Они начинались прямо за высоким решетчатым забором в десяти метрах слева от нас, повторявшего изгибы дороги, скрываясь впереди за очередным поворотом, где меня ждала та самая тропа Раевского, о которой я уже был наслышан. Где-то впереди нас, справа от дороги, стали слышны звуки каких-то ремонтных работ и, почти тут же, раздался злобный собачий лай.

– И, кстати, где же, всё-таки, та собака, с которой Олег хаживал на Гору? Кто же её забрал?

– неожиданно подумал я.

Отвлёкшись от рассказа Олега, я взглянул затем мои “Сandino” – больше получаса, как мы ушли с пляжа, а на Гору пока так ещё и не начали восхождения, хотя вот она, рядом!

– Что же находится там, наверху, на её лесных склонах, и как оно всё там выглядит? – мне так хотелось побыстрее увидеть воочию все те ландшафтные картины, которые я видел на фотографиях в гостиной у Олега!

– Так вот, – продолжил невозмутимо Олег, “не замечая” моего плохо скрытого нетерпения. – Пользуясь смутой в Орде и тем, что в 1395 году Тохтамыш потерял власть в результате второго похода Тимура на Орду, Витовт решил помочь ему вернуть власть и сделать его правителем ослабевшей Золотой Орды. Для этого, ему нужно было вначале разобраться с ногайской Синей Ордой и союзными ей крымскими татарами, и в 1398 году он направился с войском в Крым, захватив Кафу (теперешняя Феодосия, как я знал). А затем в августе 1399 года принял бой на реке Ворскле с войском ногайского темника Едигея, теневого правителя нового хана Золотой Орды Темир-Кутлуя. Но литовский князь жестоко просчитался в силе своего противника и потерпел сокрушительное поражение, несмотря на использование появившейся в то время в Европе артиллерии, арбалетов и огнестрельного оружия. Татарам удалось успешно применить свою излюбленную тактику имитации отступления, и союзники Витовта попались на эту хитрую татарскую уловку.

В итоге, в том сражении погиб весь тогдашний цвет европейского, польского, западнорусского и литовского рыцарства, включая Тевтонских рыцарей и их воинов, тогдашних союзников литовского князя.

– Неужели они не знали об этом коварном татарском манёвре? Они же, таким образом, расправились и с нашими князьями ещё в битве на Калке, – искренне недоумевал я, почему-то жалея этих давних рыцарей.

– Не беря пленников, татары изрубили сотни и тысячи беспомощных тяжеловооруженных рыцарей, упавших с коней, подстреленных татарскими стрелами! А также, свыше пятидесяти славянских князей с их дружинами. Но сам Витовт, хотя и раненный, при этом уцелел, как и хитрый Тохтамыш, первым сбежавший со своим отрядом с поля боя.

В голосе Олега чувствовалось возмущение и вроде, как, негодование к этому бесчестному властолюбцу.

– И вот ведь как получается – оставшись в живых, Витовт годы спустя в союзе с Польшей и татарским войском сына того самого Тохтамыша разгромил Тевтонский рыцарский орден в знаменитой Грюнвальдской битве в 1410 году! – воскликнул он, словно удивляясь, говоря мне о влиянии Судьбы, которая благоволив своим некоторым избранным счастливцам, благополучно вела их в хитром переплетении её зигзагов и поворотов, сохраняя им жизнь для чего-то важного, о чём они могли понять, лишь прожив до почтенной старости свою, в целом, благополучную жизнь, как этот самый везунчик— князь.

– И, кстати, Полтавская битва 1709-го года произошла на том же самом поле, где когда-то была разбита армия великого князя литовского Витовта! Ну, да это уже другая история, – вроде, как, подытожил он.

Эта, и прочие истории, которые Олег попутно вплетал в нить своего разговора, начавшегося, в общем, вследствие проявленного мной интереса к теме Аненербе, а потом истории Крыма и готов, в частности, уже выходили за узкие рамки его “лекционной” повестки, хотя он и старался придерживаться обозначенной им ранее темы. Мне всё было ‘ново и интересно. Я покачал головой, удивляясь рассказанной Олегом неизвестной для меня бурной, беспокойной истории жизни этого удачливого и смелого честолюбца и теми, такими насыщенными кровавыми событиями, временами, и тому, что татары, воюя друг с другом за ханский престол, тем самым невольно спасли молодое Московское княжество от покорения мощной на тот момент Литвой.

Признаюсь – я даже никогда не слышал об этом самом Темир-Кутлуе, и спросил о нём у Олега. Оказалось, что этот Темир “ханствовал” всего четыре года, был ранен в этой битве и вскоре умер от ран, и междоусобица в Золотой Орде возобновилась с новой силой.

– В те времена, когда все воевали со всеми, а союзнические договоры перезаключались по нескольку раз в год, строгое следование принципам и установленным правилам вообще не было свойственно сильным мира того, – философски изрёк Олег, поворачиваясь ко мне, и вдруг спросил:

– Ну, ты как? Не устал ещё меня слушать?

И довольный, видя моё внимание и интерес к его рассказу, сделал своеобразное заключение, что без знания родословных правящих династий в мельтешении неожиданных поворотов исторических событий в виде войн, вражеских набегов, наследных ссор между братьями, заговоров, перемирий, клятвенных обещаний и союзов, а затем опять вероломных нарушений, предательств и убийств, нельзя понять большинство феодальных войн и междоусобиц того времени в период смут в Орде, в Литве и в Москве, да и в Западной Европе или Англии с их Алой и Красной розой.

– Кстати, много ли ты знаешь о, скажем, причинах условной гражданской войны на Руси времён Василия Темного?

Его неожиданный вопрос меня слегка озадачил, показывая мне степень моего незнания истории своей страны. Я и раньше периодически вздыхал, понимая, что Олег меня просто временами подавлял своей эрудированностью в вопросах истории, а сейчас я сравнивал себя условно, с дилетантом, случайно оказавшегося в компании с маститым историком. Знать на память все эти даты, годы, имена и события, извлекая их в нужной последовательности и в нужный момент – это было просто круто! Я опять восхитился его знаниями, но, помимо этого, Олег ещё обладал и даром подачи материала, захватив опять всецело моё внимание и будя моё воображение. Рассказываемые им события проходили безмолвной чередой перед моими глазами, наполняясь какими-то визуализированными ассоциациями из сцен сражений и судеб героев фильмов на историческую тему со схожими сюжетами, невольно вспоминаемые сейчас мною.

Таким образом, история всех этих канувших в калейдоскопе событий далёкого Прошлого князей, царей, ханов, полководцев, битв и сражений, связанных с бесконечными войнами и набегами враждебных соседей или неверных союзников на тогдашнюю Русь, Московию и Крым, который, оказался, вовлечен в той или иной мере во все эти события, затрагивая и судьбы живших в то время здесь народов и общностей, была безмерно интересна для меня. Хотя мне и хотелось побыстрее подняться на Гору, я уже понимал, что в лице Олега мне поистине выпал редкий шанс узнать столько много интересного, не ища такой информации в интернете или в книжных материалах.

Забытые мной исторические сведения и факты, воскрешаемые Олегом в моей памяти, словно будили в расширившемся восприятии моего сознания невольные ассоциации и слушая его, я уже по-другому смотрел и думал об этом солнечном, тихом, мирном городке – южнобережном природном бриллианте, укрывшегося в этой предгорной тихой котловине в обрамлении зелени в тени миллионолетней Горы, храня внутри себя ушедшее Прошлое, проявленное в моём сознании в отблесках пламени давних пожаров, криках людей и неосязаемом гуле давно прошедших сражений, которые словно оживали сейчас перед моим внутренним взором под действием голоса Олега.

Неожиданно я понял, что этот неслышимый ранее гул в моём сознании стал ощущаться уже наяву в ушах и я, вроде, как услышал какой-то слабый звук, шедший откуда-то извне, сверху.

Явственно слыша низкое, почти неслышное гудение, я отвлёкся, смотря по сторонам, и увидел высоко в бездонной синеве неба крохотную серую точку почти неразличимого отсюда самолета.