В этот жаркий июльский полдень в кофейне уютно и прохладно, обоняние дразнят разнообразные ароматы чая, кофе и выпечки. Кажется, что это спасительный оазис среди жары пекинских улиц. Сяо Чжань прикрывает глаза и улыбается, его дело успешно развивается и идёт в гору. В свое время, это стало неожиданностью, если учесть настроение, с которым он открывал кофейню.
Ещё год назад он был разбит, одинок и не представлял, как жить дальше. Нужно было приспосабливаться к новым условиям и не дать себе окончательно пасть духом. Конечно он понимал, что это временное вынужденное решение, но легче ему от этого не стало. Жизнь повернулась так, что сейчас его семья не может быть вместе.
Вот тогда-то и пришла мысль открыть свое дело, о котором он мечтал со времён учебы в университете. Новая жизнь, с новыми правилами и с новой работой, почему бы нет?
Идея была совершенно безумной, но Сяо Чжань ухватился за нее, как утопающий за соломинку.
Воспоминания вновь туманят мозг, накрывая пеленой, мешая мыслить разумно. Сяо Чжань снова видит себя сидящим на полу гостиничного номера, сжимающим кулаки и пытающимся собрать осколки того, что осталось от его прежней жизни. Тогда у него буквально забрали все, что связывало его с прошлым. Его семью. Его дом. Даже его город.
«Не время. Пора забыть об этом. Жить здесь и сейчас. Когда-нибудь все встанет на свои места».
Сяо Чжань качает головой, отгоняя ненужные мысли. Сейчас все просто замечательно! У него получилось, он бросил вызов себе, судьбе и выиграл. Улыбнувшись, мужчина проходит в зал, окидывая взглядом помещение. Росписи на стенах радуют глаз, уютные столики и плетеные кресла комфортны для посетителей и удобны для обслуживания.
Много зелени: деревья в причудливых кадках, цветы в кашпо, вьющиеся растения по стенам, стеллажи, с аккуратно расставленными книгами в ярких обложках — вместе это все создаёт атмосферу умиротворения и покоя, давая возможность расслабиться и отвлечься от суеты. То, что сейчас видит Сяо Чжань, и есть воплощение его мечты об идеальной кофейне, это греет его разбитое сердце, понемногу принося утешение.
Посетителей ещё не так много, но скоро зал наполнится до отказа — приближается время обеденного перерыва. Сяо Чжань возвращается за стойку, проверяет наличие всех позиций на витрине, перебрасывается парой фраз с бариста, улыбается официантам и проходит в кухонный зал.
Здесь его стихия, несмотря на то, что сейчас у него есть ещё один шеф-кондитер, именно здесь у Сяо Чжаня рождаются новые идеи десертов, пирожных, печенья и булочек. Именно здесь он позволяет себе творить. Сегодня, как раз такой день. Он придумал новое пирожное, которое скоро появится на витрине кофейни. Он даже название придумал: «Рассветный пион».
Ему приснился сон. Не то, чтобы Сяо Чжань верил снам или запоминал их, но этот так ярко отразился в памяти, что невозможно было его игнорировать. Среди череды кошмаров, что он видит почти каждую ночь, этот сон был лучиком света. После того, как он постоянно просыпался в холодном поту и с колотящемся сердцем, не запоминая, что снится, этот сон был первым приятным.
Ему снились белые шапки пионов, в розовых лучах рассветного солнца. Их аромат наполнял лёгкие до отказа. Они были такими нежными и воздушными, как сливочно-малиновый мусс. И даже во сне Сяо Чжань чувствовал, что эта картина так и просит превратить ее во что-то сладкое и воздушное. Так что сразу после пробуждения он придумал новый рецепт.
Минуя кухонный зал, Сяо Чжань идёт в свой кабинет. Здесь приятный сумрак и прохлада. Стеллажи заполнены книгами по кулинарии, на стенах висят картины, написанные самим же Сяо Чжанем. Здесь он практически живёт, когда чувствует, что задыхается в своей квартире.
Мужчина проходит в небольшую гардеробную, надевает рабочую форму, убирает волосы под шапочку и повязывает фартук.
Он уже в предвкушении от работы. Он почти ощущает мягкость теста под пальцами, аромат ванилина и малины, жар духового шкафа. Сяо Чжаню всегда нравилось готовить, в особенности печь. Его рабочее место на кухне идеально убрано, и уже ждёт своего шефа, чтобы родить новый сладкий шедевр.
***
Ван Ибо возвращается в Пекин спустя долгих пять лет. Он жил и учился в Америке, делая реальностью свои мечты и чаяния, и надо сказать, преуспел в этом. Он с отличием окончил университет, попал под программу помощи молодым специалистам, выиграл грант и открыл свою танцевальную студию. В которой вскоре обзавелся маленькими и не очень учениками. Они даже успели принять участие в нескольких конкурсах и взять призовые места. Ван Ибо очень гордился своим подопечными, которые так же горели танцами, как и он.
Но жизнь странная штука, иногда подкидывает неожиданные сюрпризы… Нельзя сказать, что Ван Ибо не ожидал этого, но в глубине души надеялся, что ему не придется. Не придется оставлять студию и учеников, зная, что уже не вернётся назад. Зная, что его мечта, его прежняя жизнь с каждым днём тает, как туман. И вот сейчас, он приземлился в аэропорту Пекина, чтобы начать все с нуля. Совсем не считая, что будет легко.
Город встречает его духотой и влажностью. Как только Ибо спускается с трапа самолёта, то тут же чувствует, что покрывается потом, он отвык от этого климата. Футболка неприятно липнет к телу, на висках и под носом собираются бисеринки влаги, и он достает бумажные салфетки. Ван Ибо напряжён, он давно не был в Китае, он не хотел возвращаться, и это тяжёлым грузом давит на плечи.
Ван Ибо забирает багаж и идёт на парковку, где его уже ждёт машина, посланная отцом. Он здоровается с водителем и садится. В салоне автомобиля комфортная прохлада, и Ибо немного расслабляется, пытаясь настроиться на встречу с родными, с которыми не виделся столько лет. Он успокаивает себя, что все будет хорошо, что он справится с тем, что подкинула ему жизнь. И незаметно засыпает, убаюканный прохладой и равномерным покачиванием автомобиля.
Спустя сорок минут машина останавливается перед высокими воротами довольно элитного района, те автоматически открываются, пропуская прибывших. Они подъезжают к особняку, окруженному садом, и Ван Ибо глубоко вздыхает: «Этого все равно не избежать, смирись», — произносит он мысленно и, открывая дверь автомобиля, выходит, оглядывая место, где прошла его юность. Его уже ждут.
— Здравствуй, отец!
— Здравствуй, сын. Давно же мы не виделись.
Они молча осматривают друг друга пару мгновений, а потом, соблюдая приличия, обнимаются, похлопывая друг друга по спине. Его отец все так же подтянут и строен, так же прямо держит спину, только на лице появились новые морщинки, а в волосах больше седины. Все тот же волевой подбородок и губы, стянутые в тонкую линию, от чего лицо выглядит суровым.
— Мама ждёт тебя, хлопочет на кухне. Все хочет удивить сыночка. Мы думали, ты про нас совсем забыл в своей Америке. — Слова звучат, как упрек.
— Мы регулярно созванивались по телефону, — Ибо мысленно морщится: «Началось!»
— Ты же знаешь, что это совсем не то, — господин Ван хмурит брови, готовясь к очередному противостоянию. Но его ждёт разочарование.
— Хорошо, отец. Но теперь я приехал насовсем, ты не оставил мне выбора, — Ибо разворачивается, показывая своим видом, что разговор окончен и проходит в дом.
Мама находится на кухне, она как раз вытаскивает пирог из духовки и оборачивается на шум. Ее лицо преображается счастливой улыбкой, когда она видит сына. Госпожа Ван кладет противень на стол, снимает с рук руковички и тянет руки к сыну.
— Бо-эр, сыночек, наконец-то! — госпожа Ван бросается в объятия Ибо и практически тонет в них. — Как возмужал, совсем взрослый, — смеётся женщина и тянется расцеловать сына.
— Ну, ма-ам, — тянет Ван Ибо, расплываясь в ответной улыбке, — мне уже двадцать пять, конечно я уже взрослый! — он крепко обнимает мать и целует ее волосы. Она пахнет домом.
— Молчи, бао, ты для меня всегда будешь ребенком, — госпожа Ван, все так же обнимая его ведёт в гостиную.
Ван Ибо чувствует, как напряжение потихоньку спадает. Разговор с отцом подождёт, сейчас он хочет насладиться теплом рук матери и вновь почувствовать себя защищённым и счастливым. Они проходят в гостиную, усаживаются на диван, Ибо, как в детстве, забирается на него с ногами и кладет голову на колени матери. Та перебирает волосы сына и тихонько шепчет, что скучала. А он в ответ шепчет, что тоже скучал, что больше не уедет. Что очень её любит.
