– Вот вам и секретный объект, – присвистнул Макс.

– Свобода! – обрадовался Феликс, выбираясь за пределы комплекса вслед за другом, помогая тому подняться на ноги.

      Макс не спешил возвращаться, только выглянул из дыры в ограждении и сказал:

– Предлагаю исследовать территорию. Блин, куртки бы взять, но возвращаться за ними неохота.

– Ты с ума сошёл? Нам нельзя без разрешения покидать главный корпус, – покрутила у виска Рита. Остальные, кроме Имона, были настроены скептически к такой прогулке.

– Хах, ну и ладно. Счастливо оставаться вам в клубе душнил, а мне остоелозило целыми днями в лаборатории сидеть, – весело сказал Имон.

      Макс, Феликс и Имон тихонько пробирались вдоль железной ограды к северо-западу комплекса, именно туда, где возвышалась гигантская труба, из которой сегодня валил густой чёрный дым. По топоту и шуршанию травы сзади парни поняли, что друзья не выдержали и пустились следом.

– Вы как стадо кабанов. Давайте потише, – шикнул на них Макс. – И пригнитесь, а то тут камеры.

– Идём по направлению к спецблоку. Волнительно, – пробормотал вполголоса Феликс. – Чувствуете? Чем ближе спецблок, тем сильнее воняет формальдегидом.

– У нас всегда воняет, – хмыкнула Рита.

– Но сегодня прям особенно, – сказал Максим. – Я-то, кстати говоря, подавал документы в научные городки на севере Сибири. Они не закрытые и не такие секретные, как наш. Но повезло попасть сюда.

– Ты познакомился с самыми лучшими людьми! – сказал Имон и показал на себя и друзей. – Так что, не пессимизди мне тут.

– Ха-ха, обожаю тебя. Вот все учили язык по учебникам, а Имон по мемам.

      Среди деревьев замелькали человеческие фигуры. Несколько женщин с детьми. По виду это были азиаты.

– Откуда они здесь? Через границу перешли? – пробормотала Рита.

– Так наш комплекс как раз на границе и расположен, – сказал Макс.

– Всё равно им сюда нельзя.

      За двумя женщинами азиатской внешности шла русская.

– Простите, – обратилась она к друзьям. – Мы слышали, что наши мужья попали в тюрьму. Они работают лесорубами. Официально работают и законов не нарушают. За что их закрыли в тюрьме?

– Вам нужно в спецблок обратиться. Здесь у нас главный корпус лаборатории и нет никакой тюрьмы, – ответила Рита.

      А потом она заметила, что детишки разбрелись по поляне и начали собирать ягоды. Каким образом они остались тут до конца октября, никто понять не мог. Рита заметила, что ягоды как будто были покрыты тонкой маслянистой плёнкой.

– Не надо! Нельзя собирать еду вблизи лаборатории, – сказала Рита детям, хотя не была уверена, что они её поняли.

Покопавшись в карманах халата, Рита выудила несколько маленьких шоколадных плиток и протянула их детям. Те обрадовались и поблагодарили девушку за угощение.

– Где находится спецблок? – спросила русская женщина.

      Рита хотела было открыть рот, как получила тычок в бок от Эсти. Она показала рукой в сторону возвышавшейся над комплексом трубы, и женщины с детьми отправились на поиски своих пропавших мужей.

– Ты уверена, что мы имеем право говорить, где находится особый блок? Это же засекреченный объект, – спросила Лия.

– Я знаю, но, кажется, им очень нужно туда, – пожала плечами Рита.

      Друзья подождали, пока женщины отправятся вдоль каменной стены на поиски входа в спецблок. Но любопытные Макс и Феликс пошли следом за ними.

– Эй! – топнула ногой Рита, когда в сторону трубы пошёл уже Имон.

– Мы только глянуть, что там, – отмахнулся ирландец и ускорил шаг, чтобы поравняться с Максом и Феликсом.

      Хан, Исихару пошли следом. Только девушки как будто вообще не имели никакого интереса исследовать прилегающую к комплексу территорию.

– Нам нельзя выходить за пределы главного корпуса! – буркнула Рита.

– Если боитесь, нечего идти за нами, – беззаботно бросил Феликс.

      Девушки не выдержали и отправились следом.

– О чём мы вообще думаем? Здесь везде камеры, – хихикнула Эсти, догоняя Имона.

      Корпус спецблока отделяло толстое бетонное ограждение, обнесённое для устрашения колючей проволокой. От главного корпуса до особого блока друзья шли не меньше километра, как им показалось. Стена так и не хотела заканчиваться.

– Давайте повернём назад, у меня плохое предчувствие, – взывала к разумности Рита, плетясь в самом хвосте.

– Почти дошли! Интересно, что там? – взбудоражено затрещал Макс, перейдя на бег.

      Друзья, бежавшие за Максом и Феликсом, немного запыхались. Только успев перевести дыхание, встали напротив главных железных ворот, оснащённых камерами и кодовым устройством.

      Из динамика послышалось:

      «– Кто вы? Назовитесь! Цель прибытия».

– А-а… Мы из главного корпуса. Заблудились, – придумал на ходу Феликс.

– Заблудились? – шёпотом произнёс Макс и покрутил у виска. Феликс в ответ пожал плечами – что первое пришло в голову, то и сказал.

      Из динамика послышались приглушённые голоса сотрудников по ту сторону колючей проволоки, которые спорили друг с другом:

      «– Отпустить их? Свои ведь.

– Сбрендил совсем?! Веди их в главное управление».

      Железные ворота разъехались в стороны. Как только молодые учёные ступили на территорию спецблока, на них тут же надели наручники, отвели к руководству и сделали запись в личное дело.

– Что забыли здесь? – обвёл беглецов суровым взглядом Петров.

– М-мы… м-мы работаем в главной лаборатории, – затараторила Рита, покрываясь красными пятнами от стыда.

– Вакцины создаём, скоро будем это делать… Наверное, – вставил словечко Феликс, но Петров его резко осадил:

– Этот очевидный факт можно было бы не озвучивать, Обермайер. Вот и колупались бы со своими пробирками! – грозно добавил он. – Вывести их в главный корпус!

      Закованные в кандалы, молодые сотрудники лаборатории шли по хорошо освещённому коридору в окружении людей в защитных костюмах. В окно они могли видеть бетонное ограждение с колючей проволокой, вдоль которой так спешили попасть в спецблок. Синклер их не обманул – все хэллоуинские украшения были развешены и по длинному коридору, и по дверям кабинетов, лаборатории. Паутина свисала даже с люстры в главном фойе.

– Вонь, оказывается, отсюда идёт, – хмыкнул Макс.

– Помолчи! Мы тут все из-за тебя, – пробурчала Рита.

– А я не просил за мной идти. Сами навязались.

– Интересно, что случилось с теми женщинами и их детьми… Они добрались сюда? – волновалась Лия.

      Их провели по коридору, соединяющему спецблок с главным корпусом, и лишь в самом конце сняли наручники, передав изумлённому куратору. Пятница была объявлена выходным днём, только за какие заслуги, друзья так и не поняли. Имон с присущим ему неиссякаемым оптимизмом высказался, что оно и к лучшему: будет время, чтобы подготовиться к вечеринке.

* * *

Вечером и по выходным Рита с друзьями часто развлекалась тем, что читала объявления на стенде у концертного зала. Одно объявление по стилю повествования сильно смахивало на Имона Флинна.

«(Не)уважаемые держатели собак, собачек, собаконек. Язык не поворачивается назвать вас хозяевами. Каждое утро иду на остановку служебного транспорта, и – жёваный крот! – вляпываюсь в, прошу прощения, говно разного цвета и консистенции, которое потом с разным успехом пытаюсь счистить со своих ботинок. Будьте уже людьми, возьмите пакетик и лопаточку, которую я каждый раз оставляю у стенда и на остановке. Уберите за своими питомцами, и мир станет чуточку лучше».

Имон очень любил собак, скучал по своему питомцу, оставшемуся в Дублине с родителями. Если бы к подъезду прибились бездомные собаки, Имон вне всяких сомнений подкармливал бы их. Приютить только не смог бы. Не положено. Но в закрытом городке бездомных псов не водилось.

Обычно во время дружеских посиделок Имон показывал безумное количество фоток своей собаки, все их пересмотреть не представлялось возможным. Выходные, на которые выпал Хэллоуин, оказались одними из немногих, когда Имон не мучал друзей просмотрами фотографий своего милого и смешного пёселя.