– Ты в своём уме? Кхе-кхе, – тут же закашлялась Ольга. – Здесь вообще-то детская площадка! Здесь дети вообще-то бегают.

– Ой! Всё время забываю про этих спиногрызов, – нехотя потушила сигарету Люда. – А ты чего тут сидишь кстати? Да ещё и в таком виде?

– В таком – это в каком?

– Ну, в таком… Ты что в зеркало-то не смотрела, когда на улицу выходила?

– А что тебя не устраивает в моём внешнем виде?

– Ты прикалываешься что ли, Оль? У тебя на голове какое-то воронье гнездо неопределенного цвета. Треники с вытянутыми коленями и футболка на два размера больше. А это у тебя что такое? – указала своим наманикюринным пальчиком Людка на непонятное коричневое пятно на груди у Ольги.

– Это? – ничуть не смутившись, переспросила Ласточкина. – А это, Людочка, одно из двух: либо какашки младшенького, либо печенье шоколадное старшенькой. Мне хочется думать, что это печенье. Но если ты хочешь узнать наверняка, то можешь понюхать или попробовать. Хочешь?

– Ужас какой, Оль…

– Ты про какашки?

– Я про то, что у тебя двое детей! Ты, когда так успела?

– Ну, нам с тобой не по пятнадцать лет. Успела как-то. А ты я, так понимаю, ни детьми, ни мужем так и не обзавелась.

– Да не дай Бог! – смеясь, перекрестилась Людка. – Уж лучше одной, чем как вы.

– А мы – это кто, прости?

– Ну, вы. Глубоко-несчастные, но не желающие признаваться даже самим себе в этом своём несчастье, женщины.

– И с чего это мы вдруг несчастными-то стали?

– А у вас на лице написано.

– Зато у тебя на лице… Знаешь, что написано…

– Что? – ехидно улыбаясь, спросила Зайкина.

– То! – пыталась сдержаться, чтоб не врезать «подруге», Ольга. – Знаю я вас… По малолетке сначала абортов наделаете, а потом забеременеть не можете. И брызжете потом слюной от зависти, на мамочек с колясками или с детьми.

Людка изменилась в лице. Самодовольная улыбка на губах сменилась грустью в глазах. Ольга, радуясь маленькой победе в перемене настроения у «подруги», продолжила:

– А что на счёт брака… Да. В семейной жизни бывает всякое. Бывают и ссоры, бывают и скандалы. Но самое главное, знаешь, что? То, что мы с Игорем есть друг у друга. А у тебя что? Холод в одинокой постели? До сих пор поди ищешь принца на белом коне? Чтоб не пил и не курил, чтоб зарплату в дом носил. Чтобы дом трёхэтажный имелся, желательно где-нибудь в Барвихе, и квартирка в центре Москвы. Всё верно? Ничего не забыла?

– А почему бы и нет? Что в моих желаниях такого? Что плохого в том, что я не за первого встречного замуж выскочила, как ты, сразу после школы, а ищу обеспеченного, вполне себе самодостаточного мужчину? М? Что в этом плохого?

– Да, на кой ты ему сдалась, Зайкина? Обеспеченному и самодо… Как ты там его назвала? Вот на кой чёрт ты ему, Зайкина? Таких, как ты, пруд пруди. Ты сама-то на себя давно в зеркало смотрелась? В губы и сиськи себе силикона напихала. Ресницы и ногти нарастила. Таких как ты в интернете тьма тьмущая. Вы там все на одно лицо. Вот отевть мне: почему твой супер-пупер мужик должен именно тебя выбрать? А? Зайкина? Что ты такого умеешь, что другие не могут?

– А я, Тапкина, жить умею. Жить и кайфовать от жизни. Чтоб не от зарплаты до зарплаты, копейки пересчитывая, а нормально так жить. Понимаешь? Хотя, где уж тебе понять… Ты же такая же, как и твоя мать… А я себе цену знаю!

– А ты мою мать не трогай! – перестала улыбаться Ольга. – Я свою мать люблю и в обиду её не дам! Я ей за многое благодарна. Она себе во всём отказывала, лишь бы я себя обделённой не чувствовала. Ты лучше, Люд, знаешь, о чём подумай… Подумай-ка ты о том, что цену себе может знать только тот, кто однажды её уже кому-то называл. Подумай об этом как-нибудь на досуге. Подумай.

Людка хотела было что-то сказать, но Ольга не дала ей и слова вставить, крикнув детям:

– Маш, бери Сашку. Ветрено на улице стало. Пойдемте-ка домой! А ты, подруга, прощай! – обратилась уже к Людке Оля. – Ах, да… И напоследок… Подумай как-нибудь ещё и о том, что лет так этак через тридцать, когда мы встретимся с тобой вновь. Мы будем уже не молодыми и красивыми. А будем мы с тобой уже, Людочка, дряхлыми старушками. Только вот у меня, даст Бог, дом будет полон гостей. Даст Бог, ко мне будут часто приезжать мои дети и мои внуки. И в моём доме будет всегда звучать радостный смех и топот босоногих маленьких ножек. А у тебя, Люд? Что будет у тебя в доме лет этак через тридцать? М? Подумай об этом как-нибудь на досуге, Люд. Подумай…

Это был обычный ничем непримечательный день. Игорь как обычно на работе сидел за своим компом и пристально изучал какие-то цифры на экране монитора. Ему кровь из носа нужно было подготовить до шести вечера квартальный отчёт, но, как говорится, «дебет» ни в какую не хотел сходиться с «кредетом».

Мужчина начинал злиться, так как не понимал, где в расчётах он допустил ошибку, как вдруг раздался телефонный звонок. Игорь взглянул на мобильник. Звонила жена. Игорь нажал кнопку ответить, и не успел он приложить телефон к уху, как на весь офис раздался крик:

– Алло, Игорь! – орал из динамика мобильного голос Ольги. – Игорь! Спаси меня! Слышишь!! Спаси!

– Что случилось, Оль? Ты можешь объяснить спокойно? От кого или от чего тебя надо спасать?

– От них, – чуть спокойней ответила Ольга.

– От кого, Оль?

– От техники нашей бытовой, Игорь! Она тут восстание устроила!! Понимаешь!! Восстание!

– Какая ещё техника, Оля?

– Вся!!! – перешла на ультразвук жена.

– Так, Оль. Давай по порядку. Что у тебя произошло?

– Что случилось… Что случилось… В начале я хотела попить кофе, – начала свой рассказ Ольга. – Я подошла к чайнику и хотела нажать кнопку, чтобы вскипятить воду…

– Ну. И?

– Не перебивай меня, Игорь!! – заорала в трубку Ольга.

– Хорошо, не буду. Ты хотела вскипятить воду. И? Дальше что? Что было дальше, дорогая?

– Не надо разговаривать со мной как с сумасшедшей, Игорь! Я серьёзно тебе говорю – они устроили восстание!

– Кто? Чайник?

– И он в том числе!! Он меня током ударил!! Два раза!!

– Ну, бывает. Контакт видимо где-то отошёл.

– Контакт, ага как же. А то что плита ржёт надо мной?

– Это как это? – удивился муж, вовремя сдержав смешок.

– У неё панель не реагирует на мои нажатия. Огонёчки только туда-сюда издевательски бегают. И всё. И ничего не происходит.

– Ну, сбились настройки может какие. Вечером приеду – посмотрю.

– В стиральной машине тоже настройки сбились?

– А со стиралкой-то что не так?

– Она заблокировалась и вещи мне не отдаёт, Игорь!!

– Замок видимо опять заклинило…

– Игорь, мне страшно! Я хотела выйти на улицу, но робот-пылесос меня не выпускает.

– Каким образом? Он встал у двери и лает на тебя?

– Нет!! – вновь сорвалась на крик Ольга. – Он запылесолил ключи от дома, которые я случайно уронила, и теперь не отдаёт их мне. Этот засранец залез под диван и не вылазит оттуда.

– Кхе-кхе, – услышала Ольга в трубке.

– Ты чего там? Ты там ржёшь что ли? Игорь?! Ты вообще офигел что ли? У меня тут техника с ума посходила, а он там ржёт!!

– Нет, нет, Оль! Ты что? Я даже не думал. Что-нибудь ещё сверхъестественное было?

– Да!!! – продолжала орать Ольга. – Телефон!! Он вырубился и не включается!!

– Подожди. А как ты тогда сейчас со мной разговариваешь?

– Нокию старую в шкафу нашла. Кнопочную которую. Ты мне её в одиннадцатом классе подарил. Помнишь?

– Ту самую? Она жива ещё что ли?

– Как видишь. Вернее слышишь! Игорь, приезжай давай домой быстрее! Мне реально страшно… – не успела Ольга договорить последнюю фразу, как Игорь услышал какое-то странное шипение в трубке и крик жены.

– Бах! – раздался оглушительный хлопок.

– Это что сейчас было, Оль?

– Ой, мамочки!!! – орала в трубку жена.

– Оль, ты в порядке? Оля! Оль!! Что там у вас происходит? Что за хлопок такой был?