— Или?.. — Амалия, не моргая, смотрела на женщину. Может быть, когда-нибудь она тоже станет такой мудрой…

— Или обрубить всё на корню… Послушай, что говорит твое сердце… Быть с Ярославом и дальше, не слившись с ним душой, не доверив ему свое сердце, у тебя больше не получится. Он не захочет таких отношений… Готова ли ты? Если да, то всё в твоих руках. Но если есть хоть доля сомнений, то не стоит даже начинать. Сделаешь больнее и себе, и ему…

Девушка молчала. Слова Ангелины Максимовны зажгли в ней очередную крохотную надежду на призрачное счастье. Возможно, всё ещё действительно можно исправить?..

— Спасибо. Всегда говорила Ярославу, что ему повезло с Вами. Иметь такую маму — это счастье, — Мали немного подалась вперед и обняла женщину.

— Милая моя, — растрогалась Ангелина Максимовна, — ещё не всё потеряно… Ты тоже можешь иметь такую маму…

На что намекает женщина, Амалия поняла сразу. На её глаза тут же набежали слезы.

— А ещё… Ты и сама можешь стать такой мамой!

Услышав это, Мали всё-таки расплакалась. Нервное состояние последней недели нашло выход.

— Ну-ну, тише, — Ангелина Максимовна принялась гладить девушку по спине. — Плохие эмоции нам сейчас не нужны. Я не хотела тебя расстраивать, наоборот, хотела, чтобы ты знала, что всё при желании образуется. Нужно только приложить для этого усилия, а не покорно склонять голову и идти туда, куда подует ветер.

* * *

Ярослав приехал ближе к двенадцати. Сразу зашел к матери.

— Неужели? — увидев его, иронично воскликнула Ангелина Максимовна. — А я уже практически и забыла, как выглядит мой сын.

— Не преувеличивай, мама. Мы не виделись всего неделю, — Яр поцеловал мать.

— Как ты? — женщина внимательно его рассматривала. — Не исхудал, перегара нет, тщательно выбрит… Судя по всему, уже справился со своими переживаниями?

— То есть, ты думаешь, что я всю неделю безбожно пил? А теперь наконец пришел в себя?

— Ох, а вот шутки перестал понимать… — Ангелина Максимовна добродушно усмехнулась. — Значит, не всё так красиво, как кажется.

— Мам, давай начистоту. Хочешь что-то спросить, спрашивай. Не надо ходить вокруг да около.

— Хорошо. Что ты намерен делать дальше? Я имею в виду Амалию…

— Ничего, — Ярослав нервно поправил на запястье часы. — Что мне делать? По-моему, она сама всё сделала.

— Не суди её. Всё, через что прошла Мали, и раньше, и теперь… Это ведь тяжело… Мы с тобой даже и представить себе до конца это не сможем. Она просто запуталась…

— Мама, а я ни в чем её и не обвиняю, — вспыхнул Гилимханов. — Понимаю, как трудно ей пришлось, и тогда, и сейчас… Но я ведь тоже не робот. Я не смогу переступить через всё и сделать вид, что всё прекрасно… Так, как раньше, уже не может быть. Наши отношения с Амалией… в прошлом. Она сама расставила приоритеты. Возможно, это к лучшему.

— То есть, ты сейчас предложил Амалии пожить у себя только из-за ребенка? Я правильно поняла тебя?

— Правильно, мама. Ты всегда меня правильно понимала.

Женщина задумчиво повела бровью.

— Ярослав, а ты не обманываешь сам себя? Мне кажется…

— Тебе кажется! Всё, мама, мне нужно идти. Приезжайте с отцом в гости, давно уже не были.

— Обязательно приедем, — Ангелина Максимовна притворила за сыном дверь и, шумно вздохнув, улыбнулась. — Пути Господни неисповедимы.

Глава 19.

Тишину кабинета нарушило дребезжание телефона. Взглянув на экран, Ярослав цинично ухмыльнулся.

— Слушаю, — голос его выражал крайнюю степень недовольства.

— Ты оказался прав, — Илья в отличие от собеседника был в хорошем настроении. — Украшения были у цыган. Я их забрал, хотя заплатить пришлось в несколько раз больше, чем они стоят на самом деле.

— Неважно. Теперь остается только оставить их в нужном месте.

— Я же сказал, что справлюсь с этим.

— Уверен?

— Уверен. Камер во дворе нет, да и Власов, думаю, привычке своей изменять не станет. Проникнуть в его машину будет легко.

— Как знаешь, — Гилимханов перевел взгляд на монитор компьютера, где висело поставленное на паузу видео. — Через сколько ты будешь у меня?

— В смысле? — насторожился Илья. — Я вообще-то планировал поехать домой, немного отдохнуть перед тем, как отправляться в засаду.

— Хочу показать тебе кое-что.

— Это не может потерпеть до завтра?

— В принципе, может. Но я не хотел бы переносить это на завтра.

— Ладно. Через полчаса буду.

Ожидая Беляева, Ярослав ещё раз просмотрел запись. А Илья то оказался не таким белым и пушистым, как он думал. Всё мучительнее терзали мысли о том, как поступила бы Амалия, если бы этой записи не существовало. Появилось бы у неё хоть секундное желание рассказать ему о том, что сделал с ней Власов? Или запись всё же не сыграла особой роли?..

Когда Илья показался в кабинете, Гилимханов даже не встал со своего места. Это удивило Беляева, обычно Яр всегда был вежлив.

— Что ты хотел показать? — мужчина остановился у массивного стола.

Ярослав лениво потянулся к мышке и, щелкнув ею, устремил пристальный взгляд на Илью.

— Откуда это у тебя? — просмотрев видео, Илья поник. Выражение его лица было мрачным.

— Нашел в отправленных письмах твоего, еще совсем недавно, хорошего друга. Знаешь, кому и когда он отправлял это?

Илья, не выдержав прицельного взгляда, опустил голову. Если Гилимханов так недоволен, то вариантов, кому была отправлена эта запись, было немного, а вернее, только один.

— Амалии?

— Молодец, — с сарказмом похвалил Ярослав. — А когда именно, догадаешься?

— Неужели?..

— Ужели! — Гилимханов встал из-за стола и навис над человеком, которого до сегодняшнего дня считал одним из самых порядочных людей, с которыми он был знаком. — И знаешь, каким текстом сопровождалась запись?

Илья позорно молчал.

— «Надеюсь, это станет гарантом того, что о нашем секрете никто не узнает», — произнеся эти слова, Яр ударил кулаком по столу. — Какого х*ена, Илья?.. Как ты умудрился влезть в ту аферу? И уж тем более не понимаю, зачем нужно было рассказывать об этом Власову? Ты совсем ничего не соображал?

Беляев сидел, не поднимая глаз. Чувствуя вину, корил себя за то, что, возможно, именно из-за него, Амалия не сдала Сергея.

— Это просто слова, — пробормотал он наконец. — По бумагам я нигде не проходил… Работал удаленно. Чтобы доказать моё участие в проекте, этой видеозаписи было бы недостаточно. Подумаешь, пьяный бред… Всего лишь.

— Тебе всего лишь… А Амалия знала о том, что запись ничем не подкреплена? — вспылил Гилимханов. — Знала? Конечно, нет… Откуда она могла об этом знать?

— Не могла…

— Она потом разговаривала с тобой на эту тему?

— Да, — неохотно признал Илья.

— Что именно она говорила? Если ты не знал об этой записи, как она объяснила то, что знает о твоем соучастии в преступлении?

Беляев резко поднялся со своего места и, запутав пальцы в волосах, принялся медленно расхаживать по кабинету.

— Она сказала, что просмотрела документы и пришла к выводу, что на деньги, полученные от продажи бабушкиной квартиры, и взятый кредит у меня не получилось бы запустить производство. Стала выспрашивать, что да как, откуда у меня были остальные финансы? Подрабатывал ли я где-нибудь? Официально или нет?.. Наверное, пыталась понять, что мне грозит в случае оглашения этой записи.

— И что ты?

— Я ей честно признался во всем. Она, конечно, расстроилась… Всё никак не могла поверить, что я мог так поступить… Только я и сам не горжусь этим… Теперь бы я отказался от такого предложения… В итоге я смог убедить её в том, что всё в прошлом. Никаких последствий это не повлекло, как не повлечет и в дальнейшем… — Илья нашел в себе силы и посмотрел Гилимханову в глаза. — Ярослав, я знаю, что тебе тогда сильно досталось…

— О чем ты можешь знать? Ты даже представить не можешь, сколько нервов и денег было потрачено на то, чтобы через суд доказать, что поставленные мной стройматериалы соответствовали всем СНиПам, а те материалы, из которых в реальности строился дом, ко мне никакого отношения не имеют. И вообще, сейчас дело даже не в этом… Я пытаюсь понять, как поступила бы Амалия, если бы за несколько часов до изнасилования не получила эту чертову запись.