— А это что еще за кадр? — понизив голос, Александра кивнула за спину мужчины.

— Да так, — Ростислав махнул рукой отводя Александру и Андрея в сторону от двери, к высокому книжному шкафу, полузасохшей пальме в горшке и мягкому креслу. На удивление Александры, Ростислав в него не сел, оставшись стоять вместе с гостями. — Товарищ один. Из европейского департамента. Ходит тут все, вынюхивает. Не доверяют нам, видите ли. Хотят проверить в порядке ли у нас документация. Не сиделось что ль ему в своей Англии? Чёртов англичашка…

— Вообще-то он американец, — подал голос Андрей.

— Что? — повернувшись к Андрею, рявкнул Ростислав.

— Ну, у него американский акцент. Он не из Англии. — Морозов стушевался и втянул голову в плечи, пытаясь стать незаметным.

Ростислав промолчал, изучая Андрея внимательным взглядом. Густые брови мужчины свелись к переносице в глубокую складку кожи, а болотные зелёные глаза не моргали, пока Ростислав не вскинул подбородок и не хмыкнул.

— Тебя не спросили, — Ростислав смахнул с плеча невидимые пылинки. — Сами разберёмся англичанин он, или американец.

— А ты… узнавал у Лондона, посылали ли они своего сотрудника?

— Александра, кхм, я работаю на этой должности не первый год. Конечно узнавал. Послал им с десяток писем. Но они как обычно вежливо ответили, что они проверят полученную информацию, и молчат. Уже три месяца, к слову. На звонки там никто не отвечает, а автоответчик предлагает послушать классическую музыку, пока освободится подходящий оператор. Ничего нового. Стабильность в Соединённом Королевстве.

Он был красив. Нет, не так. Он был до тумана в голове красив. Как Кларк Гейбл с афиши «Унесённых ветром». Мужчина все время нервно одёргивал серый жилет от костюма и иногда рассеянно рылся в карманах висящего на спинке пиджака. Было даже удивительно, что на его лбу не выступило ни капельки пота — от стоящей в кабинете жары не спасали даже включённые на полную мощность кондиционеры, — но ответ нашёлся быстро: в руке незнакомец плотно сжимал носовой платок, то и дело промакивая блестящие от влаги лоб и виски, не давая каплям собраться и покатиться вниз по контуру челюсти.

Пялиться на незнакомцев не было в привычке Звягинцевой, но и тех нескольких мгновений, что девушка изучала сидящего на месте Ростислава мужчину, хватило, чтобы выхватить взглядом лежащие волной каштановые волосы, темно-синие глаза, устремлённые на мелкие строчки отчётных документов, и с силой сжатую челюсть. Если бы незнакомец поднял голову, Александра смогла бы разглядеть еще больше деталей, но мужчина удачно игнорировал людей в кабинете, погруженный в бумаги Ростислава.

И кажется, он был чуть старше самой Александры. По крайней мере он выглядел ровесником Стаса. Слишком официальный костюм добавлял ему несколько лет — или это были морщинки в уголках глаз? — но он определенно точно не мог быть старше тридцати пяти. Удивительного в этом ничего не было: сотрудники «Лихобор» редко доживали до сорока лет, а если им и удавалось перешагнуть этот порог, то они непременно начинали скупать по скидкам весь доступный алкоголь, пытаясь забыться. У Александры на этот случай был подготовлен собственный план, о котором она пока старалась не вспоминать.

— Уверен, что рядом с ним можно разговаривать? — следя за незнакомцем, поинтересовалась Александра, слега наклонившись в сторону Дементьева.

— Конечно. Он ни слова не понимает. Эй, мудила! — Ростислав окликнул мужчину и, когда тот поднял голову, с приветливой улыбкой помахал ему. — Чтоб ты своим чаем подавился на завтрак.

Тот в ответ только улыбнулся, коротко кивнул и вернулся к разложенным на столе документам.

Александра никогда не была приверженкой столь грубого отношения к другим людям и тем более иностранцам, и от девушки не ускользнуло, как рука мужчины вскользь сжалась в кулак, готовая вбиться в лакированную поверхностью стола до разбитых костяшек. Ростислав же не заметил ничего, с победной ухмылкой повернувшись к Александре и глядя на неё снизу вверх.

— Видишь? Ни черта не понимает, — хохотнул Дементьев.

— Я бы все-таки не был так уверен в этом… — пробормотал Андрей, бросив на иностранца напряженный взгляд.

Александра же промолчала. Еще несколько секунд Звягинцева смотрела на работающего с бумагами мужчину, а затем наконец обратила свой взгляд на ухмыляющегося Ростислава — захотелось за эту улыбочку попросить наложить на него порчу. Но это было бессмысленно — жизнь и так уже наложила на Ростислава порчу.

— Лера сказала, что ты хотел нас видеть. Обоих.

— Да-а, — Ростислав мерзко хихикнул, тут же кашлянув в кулак. — Хотел. Больше, чем квартальную премию. Соскучился, Сашка. Кто же еще сможет мне рассказать о своих достижениях, как не Александра Звягинцева?

Он вальяжно оперся плечом о стену, слегка зацепив висящую рядом картину, и сложил на груди руки, рассматривая Александру и Андрея по очереди. Звягинцева привыкла к Ростиславу уже давно, но обычно он был более разговорчив, когда злился, поэтому она поспешила приподнять бровь, намекая, что ждёт от него хоть каких-то объяснений его слов.

— Что ж, — Ростислав слегка повёл плечом, — видишь ли, мы недавно поменяли систему безопасности. Теперь на входе помимо имени, показывается еще и лицо входящего. И представь, каково было моё удивление, когда вместо Пети, мне показали двух проникающих в штаб посторонних человек, одного из которого я лично уволил несколько лет назад и отобрал пропуск без права восстановления.

— Могу представить. Наверно, ты был вне себя от радости.

— Ничуть. Впрочем, я не могу не признать, что я рад тебя видеть. Отчасти.

Дементьев замолчал, но и Александра не спешила делиться с ним мыслями. Они прожигали друг друга взглядами, и, как бы Ростислав не пытался храбриться, быть ниже ростом для него всегда означало стоять ниже психологически. Александра это знала и использовала в каждом споре, нависая над координатором или просто распрямляясь во все свои сто восемьдесят сантиметров роста.

На секунду на лице Ростислава отразилось раздражение, губы поджались, а желваки заходили под кожей, и Дементьев тут же метнулся взглядом на Андрея, выбирая свою следующую жертву.

— А теперь мне бы хотелось узнать, что ты здесь делаешь, Звягинцева, почему с тобой вот этот, — он ткнул пальцем в Морозова, и со стороны стажёра послышалось возмущённое пыхтение, — и как Пётр вообще додумался отдать тебе свой пропуск.

— Знаешь, Слав, если не называть людей безмозглыми имбецилами и тунеядцами, они будут идти тебе навстречу в трудной ситуации, — пожала плечами Александра.

Лицо Ростислава скривилось, как у его любимого мопса, взгляд потемнел, и мужчина, сжав зубы, зло процедил:

— Все шутки шутишь, Шура?

— Нет, — Александра тряхнула хвостом, — говорю исключительно правду. И для тебя я Александра. На крайний случай — Саша. Будь добр, запомни это. Повторять еще раз я не намерена.

Больше, чем раздражать Ростислава, Александра любила пломбир с клубникой. Свежей, только снятой с дедушкиной грядки. Но выводить из себя Дементьева было святой обязанностью каждого сотрудника «Лихобор», потому что Ростислав никогда не упускал случая ответить взаимностью. Он был едким и ядовитым человеком, да и класть палец ему в рот означало лишь одно — теперь у тебя на один палец меньше. Справлялись с характером Ростислава не все, но среди этих счастливчиков были Александра и Вознесенский Стас, работавшие к тому же до этого вместе.

Ростислав вздохнул, пропустил несколько светлых прядей волос между пальцем, растрепав причёску, и улыбнулся. Остро, резко и надломленно.

— Что ж, не буду ходить вокруг да около. Что вы со Стасом задумали?

— Со Стасом? Он то тут при чем? Мы с ним не виделись уже… года два. — Александра нервно дёрнула плечами, сбрасывая невидимый пиджак лжи. — У вас снова что-то случилось?

— Не пытайся увиливать, Звягинцева. Что. Вы. Задумали. Со. Стасом? — чеканя каждое слово повторил Ростислав, прожигая Александру своими болотными глазами.