишина в ответ не могла означать ничего хорошего.

— Друзей? — прозвучало это так, словно Лайалл Люпин выплюнул слово. — Друзей? У тебя же их нет.

— Я солгал, — видимо, вместе с ростом к нему пришла и уверенность. — И ты прекрасно это знаешь, иначе письма были бы у меня.

— Ты совсем страх потерял, щенок? — Лайалл отбросил бумаги в сторону и резко поднялся с кресла. Римус инстинктивно сделал несколько шагов назад. — Я пытаюсь защитить тебя! Ты хоть понимаешь, что произойдёт, если кто-то узнает твой секрет? Какие к Мерлину друзья? Ты себя видел в зеркало? Это уродство, разодранное на твоём лице? — он взмахнул рукой в сторону шрама. — Твои друзья знают, кто ты? Какое ты чу…

— Да! — громко перебил его сын и почувствовал жар в щеках. — Они знают, что я оборотень! Не обязательно называть меня чудовищем.

Сердце вырывалось из грудной клетки, но он устал бояться.

— И они любят меня, — шепотом добавил Римус и гулко выдохнул. Но не отвёл сурового взгляда.

— Любят? — теперь Лайалл ядовито смеялся. — Ах, да! Сириус особенно! Ждёт не дождётся, когда ты отстанешь от него…

Римус замер на месте. Откуда…

— Лучше бы я не читал твоих писем! — не унимался мистер Люпин. Седой мужчина нашёл в стопке бумаг помятый конверт и развернул его дрожащими от гнева руками. — Дорогой Римус! Как твоё лето? Надеюсь, первое полнолуние… бла бла бла! Вот оно! Надеюсь, произошедшее весной тебя больше не тревожит. Уверен, тебе всё привиделось. Давай ты оставишь свои чувства позади, и мы останемся лучшими друзьями…

— Хватит! — выкрикнул Римус, и все тело задрожало.

Никогда он прежде не чувствовал подобного стыда. Происходящее напоминало жуткий кошмар.

— Хватит? — прищурил глаза отец. — Может, это ты прекратишь позорить меня?

Римус не чувствовал ног. Но он нашёл в себе последние силы добежать до отца, вырвать письмо из рук и устремиться в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, он рухнул на кровать и почувствовал, как беззвучная истерика рвется наружу. Зачем Сириус написал об этом? Как он мог? Сморгнув слёзы страха и злости он раскрыл смятую в клочок бумагу.

«Дорогой, Римус,

Как твоё лето? Надеюсь, первое полнолуние пройдёт спокойно, и ты восстановишься быстрее обычного! Береги силы и читай поменьше. Это вредно для мозга.

У меня все по-старому. Вальбурга, эта страшная женщина, делает все, чтобы я возненавидел свою фамилию. Регулус волнуется перед первой поездкой в Хогвартс, но я посоветовал не вестись на мамины указания, и попросить шляпу отправить на Гриффиндор. Он вряд ли прислушается, слишком сильно боится ее.

Но не будем о плохом… Я очень скучаю по тебе! Надеюсь, в этот раз я получу ответное письмо. Джеймс, Марлин и Питер частенько пишут мне, но… Три месяца без тебя звучат хуже любого наказания.

Надеюсь, произошедшее весной тебя больше не тревожит. Уверен, тебе всё привиделось. Давай ты оставишь свои чувства позади, и мы останемся лучшими друзьями? Ты же знаешь, что я не смогу без тебя. Ты слишком мне дорог.

На этом хватит соплей! Пиши мне, мистер Люпин! Не могу дождаться нашей встречи.

Твой навсегда,

Сириус (фамилию писать не буду)»

Римус прикусил нижнюю губу до крови, сосредоточенно перечитывая текст от начала до конца. Он так помешался летом на самом себе и своей обиде, что совсем забыл про друга. Тот не был виноват, что Люпин по детской наивности признался в чувствах. И ему не следовало бы сейчас так злиться. Сириус не хотел ничего плохого.

Но мысль о том, что отец это просто так не оставит, не отпускала.

***

— Да где же Римус? — Джеймс не находил себе место и вертелся из стороны в сторону. — Этот балбес опять не писал всё лето!

Сириус оторвался от губ Марлин, расположившейся на его коленях, и устало посмотрел на лучшего друга.

— Он придёт, перестань так нервничать, а то из тебя скоро дым пойдёт.

В ответ Сириусу Джеймс искривил лицо.

— Пойду поищу Лили, — улыбнулась светловолосая девочка и чмокнула своего парня на прощание.

Сириус поморщился от того, сколько липкого блеска теперь было размазано на губах. Не то, чтобы ему не нравились поцелуи, но он все ещё пытался понять, что такого особенного было в них. От девчонки всегда пахло едкими цветочными ароматами, которые проникал в глубь ноздрей, а языки мокро переплетались друг с другом. В тех же объятиях было больше приятного.

— Надеюсь, вы дождётесь своего друга, — Марлин поправила короткую юбку и помахала троим мальчикам на прощание.

В дверном проеме девочка столкнулась с кем-то высоким и вздрогнула от неожиданности. Обойдя его и покинув купе, она открыла перед Сириусом самый неожиданный вид.

Римус устало затаскивал чемодан. Волосы немного отросли и выгорели, черты лица стали взрослее. Но самое необычное – его рост. Мальчишка теперь был однозначно выше остальных мародёров. Он выглядел… красивым. Сириус знал, что его друг был необычайно милым. Но чтобы красивым?

— Вау, Римус! — подал голос Джеймс, как только Люпин закинул чемодан на верхнюю полку. — Тебя скормили гигантам?

— Ха–ха, — закатил глаза светловолосый мальчик. Он даже не посмотрел в сторону Сириуса. — И тебе привет, Поттер.

Джеймс поднялся с места и бросился в объятия к другу. Питер быстро подхватил его и приобнял вошедшего за плечи, правда голова теперь его едва доставала до подбородка Люпина.

— Перестань расти, я и так ниже всех, — возмутился Петтигрю и отпустил светловолосого, чтобы тот обратил внимание на последнего друга.

Зелёные глаза встретились с серыми, и Сириус почувствовал, что губы расплываются в улыбке.

— Ну наконец-то, — хихикнул Блэк и поднялся, чтобы упасть прямиком в распахнутые руки. Рядом с повзрослевшим Римусом он вдруг ощутил себя необъяснимо крохотным, и куда слабее, чем прежде. — Опять ни одного письма от тебя!

— Простите, — виновато опустил взгляд Люпин и присел рядом с Питером. — Я поговорил с отцом, надеюсь, что следующим летом с этим не возникнет проблем.

— Ничего, — понимающе улыбнулся Джеймс и подбросил золотистый снитч. — Сириус, ты тренировался летом?