Минус два, да ещё минус Алик, который теперь очень занят. Очередного упыря удалось сбросить огненным заклинанием Ульяны, от этого толстые кости не защищали, лицо его быстро прогорело до кости, а сам он улетел вниз, не успев даже закричать. Следующего обезглавил хитрым финтом Василий. Трофейный меч придал ему не только умения, но и уверенности. Один с виду неловкий взмах левой рукой, голова размером с арбуз покатилась по камню, а всё остальное пополнило огромную кучу трупов внизу. Надо, кстати, задуматься, слишком уж быстро растёт эта куча, скоро по ней начнут взбираться.
На некоторое время наступило затишье, особенно после того, как мы срезали две верёвки, на каждой из которых висело по грозди серокожих упырей. Победа? По крайней мере, успех.
Да, успех. Беда в том, что успех этот произошёл исключительно на нашем фланге. И даже он стоил нам двоих бойцов, включая Бориса — нашу главную ударную силу. А в центре наших позиций всё было куда печальнее. Там стояло несколько мощных лестниц, по которым толпа нападавших пёрла, как бесконечный ручей. В толпе были просто солдаты, упыри огромного роста, офицеры в чёрных плащах, а ещё какие-то непонятные рыцари, с ног до головы закованные в латный доспех, на шлемах которых торчал лохматый плюмаж из чёрных перьев. Их было много, слишком много для того крошечного отряда, что отбивался на стене. Всё время прибывали новые, а пушки, как назло, замолчали. Некоторые ещё стреляли, но, по сравнению с той канонадой, что мы слышали вначале, это были просто булавочные уколы.
Мы бросились туда, но предварительно я кое-что выяснил. Первое: Семён и Борис живы, хоть и в тяжёлом состоянии, Алик берётся поставить их на ноги, но на это нужно время. Лечебные зелья ускоряют регенерацию, но не могут мгновенно залечить раны. Борис уже начал приходить в себя, но выглядел, как после тяжёлой контузии — вражеское заклинание имело оглушающий эффект. Второй вопрос, который занимал меня не меньше: почему молчат пушки? Ответ нашёлся почти сразу: перегрев ствола. Охлаждающей жидкости больше не осталось, пополнить её было нечем, а потому оба ствола раскалились до такой степени, что заряжаемый порох воспламенялся ещё до того, как успевали закатить ядро. Впрочем, сейчас этот вопрос решался подручными средствами. Один из артиллеристов, с трудом добравшись до штанов под доспехом, расстегнул ширинку и старательно поливал одно из орудий. Пар поднимался столбом, а запах напоминал применение химического оружия. Что ж, тоже способ, мало, конечно, но хоть немного охладится, а потом, глядишь, ещё раза три пальнуть успеют.
А мы бежали на выручку своим, следовало поторопиться, иначе этих своих скоро не останется. Несколько бойцов с пиками и алебардами удерживали вражескую орду в небольшом пятаке, а другие из-за их спин, старательно стреляли из мушкетов. За каждым стрелком стояло двое заряжающих, отчего огонь становился гораздо плотнее. Но даже так их теснили, ступая по трупам своих солдат, враги постепенно расширяли захваченный плацдарм на стене, ещё немного, и они прорвут кольцо окружения, после чего всем нам настанет конец. Сопротивление разобьётся на отдельные очаги, которые просто задавят массой.
В тот момент, когда наш поредевший отряд всё-таки прорвался к месту самого горячего боя, прорыв врага становился неизбежен. Они сформировали ударный кулак из четверых упырей, закованных в броню и с большими щитами в руках, а за ними шли те самые рыцари с перьями на башке. Даже мушкетные пули не могли свалить таких монстров, хотя доспехи пробивали, это я точно видел.
Идущий впереди упырь замахнулся огромным молотом, который неизбежно сломал бы древки пик, но тут под ноги ему подкатился тёмный комок, в котором я не сразу опознал Ксению. Девочка почти без замаха вогнала ему стилет в щель между доспехами, более того, успела пошуровать им в ране, погрузив клинок несколько раз под разными углами, а после, для верности пальнув в морду из пистолета, откатилась назад ровно за секунду до того, как меч пернатого рыцаря рассёк пустоту в этом месте и выбил искры из каменного пола.
Упырю хватило, громко икнув, он начал оседать на пол, а стоявший за ним рыцарь приготовился к атаке, приняв стойку с длинным мечом. Вот только атаковать не успел. Наш Игорь, который в последнее время вёл себя так тихо, что мы о нём стали забывать, вскочил на спину упавшему врагу и с размаху воткнул острие протазана. Рыцарь в пластинчатых латах был почти неуязвим, но клинок плашмя воткнулся прямо в смотровую щель шлема. Будь ты хоть адской тварью, при получении такой раны (а судя по глубине проникновения, клинок вышел из затылка) тебе станет нехорошо. А его сосед начал оседать, поймав в такую же щель стрелу из лука Дарьи. В итоге их прорыв захлебнулся, едва успев начаться. Наше подкрепление подошло как нельзя вовремя.
Краем глаза я рассмотрел, как небо на востоке начало светлеть. Утро, скоро прибудет помощь. Если, конечно, будет кому помогать.
Но судьба была к нам благосклонна, последняя партия врагов ввалилась на стену, было их много, не меньше сотни, а следом показали себя артиллеристы. На той башне, где мы недавно оборонялись, одно за другим вспухли два огромных белых облака дыма, а ядра, огласив окрестности громким воем, снесли две лестницы из трёх, втрое сократив приток новых врагов.
Беглый взгляд вдаль обогатил меня новой информацией. Там что-то начиналось, что-то такое, от чего наши враги пришли в крайнее возбуждение и усилили натиск.
По всему выходило, что помощь на подходе, а продержаться нам осталось полчаса или час. Вот только силы были на исходе. Я внезапно осознал, что вымотался до крайности, руки с трудом держат алебарду, а наступающие враги вовсе не вызывают желания сражаться. Может, лучше сдаться в плен, потом попробовать договориться?
И такие мысли посещали не только меня, весь наш отряд как-то заметно обмяк, ослабил сопротивление и начал отступать. А потом я разглядел, как за спинами атакующих один из офицеров колдует. Впереди себя он выставил ладони, между которых рождались красные огоньки, они разлетались в стороны и направлялись к нам, постепенно становясь мельче. И с каждым таким огоньком слабели руки, и ломалась воля.
— Даша, бей! — я указал лучнице на цель.
— Я… попробую, — голос её дрожал, дрожали и руки, державшие лук, но остатков воли хватило, чтобы пустить стрелу.
Оставалось только догадываться, на какую высоту у неё задран навык дистанционного оружия. Стрела угодила точно под капюшон, выбив мозги хитрожопому офицеру. Стая огоньков между его ладоней распалась хлопьями пепла, а сам он завалился назад.
Но дело было сделано, захваченная врагами площадка утроилась в размерах, а врагов на стене было больше двух сотен. Отряд, избавившись от чар, снова бросился в бой, но теперь шансов у нас не было. Мушкетёры, не успевая заряжать, схватились за алебарды, которые позволяли хоть как-то сдерживать вражеское наступление.
Надежда гасла, пусть все наши пока живы, но это ненадолго. Вот уже Игорь держится за бок, зажимая рану, между пальцами обильно течёт кровь. Вот и Даше прилетело чем-то тяжёлым, отчего половину лица украшал синяк. Василий, как ни странно, выглядел самым бодрым, несмотря на своё увечье, действовал активно, делая выпады длинным мечом и нанося противнику страшные раны. Марина с самого начала боя ни разу не вынимала шпагу из ножен, обходясь арбалетом. Это был правильный выбор, арбалет немногим уступал мушкету в убойности, зато в скорострельности превосходил вчетверо, да и опасности для стрелка было куда меньше.
В лагере под стеной раздавался хриплый вой трубы, кто-то с кем-то дрался, слышался лязг стали и крики умирающих. Но на это никто не обращал внимания, горстка уцелевших храбрецов продолжала упорно оборонять крепость от превосходящих сил противника. У меня поднялся уровень, но распределить характеристики я не успевал, некогда было смотреть внутрь себя.
Поняв, что победа совсем близка, что для неё нужно продержаться совсем немного, дон Эстебан повел в бой последний резерв — себя любимого. Распахнулась дверь каземата позади нас, огромный рыжий детина обнажил двуручный меч, после чего ринулся в атаку с такой скоростью, что два телохранителя с трудом за ним успевали.
